Ольга Тартынская - Воспитанница любви

• Название: Воспитанница любви
• Автор: Ольга Тартынская
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-036967-0

Блестящий повеса Андрей Вольский, известный бесчисленными легкими победам, не верил в существование подлинной любви пока не встретил однажды юную Веру, воспитанницу княжеской четы Браницких. Однако судьба не сулит влюбленному счастья его мать не намерена разрешить сыну жениться на безродной сироте. Андрею остается последнее отчаянное средство похищение возлюбленной. Удастся ли ему это?

---

Когда пленница вышла к столу, Архиповна уже отправилась по своим темным делишкам. Вера завтракала в одиночестве. Матрена, подав винегрет и чай, спряталась в кухонном закутке. Покончив с простым кушаньем, девушка тоже вернулась к себе. Самое тягостное в ее положении было то, что приходилось бездельничать. Вера каждый день мела пол, смахивала пыль в своей комнатке. До блеска оттерла окно, которое выходило куда-то на болото и в которое ни одной живой души не было видно. О книгах в доме и не слыхивали, рукоделья под рукой тоже не было, и бедняжке ничего не оставалось, как думать и мечтать.

Бедная девушка постоянно возвращалась в мыслях к тому роковому дню, когда Вольский застал ее с гусарским поручиком. Воспоминание причиняло боль, будто все произошло не далее как вчера. Вера думала с горечью, что нынешнее ее положение – это расплата за соблазны актерской жизни, за неверный путь, который пришлось ей избрать поневоле. Вольский никогда не простит Веру, слишком низко она пала в его глазах. И поделом же ей!

Мучительные размышления заставляли юную пленницу метаться по комнате-тюрьме и ломать руки от душевной боли. Несчастный Шишков погиб по ее вине! Стельковский разжалован и теперь ищет смерти под чеченскими пулями! Из-за нее, Веры! Кругом виновата, и это заточение – пустяки в сравнении с ее прегрешениями. А еще Сашка… Она не только не смогла уберечь братца от жестокой действительности и страшного преждевременного опыта, но чуть сама не соблазнила его! Теперь он и вовсе остался один. И маменьку Марью Степановну оставила без помощи и доброго слова в тяжелой утрате и в болезни. «Грешна! Виновна!» – казалось, все вокруг твердит Вере. Девушка чувствовала страстную жажду искупления, покаяния.

И теперь, возвращаясь к привычным уже мыслям, Вера с ужасом прошептала:

– В церкви не была полгода! Надобно упросить Архиповну отпустить меня на исповедь.

По случайным обрывкам разговоров во время путешествия Вера знала, что ее везут в Петербург. Но если это и был Петербург, то самый бедный и отдаленный его квартал на краю болота. Однако и в этом мрачном уголке должна быть церковь, куда ходят здешние прихожане по воскресеньям.

Как только вернулась Архиповна, Вера приступила к исполнению задуманного.

– Есть ли в этих местах Божий храм? – спросила она за обедом старуху, угрюмо и жадно поедающую кушанье. Архиповна подозрительно взглянула на Веру:

– На что тебе?

– На исповедь мне надобно… Вы не тревожьтесь, я не убегу. Да и некуда мне бежать. Только отпустите, очень надобно.

Старуха нехорошо усмехнулась, однако задумалась.

– К Покрову можно сходить, тут недалече. Пойдешь с Матреной – и смотри у меня! Из-под земли достану.

Пленница молча опустила голову, но про себя обозвала старуху бабой-ягой. Для Веры было загадкой, как Архиповна договаривается с Матреной, ведь та не слышит и не может говорить. Девушке приходилось видеть знаки, которыми старуха обменивалась с кухаркой, но Вере они вовсе были непонятны. Однако очевидно, что Матрена отменно понимает хозяйку и слушается ее беспрекословно. «Здесь какие-то чары, не без этого», – предположила Вера. Ну да что ей за дело. Она стала готовиться к исповеди честь по чести – постом да молитвой, – и на третий день, в воскресенье, Матрена, отстряпавшись и принарядившись, сколь это было возможно, проводила взволнованную девушку к Покрову.

Вере не во что было наряжаться, но она с особой тщательностью причесалась, почистила загодя башмаки и шляпку. Насидевшись в душной комнате, затворница поневоле с удовольствием вдохнула уличный, пыльный, с запахом близкого болота воздух. Приземистые домики обступили с одного края широкую, залитую солнцем площадь перед храмом. Обедня уже началась. Вера с безмолвной спутницей вошла в широкие церковные двери. Знакомый запах ладана и свечей, родные глаза икон и ангельское пение с хор умилили Веру до слез, она почувствовала священный трепет и глубокое волнение. Уже не развлекаясь посторонним, юная богомолка погрузилась в таинство службы…

Исповедовавшись и причастившись, она почувствовала, как чисто и светло в ее душе, исполненной благодати. Из храма девушка вышла в спокойной уверенности, что Господь ее не оставит, сердце ее трепетало в ожидании непонятной радости.

Тем сильнее было потрясение и разочарование, когда, вернувшись в дом Архиповны, Вера отворила дверь в свою комнату и столкнулась с… Алексеевым. Сердце ее упало, и светлой решимости как не бывало.

– Нуте-с? – Иван Иванович, кажется, с удовольствием наблюдал замешательство бедной жертвы. – Каково вам здесь? Не притесняют ли, не морят голодом?

Он уселся на единственный стул посреди комнаты. Вера принялась растерянно ходить от стены к стене, не замечая, что безжалостно треплет косынку на шее. От безысходности и отчаяния хотелось кричать, казалось, даже воздуха не хватает. И тесно, тесно!

– Да сядьте же, а то в глазах рябит от мельтешенья вашего. Гляньте лучше, что я вам привез.

Только теперь Вера заметила стоящий в углу сундук с ворохом шляпных коробок сверху.

– Что это? – машинально спросила она.

– Ваши платья-с да все остальное: чулочки, подвязочки. – Казалось, с губы сластолюбца сейчас капнет слюна. – Горничная ваша собрала тайком.

– Глаша? – удивилась Вера. – Но что вы ей сказали, почему она послушалась?

Алексеев расплылся в самодовольной улыбке:

– Ей было сказано, что хозяйка бежала из актрис, тайно, чтобы не платить Игнатьевичу неустойку. Ох и наделало переполоху ваше исчезновение! До губернатора дошло, князь всю полицию на ноги поднял. И братец-то ваш сам не свой с тех пор.

Вера снова вскочила с кровати, куда было присела после окрика Алексеева.

– Что, что с ним?

– Пьет-с, втемную.

Девушка сжала голову руками и застонала.

Алексеев с удовольствием сообщил Вере подробности так тонко продуманного и успешно осуществленного похищения. Узнав от Натали, которая шпионила для него за госпожой Кастальской, о появлении Вольского, Иван Иванович решил предпринять увоз девушки куда-нибудь в надежное место. И тут без кумы Архиповны было не обойтись, верное дело. Служебные обязанности вынуждали Алексеева еще месяц торчать в этом дрянном городишке, потому он не спешил. Однако появление в городе князя, с которым у Ивана Ивановича контры, ускорило события. К тому же через Натали Алексеев узнал о решении Веры уехать с князем в Петербург. («Какой ты болтун, Саша!» – прошептала бедная девушка.) Следовало спешно найти исполнителя похищения. Тут Алексеев по делам службы отлучился в соседний городок Слепнев. Там в трактире он составил партию в вист чернявому господчику, у которого выиграл значительную сумму. Проигравшему платить было нечем, и Алексеев дал ему шанс вернуть долг.

– Как же он веселился, когда выяснил суть сделки! – повествовал Иван Иванович, вовсе не замечая дрожи и бледности юной пленницы. – Вы и его зацепили, прыткая козочка, а мне это и на руку. Вашего ухажера – дуэлянта-то – я тоже пристроил, чтобы не мешался под ногами.

Вера с ненавистью смотрела на него, пока Алексеев завершал повествование. Бурковский тайно приехал в Коноплев, дождался бенефиса, прячась у Натали, а дальнейшее известно.

– Зачем? Зачем все это? – спросила Вера, не ожидая ответа.

– Затем, любезная, – ответил Алексеев, теряя благодушие, – что обещания надо держать. Еще у княгини вы дали согласие выйти за меня, извольте выполнять!

Вера опять заметалась от стены к стене, не замечая этого.

– Ну на что я вам? Воспитанница, актриса, бесприданница?

Алексеев непонятно хмыкнул.

– Ведь вы засомневались тогда, помните, когда я ответила на ваше предложение? – как в горячке, твердила девушка.

– Это было тогда. Теперь у меня другие расчеты. Будете паинькой, посвящу и вас.

– Где теперь князь? – тихо спросила Вера.

– Должно быть, ищет вас, – ухмыльнулся старый селадон.

– Это был князь Браницкий, верно? – вновь спросила Вера с замиранием сердца.

Иван Иванович насторожился:

– Тебе-то откуда известно? Кто проболтался? Этот недоросль?

Вера отрицательно качнула головой.

– Тогда кто? – Алексеев, кажется, не на шутку встревожился. – Князь приезжал в Коноплев инкогнито, никто не должен был знать, что это Браницкий. Кто пронюхал?

– Я, – тихо ответила девушка.

Алексеев подошел к ней и, подозрительно вглядываясь ей в лицо, осведомился:

– Что еще ты знаешь?

Вера пожала плечами. Смертельная усталость навалилась на нее.

– Не пытайся бежать! – почему-то рассвирепел Алексеев. – Готовься к венчанию, я не намерен тянуть. Все нужное тебе доставят.

– Никогда! – твердо произнесла Вера. – Вы не можете жениться на мне насильно.

– Да сами-с будете ползать у меня в ногах и просить об этом-с.

Вера с презрением смотрела в глаза Алексееву.

– Никогда, – повторила она.

– Увидим-с, – зловеще произнес Иван Иванович. – Кто тонет, тот и за бритву хватается. – Однако, не выдержав пронзительного взгляда жертвы, он ретировался, скрывшись за дверью.