Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

• Название: Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
• Автор: Constance\_Ice
• Жанр: Фэнтези

---

Хотя Гарри и воспринимал Гермиону прежде всего как старого друга, но повзрослевшим взглядом как-то неожиданно и резко осознал, что этот друг – девушка. Красивая девушка – что особенно стало заметно в средневековой одежде, очень подчеркнувшей её женственность. И Сью тоже видела это.

И ещё одно… Размолвка Рона и Гермионы не закончилась полным примирением, это было видно невооружённым глазом, и Гарри иногда чувствовал, как между бывшими влюблёнными в воздухе повисало тяжёлое, вязкое нечто, которому не было названия, и он спешил заполнить возникшую в беседе паузу, получая в ответ благодарный гермионин взгляд.

Ловя эти взгляды, Сью приходила в тихое недоумение. Конечно, само по себе это не могло бы явиться поводом для ревности, но вместе с непонятной сдержанностью Гарри, от которого раньше приходилось отбиваться…

Возможно, стоило Гарри хотя бы намекнуть, что с ним происходит, рассказать про свои страшные сны, и она все бы поняла, но… Гарри не мог, не мог заставить себя говорить на эту тему… Он знал, какой была бы реакция Сью, и не хотел этой реакции. Не хотел её понимания – и её жалости, не хотел, чтобы она считала его больным и окружила его заботой – так же, как Малфоя и Снейпа. Хотя, быть может, он преувеличивал в уме её предсказуемость, но именно эта предсказуемость делала девушку такой родной и близкой ему, воплощением нежного покоя и стабильности.

- О чём ты думаешь, Сью? – спросил он для проверки.

- По-моему, это ты должен сказать мне, о чём я думаю, - лукаво отозвалась она.

Гарри покачал головой – какое чтение мыслей, он и с простейшим заклинанием теперь не всегда мог совладать. Элементарная «алохомора» могла заставить его вспотеть, словно он пробежал полдня в тяжёлом рыцарском доспехе.

- Угадай?

- Ты думаешь о том, что хорошо бы перекусить, - соврал он.

- Нет, - укоризненно качнулась белокурая головка. – Я думаю о Роберте Эверетте. (Гарри был уверен, что она думает о Гермионе, и почти угадал). Почему он согласился жениться на Матильде? Ведь он… ведь ему нравилась Гермиона?

Гарри почувствовал какой-то подвох в вопросе.

- Ну, Слизерин пригрозил ему, что иначе все мы останемся здесь, в прошлом… - начал он и тут до него дошло: стоило Роберту пойти наперекор отцу, и он не потерял бы Гермиону навсегда! Жертва Роберта вдруг предстала совсем в другом свете – отказаться от возможного счастья с любимой женщиной ради её свободы! Отпустить её и тем самым обречь себя на брак по расчёту – по чужому расчёту…

- Ты теперь понял? – Сью правильно расценила его молчание и замешательство. – Скажи, а ты бы смог так?

Гарри честно попытался поставить себя на место Роберта. Если бы он был Эвереттом, и страстно любил Гермиону… Ох, чёрт бы их побрал, этих средневековых романтиков с их экстремистскими представления о любви и долге! Нет, смог ли бы он, Гарри, пожертвовать собой? Ради счастья Сью? Гарри запутался в захлестнувших его мыслях и эмоциях.

- Нет, я бы так не смог, - наконец, выговорил он, колеблясь. Не оттого, что не был уверен в собственных словах, но оттого, что не знал, что хотела услышать Сью. Посему он не стал развивать тему в подробностях, а девушка, похоже, сама уже жалела о сорвавшихся словах. Они молча собрались и двинулись в обратный путь. Кувшинки были так же прекрасны, но им не удалось прогнать пробежавшую между ними чёрную кошку.

По дороге Гарри попытался исправить положение, рассказав о своей с Роном недавней поездке на мельницу у Тёмного брода - друзья, опасаясь происков Слизерина, слетали туда вдвоём, не взяв ни обидевшуюся Джинни, ни Гермиону, но нашли на месте амбара, в полу которого открывался когда-то вход в подземелья, лишь пепелище. Никакая «алохомора» не помогла им обнаружить проход с лестницей, ведущий в наполненное тайнами мрачное подполье: Слизерин замел следы качественно.

Сью оттаяла. Они обсудили ещё какие-то пустяки, когда все темы иссякли, Сью неожиданно вспомнила:

- О чём с тобой сегодня говорила наша герцогиня? Она с утра искала случая отловить тебя в тёмном уголке, я видела; а тебя все расспрашивали про Снейпа. Наконец, Клара не выдержала и попросила меня: мол, можно ли ей кое о чём поговорить с тобой, чтобы никто не слышал, так что не уведу ли я тебя в сторонку?

– Да ты, оказывается, интриганка! А я гадал, куда это ты меня ведёшь с таким таинственным лицом.

- Это не я интриганка, а Клара. Так что она от тебя хотела, если не секрет? Чтобы ты Джима унял? Он как с цепи сорвался, ко всем девчонкам пристает со своим лукумом и шербетом!

- Нет, мисс Ярнли волновали вещи поважнее. Она составляет карту подземных ходов Хогвартса, пользуясь тем, что Слизерин уехал, и не может её застукать. Но ей и без Слизерина трудно – пару раз мисс Эвергрин застала хулиганку вылезающей из-под лестницы и спускающейся по верёвке с потолка в кладовке, отругала, а известные входы в лабиринт перекрыла. Но у Клары талант находить новые двери. Так вот, она просила одолжить ей мантию-невидимку, чтобы впредь проказничать без помех.

- Это же очень опасно, - встревожилась Сью. – Мисс Эвергрин совершенно права, у Слизерина там могут быть магические ловушки! Что ты ей ответил?

- Так и ответил. Что если она будет в мантии-невидимке, у нас не останется ни малейшего шанса найти её тело в случае чего.

- А она, разумеется, ничуть не испугалась?

- Ничуть. Заявила, что, дескать, «обосновал, но препохабно» и умчалась со словами «я верю, Гарри, ты не расскажешь об этом разговоре мисс Эвергрин. Спасибо».

- Вот отчаянная, - Сью очень трогательно покраснела в ответ на не совсем приличную цитату. Гарри невольно залюбовался нежным румянцем, столь редким на прозрачным от постоянного недосыпа лице подруги.

- Как бы с ней чего не случилось, - продолжила Сьюзен тему.

Гарри вдруг вспомнил: у него же есть карта Мародёров! Он не был уверен, что тайные ходы средневекового Хогвартса будут видны, но попробовать стоило. Да, сегодня же вечером он испытает карту. Клара, разумеется, душу бы продала за такую игрушку… Сью меж тем договорила:

- Я попробую с ней поговорить сегодня за ужином, перед дежурством.

- Как, ты сегодня опять дежуришь? – возмущённо переспросил Гарри. – Да ты на ногах еле держишься, о чём Хельга только думает? Неужели больше некому?

- Хельге самой очень тяжело, - возразила Сью, - она не спала пять ночей, а я всего две. Притом она тоже не будет спать, ведь надо думать, как помочь профессору Снейпу, а ещё нужно каждый час давать Драко лекарство, по одной ложке, мистрис Хуфльпуфф думает, оно ему поможет. А эта зараза даже во сне кусается, когда ему зубы разжимаешь…

- Давай я тебя подменю, - не выдержал Гарри, - я ему один раз так зубы разожму, что он всю жизнь будет одну манную кашу есть…

Сью засмеялась, и на прощание Гарри решился ещё раз поцеловать её. И снова проклятое тело разозлило его своей реакцией – если раньше он не знал, как себя унять, то теперь организм был не вовремя спокоен и холоден. Чёрт, что происходит? Может у него действительно проблемы? Это из-за Вольдеморта? Или во всем виновато треклятое корыто?

А на следующий день кувшинки завяли. Ночь принесла северный ветер, и день наступил яркий, но холодный, небо синело пронзительно-зимней лазурью, в лесу ветром сломало несколько старых деревьев. Когда Сью и Гарри приехали к озеру, девушка с жалобным восклицанием спрыгнула на землю, подбежала к воде, словно надеялась уговорить лилии ожить. Но было поздно, пробуждённые раньше времени цветы не перенесли ветреной ночи, восковые лепестки, как проказой, подёрнулись коричневыми пятнами, и бессильно лежали на воде, словно ударенные морозом. Но Гарри знал, что мороз здесь ни при чём - цветы просто не скопили достаточно жизненной силы, и первое же испытание погубило их.

Теперь наступила очередь Гарри убеждать Сью, что она ни в чём не виновата, но девушка ужасно расстроилась и не пожелала продолжить прогулку. Они поехали обратно в замок. Сью всю дорогу молчала, и Гарри так и не придумал, как отвлечь её от тяжёлых мыслей. Про карту Мародёров он, как и в предыдущий вечер, забыл напрочь.

Этой ночью ему приснилось, что его окружает абсолютная темнота, и он застрял в ней, как мошка в куске чёрного янтаря, как бывает в снах, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни языком, но почему-то не просыпался, словно эта вязкая субстанция не хотела отпускать его. Потом он понял, что растворяется в темноте, как сахар в кружке кофе, отчаянно из последних сил рванулся… и обнаружил себя сидящим на постели, в нормальной, человеческой темноте гриффиндорской спальни. Рядом похрапывал Невилл. Чудесный, домашний звук! Гарри прислушался, чтобы понять, бьётся ли у него сердце, но долго не мог ничего услышать, он прижал ладонь к груди, тогда сердце заколотилось под ней часто-часто, как испуганный воробей. Его трясло, как в лихорадке, и чтобы заснуть, Гарри решил выйти ненадолго на свежий ночной воздух.