Макс Мах - Времена не выбирают

• Название: Времена не выбирают
• Автор: Макс Мах
• Издательство: «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0166-6

Если существует дверь, то, возможно, она открывается с обеих сторон. И если есть два ключа, то почему бы не быть и другим? Посетив иные реальности, Виктор и Макс дали толчок новой цепи событий, ведь если ты зашел к кому-то в гости, следует ожидать ответного визита. Так устроен человеческий мир, таковы его законы. Приключения героев романов «Квест империя» и «Короли в изгнании» продолжаются. Им и их друзьям предстоят захватывающие приключения тела и духа на трех Землях, в космосе и во времени, потому что роман «Времена не выбирают» – это еще и книга о времени и о судьбе. И о том, что время, несмотря на все свое могущество, не всесильно, потому что есть в этом мире нечто, что сильнее времени и пространства, судьбы и обстоятельств. Это Любовь, Дружба, Честь и Долг, и пока они существуют, человек непобедим. Это главное, а остальное – всего лишь рояли в кустах.

Итак, квест продолжается, и наградой победителю будет не только империя.

---

– Что за марка? – поинтересовался Виктор, протягивая герцогу зажигалку.

Ответ Лауреата их не удивил.

– Cohiba, – раскурив сигару, коротко ответил Йёю.

«Кто бы сомневался!» – Во всяком случае, Макс не удивился. Он успел достаточно хорошо изучить Йёю, чтобы уже не удивляться стилю его жизни. Виктор, по-видимому, тоже.

– А знаете, для кого были впервые приготовлены эти сигары? – с усмешкой спросил он.

– Знаю, – ответил Йёю. – Мне объяснили в магазине господина Давыдоффа, но если вы, князь, при случае, расскажете об этом… – он прищурился, вспоминая незнакомое имя, – об этом Кастро, я буду вам весьма признателен. Я все же не понял, чем он был знаменит, кроме того, что для него создали эту марку.

– Вернемся к вашему вопросу, – предложил Макс, предпочитавший нырять в холодную воду сразу, с головой, а не растягивать «удовольствие», входя в нее медленно.

– Да, разумеется, – сразу же согласился Йёю. – Я многого не понимаю, и это естественно, но, разумеется, есть вопросы, имеющие, скажем, не только академический интерес.

Йею снова отвлекся, чтобы вдохнуть пахнущий какао и сухофруктами дым, а затем его выдохнуть. Ничего неприличного или оскорбительного в его поведении не было. По аханским понятиям он был отменно вежлив.

– Я так и не понял, – сказал он, наконец, – зачем вам нужны эти короны?

Йёю подчеркнул интонацией слово «эти» и, хотя русский язык не Ахан-Гал-ши, все-таки умудрился вложить в это короткое слово гораздо больше смысла, чем оно могло вместить.

«Ну, и что ответить Йёю?» – Думать об этой части их плана без эмоций Макс просто не мог. Судя по всему, Виктор тоже.

– Я смотрел карту, – сказал Йёю, поскольку его собеседники молчали. – Израиль крохотная страна. Всего восемь миллионов населения…

– Семь, – вынужден был поправить герцога Макс.

– Семь, – согласился тот. – Но вы же хранитель Сердца Империи! Зачем вам эта корона, Ё? Вам, жемчужному Ё, даже королевская корона не нужна, а тут маленькое царство на, вы уж простите меня, отсталой второразрядной планете, которая когда еще станет настоящим имперским миром. Я никого не хочу обидеть, тем более вас – моих, смею надеяться, друзей, но зачем вам, князь, корона России? Россия, конечно, больше Израиля, но, я полагаю, родовые владения Яагшей ненамного уступают ей по размерам, не правда ли?

– Превосходят, – согласился Виктор, не ставший скрывать своего раздражения. – Простите, герцог, но, кажется, я должен вмешаться, иначе мы останемся без плова.

С этими словами Виктор коротко – по-ахански – поклонился и заспешил к поварам, что-то громко им объясняя на незнакомом Максу языке. Возможно, это был таджикский, во всяком случае, иранские корни в нем вроде бы присутствовали, но ни фарси, ни дари[28] Макс толком не знал. Хорошо он знал турецкий, выученный им по случаю, во время командировки в Стамбул в 1928 году, но тот был тюркским.

«Даже так?» – Макс с интересом посмотрел вслед другу и с тяжелым вздохом, хорошо спрятанным, впрочем, под маской дружеской любезности, повернулся к Йёю.

– Видите ли, господин Йёю, – сказал он, вежливо улыбнувшись. – Тут имеет значение не сама корона, а ее символическое значение. Вы меня понимаете?

Разумеется, Йёю его сразу понял. В чем в чем, а в символике политических жестов Лауреат разбирался, как никто другой.

– На Земле множество государств, и в большинстве из них давно уже нет венценосцев, – объяснил Макс Йёю. – А в некоторых, как, например, в САСШ, никогда и не было. Появление царя или короля в абсолютном большинстве этих стран никак не скажется на мировой политике. Вы следите за моей мыслью?

– Да.

– Хорошо, – продолжил Макс, хотя, положа руку на сердце, ничего хорошего во всей этой затее не видел. Но, с другой стороны, дело ведь было не в капризе Лики или в мальчишеском желании двух старых коминтерновцев покрасоваться в коронах. Просто Лика первой ухватила какую-то буквально растворенную в воздухе нынешней Земли идею, еще не оформившуюся, еще невнятную, но тем не менее значимую и значительную. Впрочем, это-то как раз и не странно. У нынешней Лики было совершенно невероятное чутье на серьезные вещи. И оба они – и Макс и Виктор – имели уже немало возможностей оценить великолепную силу ее интуиции. И сама она знала за собой способность улавливать тончайшие вибрации, возникавшие внутри социума, еще даже не подозревавшего об их наличии, знала и научилась ценить и использовать. В противном случае она бы им этого не предложила, а они бы такое от нее и не приняли. Но она сказала, а они согласились, потому что после ее слов и они смогли уловить эту невнятную пока для большинства «музыку сфер». Но не объяснять же Йёю все эти тонкие материи, которые и им-то самим до сих пор были не вполне понятны? Не рассказывать же ему, чего это им обоим стоило, и какое непростое отношение существовало у них двоих к идее, которую они все-таки приняли и даже начали воплощать в жизнь? А символика… Что ж, то, что он сейчас говорил герцогу, тоже являлось правдой, однако эту правду было все-таки легче выразить словами.

– Хорошо, – сказал Макс. – Если бы в Китае теперь появился император, никто бы в мире сильно не удивился. Полагаю, что сами китайцы тоже. Китай как был империей, так, по большому счету, ею и остался, как бы он теперь ни назывался, и какая бы политическая система в нем ни существовала. Россия, кстати, тоже, но, в отличие от Китая, появление в ней монарха имело бы огромное символическое значение, причем как вне ее, так и внутри. Более того, если бы теперь в Германии объявился вдруг кайзер, это бы страшно напугало всех вокруг, европейцев в первую очередь. А вот возвращение на русский трон царя, да еще не Романова, а Рюриковича, способно коренным образом изменить политическую ситуацию в мире, причем не в негативную, а исключительно в позитивную сторону. Вы меня понимаете?

– С трудом, – признался Йёю. – Но я пытаюсь. Продолжайте, господин Ё, я вас внимательно слушаю.

Постоянство, с которым Йёю продолжал называть Макса по-ахански, отчасти вызывало даже уважение. В этом вопросе герцог оказался непреклонен. Он ни разу не назвал свою жену Клавой, точно так же как Лика, Макс, Вика и Виктор оставались для него королевой Нор, жемчужными господами Ё и Э и князем Яагшем. И это при том, что он-то как раз был одним из немногих в Ахане, кто еще десять лет назад знал, что все они не аханки.

– Что же касается Израиля… – Макс представил себе свою собственную коронацию в Иерусалиме и ему стало нит гут[29]. В буквальном смысле нехорошо, хотя за прошедшие годы он уже успел забыть, что это такое, когда тебе плохо. Однако сейчас он узнал это состояние сразу и сразу вспомнил. Нехорошо это нехорошо и есть.

«Кто чувствовал, тот меня поймет, – не без горечи подумал он. – Но, как говорится, muss ist eine harte Nuss[30]».

– Что же касается Израиля, – сказал он. – То ситуация с реставрацией монархии…

«Господи, ну что я ему скажу? – думал Макс, произнося эти слова. – Вернее, что он поймет? Разве сможет Йёю представить, что тут начнется, когда…»

Однако от продолжения разговора его спас вернувшийся к ним Виктор.

«А ты что думал?» – спросили синие внимательные глаза.

«Я в тебе и не сомневался», – с облегчением улыбнулся Макс.

– Все, все! Все разговоры потом, – решительно заявил Виктор, подходя. – Все к столу, потому что кушать подано!

Последние слова он произнес своим хорошо поставленным командирским голосом, так, что его услышали – не могли не услышать – все и везде.

– Все к столу! – повторил он и добавил, поворачиваясь к Максу и Йёю и понижая голос: – Вы не представляете, господа, чем я вас угощу! – Виктор даже зажмурился, по-видимому, предвкушая эффект, который должно будет произвести его угощение.

– Ах, – сказал он затем, мечтательно улыбаясь. – Ах, какой вышел плов, господа! Этот плов, господа, такой цимес, просто пальчики оближете!

Виктор улыбнулся, подмигнул Максу и взмахнул рукой в сторону стремительно обставлявшихся закусками и напитками столов в центре поляны.

– Ну хватит разговоров, за дело! – И, увлекая за собой Макса и герцога Йёю, быстро пошел к столам, на которые в это самое мгновение повара водружали огромный круглый поднос с выложенным горой пловом. Над пловом поднимался пар, и Максу, идущему вслед за Виктором, показалось, что его ноздри уже улавливают волшебный запах риса, сваренного с пряностями и фруктами и с мясом, разумеется. Впрочем, ему это не показалось, плов благоухал так, что и на расстоянии дух захватывало. И то ли подчиняясь команде Виктора, то ли и в самом деле на запах, со всех сторон спешили к столам гости Витиного пикника.

Среднеазиатские виды плова Макс практически не знал. Другое дело, иранский, индийский или турецкий плов. Этих разновидностей он в свое время – в пятидесятые еще годы – поел немало в той же Персии и вокруг нее. Так что в целом он представлял, что его ожидает, но, как говорится, дьявол в деталях, а если речь о кулинарии, то тем более. В приготовлении таких сложных блюд, как плов, все ведь решают частности, специфика, ингредиенты и процесс. И этот плов – судя по запаху и виду – не был исключением из правил. Он был хорош, этот Витин плов! Другого определения и не подберешь, хоть по-русски, хоть по-немецки. Просто – хорош!