Елизавета Абаринова-Кожухова - Искусство наступать на швабру

• Название: Искусство наступать на швабру
• Автор: Елизавета Абаринова-Кожухова
• Жанр: Фэнтези

Описываемые события предшествуют книгам Е. Абариновой-Кожуховой "Холм демонов" и "Дверь в преисподнюю"

---

– Значит, для опасений нет причины, – успокаивающе улыбнулся доктор. – Знаете, голубчик Константин Филиппович, по-моему, вы просто слегка переутомились. Расслабьтесь, дышите свежим воздухом, наслаждайтесь природой и бросьте ваши глупости! Это я вам прописываю как врач.

– Как патологоанатом? – не удержался Гераклов от ехидной шуточки.

– Если хотите, то и как паталогоанатом, – ничуть не обиделся доктор.

– Ах, если бы я мог последовать вашему рецепту! – воскликнул политик. – Знаете, ощущение совсем дурацкое. Будто вышел из дома и чувствуешь, что забыл что-то важное. Вроде все на месте – и ключи, и кошелек, и портфель, а чего-то не хватает.

– Ну и как?

– В конце концов вспоминаешь, но уже так далеко от дома, что возвращаться нет смысла.

– Так, может, вы просто что-то забыли взять в дорогу? – предположил доктор. – Ну там мыло, или зубную щетку...

– Вы все шутите, – покачал головой Гераклов, – а дело может оказаться куда серьезней.

– Нет-нет, я просто искренне хочу вам помочь. Вы считаете, что на яхте что-то не так. А по-моему, наоборот – все идет замечательно. Если, конечно, не считать борща по-флотски в интерпретации вашего друга Петровича.

– Вот-вот! – радостно подхватил Гераклов. – Вы сказали то, что у меня вертелось на языке: все идет слишком уж гладко, без сбоев и накладок. И вот это как раз вызывает опасения.

– Ну, Константин Филиппович, на вас не угодишь, – хмыкнул Серапионыч.

– Нет-нет, когда все слишком хорошо – это не к добру! – в азарте воскликнул Гераклов. – Попомните мои слова – настоящие неприятности еще впереди.

– Ну, когда они явятся, тогда и будем думать, – беспечно ответил доктор.

– А я все-таки разберусь, в чем тут подвох! – громогласно заявил Гераклов.

– Ну, бог вам в помощь, – улыбнулся Серапионыч.

* * *

Когда наступил вечер (то есть вечер по июльским понятиям – было еще совсем светло), "Инесса" бросила якорь вблизи поросшего густым лесом берега. Пассажиры и экипаж, за исключением Андрюши Отрадина, копавшегося у себя в радиорубке, вышли на палубу полюбоваться, как солнце, цепляясь за верхушки дремучих старых елей, удаляется на ночной покой.

– Неповторимая картина! – мечтательно говорил адмирал Рябинин банкиру Грымзину и доктору Cерапионычу. – Сколько плаваю, но ничего лучше заката над морем не видал! Эх, будь я художником...

– Да, – вздохнул Серапионыч. – Как раз окна нашего морга выходят на запад, и когда вечерние лучи озаряют лики покойников – это просто неизъяснимо. Эх, будь я поэтом...

– A как блестят и переливаются на солнышке золотые монеты у меня в банке! – воскликнул Грымзин. – Нет, чтобы это передать, нужно быть и художником, и поэтом, и композитором...

Прислушивавшийся к их содержательной беседе штурман Лукич тоже открыл рот, чтобы что-то сказать по этому поводу, но передумал.

А когда солнце исчезло из виду, Гераклов с Егором зашли в радиорубку, где Oтрадин настраивал приемное устройство. Из динамика звучал голос постоянного ведущего коммерческой станции "Икс-игрек-зет плюс" Яши Кулькова:

– Ваши приемники стоят на волне нашей радиостанции. У нас тоже, ха-ха-ха, стоит. Слушайте сюда, и я научу вас любить, и вы будете делать это регулярно. A пока предлагаю вечерние новости. Ночные вы вряд ли станете слушать, так как будете заняты теми вещами, которым я вас научу. Ну, о беременности Пугачевой я вам рассказывать не буду – вы и так все знаете. A вот новость более к нам близкая. Сегодня многие кислоярцы с удивлением обнаружили, вернее сказать, не обнаружили на городском причале яхты "Инесса". По имеющимся сведениям, она отплыла вниз по Кислоярке. Есть основания полагать, что владелец судна банкир Грымзин и его компаньон политик Гераклов под видом обычного круиза везут оружие и боеприпасы дудкинским сепаратистам. В дальнейшем мы будем информировать вас, уважаемые слушатели, о ходе экспедиции. A сейчас послушаем классную песенку Лады Корольковой о фаллоимитаторах – "Пластмассовый рай". Ну, поехали...

Поморщившись, Отрадин выключил приемник.

– Что это значит? – воскликнул Гераклов. – Откуда им известно?..

– A вы что, и вправду везете оружие? – удивился Oтрадин.

– Какое еще оружие! Но остальное-то все правда. И как они там еще сказали – будем информировать?

– Между прочим, сегодня, пока меня не было, кто-то трогал рацию, -вспомнил Андрюша. – Она стояла на приеме, а когда я вернулся – на передаче.

– Что-что?! – В глазах Гераклова появился охотничий блеск, загоравшийся всякий раз, когда в воздухе начинало пахнуть тайнами и приключениями. – Как вы полагаете, кто бы это мог быть?

– Ясно, что не Степановна, – тут же сказал радист. – Я как раз был у нее в машинном отделении. Это такая женщина...

– И не Петрович... то есть наш повар, – подумав, сказал Егор. – Мы с ним все время были на кухне.

– Кто же тогда? – вслух размышлял Гераклов. – Адмирал? Или штурман? Или доктор? Но зачем, зачем? – Политик резко встал со стула. – Решено -ночью я устрою здесь засаду!

* * *

Наступила тихая летняя ночь. "Инесса" стояла посреди Кислоярки, слегка покачивая бедрами на легких волнах. Но не все ее обитатели спали – в дальнем углу радиорубки засел, ожидая тайного врага, бравый политик Константин Филиппович Гераклов.

– Ну, голубчик, все, теперь ты от меня не уйдешь! – бормотал Гераклов. – Выведу тебя, злодея, на чистую воду!

Однако минуты шли за минутами, часы за часами, но никто не появлялся. И как ни боролся политик со сном, но природа взяла свое, и в конце концов он задремал.

И приснилась Константину Филипповичу история, произошедшая не так давно в бывшем Доме политпросвещения, где он вынужден был подрабатывать сторожем.

COH ГЕРАКЛОВА

В ночь на пятое марта, когда луна скрылась в мрачных тучах, Гераклов заступил на пост по охране вверенного ему здания. Он устроился за небольшой конторкой в просторном холле первого этажа. Ближе к полуночи Константин Филиппович проголодался и разложил перед собой газету "Блудни", а на ней бутерброды и термос. И едва он поднес ко рту бутерброд с селедкой, как в ночной тишине разнеслись звуки боя часов на башне собора св. Кришны. И когда раздался последний, двенадцатый удар, Гераклов сомкнул челюсть на селедочном хвосте. В этот момент на стол вспрыгнуло некое лохматое существо, схватило второй бутерброд с килькой и с радостным писком растворилось в темном углу. Сначала политик подумал, что это была просто крыса. Но тут он вспомнил, что его товарищи по политическому плюрализму рассказывали, будто по ночам в этом здании, ранее служившем оплотом старой идеологии в Кислоярском районе, нередко происходят разные невероятные вещи.

От таких размышлений в душу политика начали закрадываться некоторые сомнения, и в этот миг его взгляд упал на стоявший неподалеку телевизор. Прямо на глазах Гераклова он вытягивался, обретая очертания гроба. "Ох, как все это не к добру!", подумал Константин Филиппович. A к тому времени на тумбочке вместо телевизора уже стоял увитый лентами, обитый багетом роскошный красный гроб. Со зловещим скрипом его крышка открылась, и профессиональный демократ увидел в нем даму с распущенными светлыми волосами, неестественной улыбкой и в прозрачном саване, напоминающем пеньюар, с которым контрастировал красный депутатский значок. Дама поднялась в гробу и, приняв некую непристойную позу, гнусно рассмеялась. Тут Гераклов со смешанным чувством ужаса и любопытства увидел, что на даме не было никакой одежды, кроме вышеупомянутого пеньюара с ценником известного как в Кислоярске, так и за его пределами секс-шопа "SLIKTI". Вдруг гроб со звуком, напоминающим урчание в животе, поднялся в воздух и сделал несколько кругов вокруг люстры. И тут, вспомнив совет одного знакомого политолога, Гераклов быстро нарисовал фломастером жирную линию вокруг своей конторки. Сделав петлю Нестерова, гроб врезался в невидимую стену почти перед самым носом Константина Филипповича. После такой неудачной атаки дама отлетела в сторону и лихо приземлилась прямо на постамент, где раньше стоял бюст A.М. Коллонтай. Там она пронзительным голосом стала выкликать дьявольские заклинания, из которых Гераклов разобрал только "Вставайте, проклятьем заклейменные!" и, к своему ужасу, увидел, что из темных углов холла к ней начали стекаться всяческие бесы и вурдалаки. Многие из них были вооружены кумачовыми транспарантами, винтовками и бутылками с водкой. Возглавляющий эту армию элегантный бес с вьющимися седыми волосами, протирая уголком красного знамени очки, приятным низким голосом обратился к гроболетчице:

– Ну что, Татьяна Аркадьевна, опять не можете справиться с каким-то прислужником капитала?

Дама вновь начала выкрикивать нечто неразборчивое, после чего заученным жестом порвала на груди саван, он же пеньюар, и вся кодла бросилась на приступ конторки. В это время Гераклов мучительно вспоминал слова молитвы "Харе Рама, Отче наш" и, видимо, что-то вспомнил, так как шайка упырей вновь, кипя возмущенным разумом, отступила на исходные позиции. И тут седой бес опять обратился к пилотке гроба: