Марта Уэллс - Стихия огня (Иль-Рьен - 1)

• Название: Стихия огня (Иль-Рьен - 1)
• Автор: Марта Уэллс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000182-1

Приказ Роланда, повелителя земли Иль — Рьен, был ясен: капитан Томас Бонифас должен арестовать черного мага Грандье. Но Грандье бесследно исчезает — а в его доме Томас обнаруживает заточенного в магический кристалл волшебника Дубелла, некогда обучавшего тайнам своего искусства принцессу Каде.

Но не Грандье ли принял облик Дубелла, чтобы разрушить защитные чары, оберегающие покой Иль — Рьена?

Не Грандье ли, возжелав абсолютной власти, вызвали из бездны Ада чудовищную силу — Орду черной нечести? Судьба целого мира висит на волоске — и зависит от бесстрашного Томаса и юной Каде.

---

На лице Донтана проступил гнев, прежде чем черты его приняли заученное выражение, изображающее удивление и пренебрежение. Он поглядел на открытые ворота, за которыми уже мерк дневной свет… Скрывшись от взгляда Томаса, здесь находился Грандье. Самоконтроль стал отказывать ему с тех пор, как он просидел так долго в доме Лестрака, дожидаясь смерти глупого господинчика. Донтан негромко спросил Томаса:

— Так это вы стреляли в нас во дворце, так? Зачем вы позволили себе эту глупость? Видите ли, герцог Альсенский отнюдь не мертв. Он жив, и вы скоро пожалеете об этом.

Если бы они поймали или убили Каде, этот хвастливый болтун, конечно, не смолчал бы.

— Я уже сожалею. В первую очередь о том, что ты не оказался по нашу сторону осадной двери, где после соответствующего увещевания обвинил бы Дензиля и предупредил об обличье, принятом Грандье. И еще я жалею о том, что сегодня у меня не вышло прострелить тебе башку…

Удара Томас даже не ощутил. Просто голова его вдруг откинулась назад и все почернело, он отшатнулся, невзирая на поддерживающие руки солдат. Томасу хватило времени ощутить надежду на то, что все так и останется, однако жестоко и безжалостно мир проступил вокруг него. Томас поосадил Донтана:

— Побереги свои ручки, а то пальцы собьешь.

— Ты нужен Грандье живым. — Донтан подступил ближе. — Интересно, зачем это?

За холодным пренебрежением Томас услышал напряженность и ощутил, что перед ним открывается возможность. Если бы он только мог свести воедино свои разбросанные болью мысли:

— Спрашивай у него.

— Легче спросить у тебя.

— А я думал, что вы с ним доверяете друг другу. — Томас понимал, что слишком уж задевает Донтана, теряя пока доступный ему небольшой контроль за ситуацией. Ему вдруг захотелось довести Донтана до остервенения — просто потому, что это было легче сделать в теперешней ситуации, невзирая на любые последствия. Просто удивительно, с каким трудом ему удалось подавить этот порыв.

Донтан постарался успокоиться и сумел настолько овладеть собой, что негромко произнес:

— Содействуйте мне, и ваше положение облегчится. Или вы действительно хотите оказаться в лапах у старого безумца?

— Если ты считаешь его своим господином, значит, ты безумнее его.

— Ну, это последнее… — огрызнулся Донтан.

Его перебил кроткий голос Грандье:

— Довольно.

Старый чародей вступил в освещенный лампами круг, вдруг появившись снаружи — из серых холодных сумерек. Судя по тону, он словно бы увещевал юного знакомца на променаде или рыночной площади. Донтан мгновенно повернулся к нему лицом.

Грандье невозмутимо глядел на него. Донтан хотел было заговорить, но передумал и отступил в сторону. Шагнув вперед, старый чародей молвил:

— Нежданная радость! Это вы, капитан? — На нем все еще оставалась мешковатая черная ряса ученого, и лицо Галена Дубелла никуда не исчезло.

Это было труднее всего. «Теперь, когда я знаю, кто этот человек, он должен казаться мне чудовищем, а не…» А не старым другом. Томас попытался высвободиться из рук солдат и удивился, когда это ему удалось. Чуточку пошатнувшись на нетвердых ногах, он спросил:

— Ну, как ваше дело, приносит нужную выгоду? — Его окружали десять альсенцев, можно было подраться, но больная нога дрожала, угрожая отказать вовсе, да и как-то кружило в глазах. И все-таки он решил попробовать.

Грандье долго и безмолвно разглядывал Томаса серыми, как всегда невозмутимыми глазами:

— Пока еще нет. Но я рассчитываю на нее.

В этот миг Томас понял, зачем он мог понадобиться Грандье живым.

Чародей отвернулся, и, пока все глядели на него, Томас, пошатнувшись, врезался в одного из стражей, выхватывая у него меч, и ринулся на Грандье. Но чей-то эфес угодил в голову Томаса прежде, чем он успел обратить на него внимание… Ну а в конце концов его все-таки взяли живым.

Среди своих рыцарей Роланд шел вдоль колоннады, окружавшей внутренний двор, и собственный разум казался королю давно не заводившимся и заржавевшим часовым механизмом. Все было не на месте, даже само время то двигалось рывками, то замирало. Внезапно он сказал:

— Хранитель этого замка должен был знать о складе пороха. Арестуйте его немедленно.

— Сэр Ренье уже сделал это, милорд.

— О! Хорошо. — «Боже, — вдруг понял он. — Матери больше нет, и некому думать о подобных вещах». Подняв глаза, Роланд впервые заметил только что поднявшееся во дворе смятение и узнал, кого приветствовала толпа слуг и гвардейцев. Фалаиса сидела на лошади, окруженная собственным войском. Она явно только что въехала в ворота.

Опередив свою стражу, Роланд побежал через двор, чтобы взять ее коня за уздечку. Он никогда не стремился поближе узнать Фалаису, но был безмерно рад увидеть ее живой. Факт этот как будто бы сулил надежду на то, что мир еще не полностью рухнул.

— Фалаиса! А мы уже думали, что ты погибла! Где ты была?

Удивленная королева устало смотрела на него. На лице ее застыл страх, и под глазами легли тени. Кобылка ее ударила копытом о землю и потянулась к рукаву Роланда. Королева сказала:

— Ваше величество, мне нужно немедленно к Равенне. Я должна кое-что… я должна…

— Миледи, — ответил он незнакомым себе самому голосом, — моя мать скончалась.

Фалаиса побледнела; кровь, словно бы перед смертью, отхлынула от ее лица. Потрясенный Роланд позвал на помощь. Гвардейцы помогли королеве спуститься с лошади, во дворе появились ее служанки и дамы. Альбонский рыцарь отозвал Роланда в сторону:

— Ваше величество, войдите в дом, здесь небезопасно.

Роланд, не ответив, направился в одну из близлежащих палат, думая: «Что случилось? Чего она так напугалась?»

Многочисленные окна длинного зала выходили во двор, кружевные занавески самым прискорбным образом не могли справиться со сквозняками. Роланд все ходил, потирая озябшие руки, не обращая внимания на рыцарей и не зная, в сущности, чего он дожидается.

Королева появилась в дверях, опираясь на руку Гидеона, лейтенанта гвардии Ее Величества. За ними шли, как отметил Роланд, две благородные дамы из свиты королевы, они остались снаружи рядышком — словно дети, ожидающие наказания. Не выпуская руки лейтенанта, Фалаиса все-таки пересекла комнату и рухнула к ногам короля. Тот в волнении взглянул на Гидеона, который нагнулся над королевой и сказал:

— Миледи, вы должны все рассказать его величеству.

По искаженному страхом лицу Фалаисы текли слезы.

Впрочем, взгляд короля, видимо, ободрил ее, потому что она спокойно произнесла:

— Ваше величество, я должна была давно рассказать об этом.

В мучительном волнении Роланд выслушал повесть Фалаисы о новом предательстве Дензиля, о том, как он преднамеренно помешал ей оставить город, дабы подчинить своей власти.

— Ну а до того он предлагал мне выйти за него, если вашему величеству придется расстаться с жизнью. Я… мне не хотелось бы обвинять его, но…

— Не надо. — Роланду пришлось остановить ее, он не желал слушать о том, как страх, вызванный им же самим, заставил ее скрыть предательство. Теперь он вполне понял ее реакцию на смерть Равенны. Она рассчитывала на то, что сначала признается во всем вдовствующей королеве и та защитит ее. «Еще несколько гвоздей в мой гроб», — подумал он. — Успокойтесь, все хорошо. Мне не в чем винить вас, дорогая. Просто… открылось много всяких вещей, которые… Ступайте лучше к своим дамам.

Лейтенант увел королеву, а Роланд остался возле стола, рассматривая свое отражение на его полированной поверхности. Он никогда не любил Фалаису и знал, что никогда не будет любить ее, но теперь впервые понял, что мог бы избавиться от великих хлопот, попросту подружившись с ней. «Когда со мной Дензиль, я словно перестаю думать». Король стукнул кулаком по столу, и лицо его исказилось. О Боже, только бы он нашел объяснение!

Возвращение во дворец почти не запомнилось Томасу. Связав руки, его усадили верхом на коня, и, не имея силы сидеть, он привалился к луке седла. Ночь накатила на город темной волной, и холод сделался непереносимым; леденящий воздух жег его горло и легкие. Желудок мутило, его одолевало головокружение.

В сознание он вернулся под сводом врат Святой Анны. Томас поднял голову и отбросил назад капюшон, которым кто-то прикрыл его по дороге.

Они проезжали между казармой цистериан и конюшенным заводом — тем путем, которым он сам привез Галена Дубелла во дворец. Он не мог бы оказать ему большей услуги, даже в качестве соучастника.

Казармы успели превратиться в руины. Деревянные панели над тремя арками дверей были оторваны, являя темное нутро и успевшие образоваться снежные наносы. Считавшие, что все внешние ворота заперты и охраняются, цистериане были застигнуты здесь врасплох. В узких коридорах старинного каменного сооружения нападение фейри имело сокрушительный эффект… так умелый охотник успевает закрыть все выходы из кроличьей норы, кроме одного, и потом спускает собак.