Марта Уэллс - Колесо Бесконечности

• Название: Колесо Бесконечности
• Автор: Марта Уэллс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011979-8

Ежегодно жители известного своими храмами города Дювальпура тщательно рисуют новое изображение Колеса Бесконечности, обеспечивая Небесной Империи еще один год мира и гармонии. Раз в столетие этот ритуал приобретает большее значение: раз в сто лет необходимо заново плести саму ткань бытия. Мистическая энергия Бесконечности соединяет Колесо и мироздание воедино. И если священный образ будет поврежден, то Вселенная пострадает в равной мере.

Но черный ураган разворачивается над Колесом. Каждую ночь Голоса предков — создатели и хранители Колеса — удаляют почерневшие куски и восстанавливают Колесо с помощью разноцветного песка и могучего волшебства. И каждое утро черный ураган возвращается, все больше и все чернее, разрушая прекрасные и соразмерные узоры.

Вместе с ветрами хаоса в Дювальпур возвращается женщина с мрачным прошлым. Маскель — убийца и предательница, изгнанная и покрытая позором. Ее ненавидят и боятся. Ее терзает собственная совесть. Ее призвали, чтобы спасти мир. Когда-то она была самым загадочным из всех Голосов, до тех пор, пока ее деяния не прокляли ее саму. Теперь она должна остановить страшных противников — старых и новых — и холодное, невидимое зло, никогда не виденное прежде. В пути ей поможет Райан — опытный и опасно привлекательный воин. Если Маскель не сможет найти причины ускоряющегося разрушения Колеса, если она не отвернется от призраков прошлого, чтобы сконцентрироваться катастрофе, мир погрузится в кошмарную бездну, в которую он уже начинает крениться. И тогда исчезнет все былое, настоящее и грядущее.

---

Маскелль опустилась на корточки, вынула шар из мертвых пальцев и с любопытством стала его рассматривать. Стеклянная поверхность была безупречно гладкой, серебристый цвет — совершенно ровным. Резким ударом о колесо фургона Маскелль разбила шар.

Стекло разлетелось на множество осколков, а содержимое шара выпало на траву. Ариаденцы, толкая друг друга, поспешно попятились. Когда ничего страшного не случилось, Растим осторожно подошел снова.

— Сушеные змейки? — спросил он озадаченно. Из шара высыпалось что-то похожее на кучку маленьких сухих змеек, каждая не длиннее дюйма.

— Не змейки, а черви телла, — ответила Маскелль. Пленки, которые казались отставшей кожицей, были на самом деле крыльями. Черви телла летают роем, как пчелы, их укусы вызывают судороги и в течение нескольких минут убивают самого сильного человека. Всех в лагере ждала бы мучительная смерть… — Если бы шар разбился, пока парень был еще жив, черви, питаясь его жизненной силой, взлетели бы и накинулись на людей.

— Га-а… — только и выдохнул Растим.

Старая Мали, практичная, как всегда, принесла веник и маленький совок. Маскелль кивнула ей, и старуха быстро сгребла все невесомые тельца.

— В огонь их, — сказала Маскелль. Старая Мали бросила на нее неприязненный взгляд, но все-таки отнесла совок к костру и вытряхнула содержимое на угли.

Маскелль поднялась на ноги, рассеянно вытирая руки о мантию. Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с воином: они были в точности одного роста.

Он насмешливо посмотрел на нее.

— Жрецы послали его убить тебя, потому что ты волшебница.

— Жрецы его вовсе не посылали, — терпеливо объяснила Маскелль. — А «волшебница» — варварское слово.

Воин поднял брови, но тут же резко повернулся, выхватывая сири из ножен, к открытой площадке за фургонами. Тут и Маскелль услышала крики и приближающиеся шаги.

— Проклятие, это стражники, охраняющие пристань!

Растим немедленно оказался рядом.

— Спрятать тело? — обеспокоенно спросил он.

Маскелль заколебалась. Ариаденцы не были, конечно, достойными противниками вооруженной страже, но профессия сделала их сообразительными и привычными действовать быстро и слаженно. Маскелль видела, как они вели себя, когда высокие декорации начали разваливаться в самый драматичный момент представления «Отранто» в городе Хизаке, и поэтому не усомнилась в их способности спрятать труп даже от подозрительных стражников.

— Да, спрячьте.

Растим быстро замахал руками. Синтанец поспешно отскочил с дороги, когда Гардик, Вани и Фирак кинулись к мертвому телу. Они скрылись с ним в фургоне Растима до того, как рядом показался первый стражник.

Всего их было человек десять; они разбежались по сторонам, окружив фургоны. Ариаденцы, знавшие, какие роли им следует играть, суетились вокруг костра, с удивлением глядя на стражников — как будто ничего не случилось.

Один из стражников двинулся вперед, и Маскелль вышла ему навстречу, опираясь на свой посох.

Если это был командир, то он оказался на удивление молод. И у него были умные глаза, что совсем не порадовало Маскелль.

— Мне донесли о каком-то беспорядке здесь, святая мать.

— А, ты говоришь о криках и беготне? Они репетировали свою следующую постановку, только и всего, — с улыбкой ответила Маскелль и небрежно махнула рукой в сторону актеров, которые тут же с успехом начали изображать потревоженный курятник. Репетиция после утомительного дня и длинного представления… Что ж, по крайней мере дождя все же не было.

Как и следовало ожидать, такое объяснение не удовлетворило командира. Он еще мгновение смотрел на Маскелль, потом спросил:

— А это кто?

— Кто? — переспросила Маскелль, оборачиваясь, и чуть не выронила свой посох. Она была совершенно уверена, что воин давно исчез среди деревьев — у него было для этого более чем достаточно времени. Но он стоял чуть позади нее, хотя все же убрал сири в ножны. — Ах, это! — Маскелль снова повернулась к командиру стражников. — Это…

Рядом с ней материализовался Растим.

— Мы наняли его для охраны в дороге.

Маскелль прикусила язык и с трудом спрятала улыбку. Она собиралась сказать, что воин — просто один из пассажиров баржи, привлеченный шумом… «Надо не забыть сказать Растиму, — подумала она, — что я начала обманывать представителей власти еще до того, как он был зачат».

Командир стражи протянул:

— Тогда ты не будешь возражать, если мы тут пошарим?

— Ничуть, — пожала плечами Маскелль.

Растим выразительно замахал руками:

— Пожалуйста, пожалуйста! — потом повернулся в актерам и крикнул: Помогите им обыскать фургоны!

«Так вот оно как!» — Маскелль продолжала улыбаться, хоть и ощутила непонятный порыв гнева. Разве она планировала что-то другое?

Стражники двинулись к фургонам. Маскелль повернулась и снова оказалась лицом к лицу с воином. Он смотрел на стражников с таким хищным выражением, которое Маскелль раньше видела только на морде кошки, поджидающей у щели в полу неосторожную ящерицу; рука его лежала на рукояти сири. Маскелль поймала его взгляд и прошипела:

— Не вздумай обнажить клинок.

На лице синтанца было ясно написано, что он полагает: она лишилась рассудка, — но рукоять сири он выпустил. Маскелль подошла к костру, и воин двинулся следом.

Когда Маскелль остановилась, остановился и он — на шаг позади и чуть сбоку; именно так должен был бы вести себя ее телохранитель. Уже давно Маскелль удавалось оставаться в живых только потому, что она всегда оказывалась на шаг впереди остальных — или по крайней мере умела их в этом убедить. Воин постоянно приходил ей на помощь с тех пор, как она вырвала его из рук пиратов, и, по-видимому, считал, что причина ей известна. Гордость и годы намеренного и непреднамеренного обмана не дали ей теперь просто спросить… Да, то ли гордость, то ли страх, что если он узнает о ее неведении, то уйдет. Ситуация становилась почти забавной.

Стражники не отличались ни старательностью, ни вежливостью своего командира. Некоторые из них только для вида заглядывали в ящики, но другие с руганью врывались в фургоны. Если так пошло бы и дальше, Маскелль такое очень не понравилось бы.

Один из стражников попытался войти в фургон Киллии, но та загородила дверь, пытаясь объяснить ему, что внутри больной ребенок. Детина не пожелал слушать и схватил Киллию за руку, намереваясь отшвырнуть в сторону. Маскелль в несколько шагов пересекла лагерь.

— Оставь ее в покое, — приказала она, ткнув стражника посохом.

Тот отступил — посох не причинил ему никакого вреда, но разозлил.

— Малышка испугалась, и мне только что удалось ее снова укачать, стала огорченно оправдываться Киллия. — Пусть ищут, но не будят…

Дальше все произошло так быстро, что Маскелль не успела ничего понять. Кто-то скользнул мимо нее, и когда Маскелль подняла глаза, стражник уже растянулся на земле, а его дубинка отлетела в сторону. Между ней и стражником, заслоняя ее, стоял воин. Должно быть, стражник попытался толкнуть ее или, да помилуют его Предки, замахнулся дубинкой.

Остальные стражники схватились за оружие. Маскелль похлопала своего телохранителя по плечу, чтобы предупредить, и подняла над головой посох. Воин немедленно распластался по земле.

Однако в отличие от пиратов стражники знали, что это значит. Они замерли и тем самым дали своему командиру время вмешаться. Он кинулся между ними, вскинул руки и приказал:

— Остановитесь!

Маскелль заметила, что ее руки дрожат, и не только от тяжести поднятого посоха. Сердце ее колотилось, гнев комком стоял в горле.

«Еще немного, и я сорвалась бы», — подумала она, когда самообладание вернулось к ней. Опустив посох, она сказала:

— Вы все обыскали. А теперь уходите.

Командир покачал головой, с трудом переводя дыхание.

— Что в том фургоне?

— Больной ребенок, — ответила Киллия, поднимаясь на ноги и отряхивая грязь с панталон. Она была слишком хорошей актрисой, чтобы показать свою ярость, но кровь отхлынула от ее лица. — Я сказала ему, что он может посмотреть. Я только не хотела, чтобы он разбудил малышку.

Мгновением позже в доказательство ее слов из двери выглянуло круглое испуганное личико; девчушка посмотрела на стражников и захныкала.

— Видите? — воскликнула Киллия, подхватывая ребенка на руки.

Командир вздохнул и знаком отослал своих людей. Некоторым из них хватило совести смутиться, но тот, из-за кого начались все неприятности, продолжал злиться и не хотел уходить. Командир дождался, пока тот все-таки ушел, и сказал:

— Прости, святая мать. Это была ошибка.

— Почти смертельная ошибка, — бросила Маскелль.

«Пока что удача мне не сопутствует, — подумала она. — Мы еще не добрались до города, а я уже дважды чуть не нарушила свою клятву».