Ким Харрисон - Как ни крути – помрешь

• Название: Как ни крути – помрешь
• Автор: Ким Харрисон
• Жанр: Ужасы и Мистика

Криминальный мир нежити славного своей преступностью города Цинциннати. Вампиры, чьей территорией считаются стильные клубы... Оборотни, подстерегающие своих жертв на тропинках ночных парков... Демоны, с наслаждением выпивающие души зазевавшихся колдунов-любителей...

Полиция явно не способна справиться с подобным «контингентом». Значит, здесь начинается работа для стрелка Рэйчел Морган — охотницы за наградами в лучших традициях вестерна и достойной наследницы Аниты Блейк и Гарри Дрездена!

Но на сей раз Рэйчел предстоит предотвратить войну, которая вот-вот разгорится между вампирскими кланами, — войну, которую фактически она же и вызвала...

Поклонники Лорел Гамильтон, Шарлин Харрис и Джима Батчера!

Не пропустите!

---

– Мам, уже иду! – крикнула я и повернулась к Дженксу: – Проводишь его вместо меня?

– Не вопрос, Рэйчел. – Дженкс взлетел на уровень головы – провожать Дэвида в прихожую.

– Пока, Дэвид, – сказала я, и он помахал мне рукой, надевая шляпу.

Почему вечно все сваливается одновременно? Приход матушки без предупреждения – идеальное завершение и без того идеального дня.

Мама стояла, сунув голову в холодильник. Из святилища донесся стук захлопнутой входной двери.

– Ма, – сказала я, пытаясь говорить любезно. – Я очень рада тебя видеть, но сейчас ведь рабочее время.

На миг я подумала о ванной – не лежат ли на сушильной машине мои трусы?

Мама выпрямилась, улыбаясь, выглянула из-за дверцы холодильника. На ней были солнечные очки, и они странно смотрелись с соломенной шляпой и сарафаном. Сарафаном? Она в сарафане? На улице же меньше двадцати градусов[7]!

– Рэйчел! – Она все с той же улыбкой закрыла дверь и развела руки. – Обними меня, милая.

Лихорадочно думая, я рассеянно обняла ее в ответ. Наверное, надо бы позвонить ее психотерапевту и проверить, что она ходит на сеансы. И еще чем-то странным от нее пахло. Отодвинувшись, я спросила:

– Что у тебя за духи? Пахнут жженым янтарем.

– Потому что это он и есть, лапонька.

Я в ужасе вскинула глаза – голос ее стал на пару октав ниже. Меня встряхнул прилив адреналина, и я дернулась назад – но рука в белой перчатке уже держала меня за плечо. Я застыла, не в силах пошевелиться, а по телу матери пробежала рябь безвременья, и явился Алгалиарепт.

Черт, мне конец.

– Добрый вечер, фамилиар, – сказал демон, скаля в улыбке крупные ровные зубы. – Поищем сейчас лей-линию да отнесем тебя домой, а?

– Дженкс! – завопила я хриплым от ужаса голосом и, отклонившись назад, резко ударила демона ногой в гениталии.

Он ойкнул, глаза с козлиными зрачками выкатились от боли.

– Сука! – выругался он и поймал меня за лодыжку.

Он дернул меня за ногу, и я упала, чувствительно стукнулась об пол задом; я продолжала беспомощно брыкаться, а он вытащил меня из кухни в коридор.

– Рэйчел! – завизжал Дженкс, и с него посыпалась черная пыльца.

– Дай мне амулет! – крикнула я, цепляясь за дверь изо всех сил.

Боже мой, мне конец. Если он дотащит меня до линии, то может физически утащить в безвременье, буду я соглашаться или не буду.

Изо всех сил я пыталась удержаться, пока Дженкс откроет мой шкаф с амулетами и что-нибудь притащит. Палец колоть нужды не было: у меня кровоточила разбитая при падении губа.

– Вот! – крикнул Дженкс, паря на высоте щиколотки, чтобы видеть мои глаза. В руке у него болтался амулет с сонными чарами. Глаза у него были испуганные, крылья покраснели.

– Это вряд ли, ведьма, – сказал Ал и дернул меня как следует. Плечо свело болью, пальцы сорвались с косяка.

– Рэйчел! – отчаянно крикнул Дженкс.

Я цеплялась ногтями, оставляя царапины на полу, потом на ковре в гостиной.

Ал что-то пробормотал по-латыни, и заднюю дверь взрывом сорвало с петель.

– Дженкс, беги! Спасай детей! – крикнула я. Из выбитой взрывом двери валил морозный воздух. Где-то лаяли собаки, а я ехала по ступеням на пузе. Снег, лед, каменная соль царапали мне живот и подбородок. В проеме разбитой двери черным обрисовался силуэт Дэвида. Я протянула руку за амулетом, который уронил Дженкс.

– Амулет! – крикнула я, когда он не понял, чего я хочу. – Брось мне амулет!

Ал остановился. На нерасчищенной дорожке осталась цепочка следов от его английских сапог для верховой езды. Он обернулся и произнес: «Detrudo» – явно ключевое слово для проклятия, хранимого у него в памяти.

Я ахнула при виде черно-красного пятна безвременья, которое ударило Дэвида, отбросив его к дальней стене, где мне не было видно. – Дэвид! – вскрикнула я, и Ал снова потянул меня за собой.

Я извернулась, чтобы ехать на заднице, а не на животе, брыкаясь и оставляя в снегу борозду, а Ал тащил меня к деревянной калитке в стене сада, выходящей на улицу. Ему нужна была лей-линия, чтобы утащить меня в безвременье, но та, что на кладбище, ему не годилась – она была полностью окружена освященной землей, куда ему хода не было. Другая ближайшая известная мне лей-линия была в восьми кварталах. У меня есть шанс, подумала я, ощущая, как холодный снег набивается в джинсы.

– Отпусти! – крикнула я, ногой толкая Ала под колени.

У него подкосились ноги, он остановился, и в свете уличного фонаря видно было, как это его достало. Он не мог превратиться в туман и тем самым уйти от ударов, потому что тогда я бы выскользнула из его хватки…

– Какая же ты cancula, – сказал он, хватая меня одной рукой за обе лодыжки и двигаясь дальше.

– Я не пойду! – орала я, вцепившись в край ворот. Мы рывком остановились, Ал вздохнул:

– Отпусти забор, – устало сказал он.

– Нет!

У меня мышцы задрожали, а демон продолжал тянуть. В подсознании было только одно внедренное лей-линейное заклинание, но засадить себя и Ала в круг – это бы мне ничего не дало. Он его сейчас мог бы легко разорвать, поскольку к этому кругу примешалась бы и его аура.

Ал бросил попытки оторвать меня от ворот, подхватил меня и забросил на плечо. Я вскрикнула, твердое мускулистое плечо врезалось мне в живот. От него воняло жженым янтарем, я отбивалась и вырывалась.

– Все это было бы куда легче, – сказал он, пока я вбивала локоть ему между лопаток безо всякого эффекта, – если бы ты смирилась с фактом, что уже досталась мне. Только скажи, что идешь добровольно, и я прямо отсюда нас обоих закину в линию – обойдемся без скандала.

– Плевать мне на скандал!

Я вытянулась, проходя мимо ветви дерева, сумела зацепиться. Ал дернул на себя, выбитый из равновесия.

– Ох, ты смотри, – сказал он, отрывая меня от дерева, расцарапавшего мне ладони до крови. – Твой волкастый дружок хочет влезть в игру.

Дэвид, подумала я, извиваясь, чтобы выглянуть из-за спины Ала. Ловя ртом воздух, я увидела мощную тень, стоящую посреди освещенной фонарем и засыпанной снегом улицы. У меня отвисла челюсть – он перекинулся. Перекинулся меньше чем за три минуты. Господи, это же чертовски больно!

И он был здоровенный – всю массу человека сохранил. Голова его была бы, наверное, у меня на уровне плеча. Черный шелковистый мех шевелился на холодном ветру, похожий на волосы. Загородив нам путь, он врылся в снег лапами размером с мою растопыренную кисть; уши у него были прижаты к голове, а из пасти исходило рычание. Волк издал неописуемо грозный, предупреждающий вой, и Ал фыркнул. В домах вокруг зажигались огни и отдергивались занавески.

– Она моя по закону, – бросил демон небрежно. – Я ее забираю домой. Так что и не пытайся.

Ал зашагал по улице, предоставив мне разрываться: то ли звать на помощь, то ли признать, что меня уже нет. К нам приближалась какая-то машина, выхватывая фарами из темноты четкие контуры предметов.

– Хорошая собачка, – сказал Ал, обходя Дэвида за добрых десять футов.

Дэвид, резко очерченный светом уличного фонаря, склонил голову, и я подумала, не решил ли он спасовать, зная, что все равно ничего сделать не может. Но тут же он вскинул голову и устремился за нами.

– Дэвид, это бесполезно! Дэвид, нет! – взвизгнула я, когда его медленная рысь перешла в полный галоп.

Глаза пылали жаждой убийства, и летел он прямо ко мне. Да, мне не хотелось попадать в безвременье, но еще меньше мне хотелось быть мертвой. . Ал развернулся и выругался.

– Vacuefaco, – сказал он, вытянув руку в перчатке.

Я извернулась у него на плече, чтобы видеть. Черный шар силы вылетел из демона, встретив беззвучную атаку Дэвида за два фута до нас. Здоровенные лапы Дэвида тормознули о снег, но в шар он влетел. Потом откатился, взвыв, кувыркнулся в снежный сугроб. Пахнуло вонью паленого волоса.

– Дэвид! – крикнула я, не чувствуя укусов холода. – Ты жив?

Я взвыла, когда Ал свалил меня наземь; квадратная рука сжала мне плечо, и я вскрикнула от боли. Толстый слой утоптанного снега протаял сквозь меня, и задняя часть у меня онемела от боли и от холода.

– Идиот, – обругал себя Ал вполголоса. – У тебя же есть фамилиар, чего же не пустить его в ход, пеплом твоей матери тебе же и по мозгам?

Он улыбнулся мне, заранее злорадно подняв густые брови:

– Рэйчел, милочка, поработаем?

У меня дыхание перехватило. Я таращилась на него, чувствуя, как бледнею, как широко раскрываются в ужасе глаза.

– Пожалуйста, не надо! – шепнула я. Он только шире осклабился:

– Подержи-ка вот это.

У меня вырвался крик боли, когда Ал подключился к линии, громом послав в меня ее силу. Мышцы задергались, спазмы сотрясли тело так, что лицом я ударилась об асфальт. Я вся горела, скорчившись во внутриутробной позе, руками закрывая уши. Крик, неудержимый крик рвался из меня, и я не могла его остановить. Крики били в меня, и только они были реальны, кроме той боли, что раскалывала голову. Сила линии рвалась в меня взрывной волной, оседая в центре, пламенем обжигая конечности. Мозг будто бросили в кислоту, и мои же крики рвали мне уши. Я горела, я сгорала.