Десмонд Бэгли - Бег вслепую

• Название: Бег вслепую
• Автор: Десмонд Бэгли
• Издательство: АСТ-ПРЕСС
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-88196-146-3

Опытному британскому разведчику поручают мелкую курьерскую миссию в Исландии. Но простое на первый взгляд дело оборачивается жестокой охотой на него, организованной советскими агентами.

---

Я поднял стакан на уровень рта.

— Skal, как мы говорим в Исландии.

Я был вынужден держать свою руку высоко поднятой, так как в противном случае баллончик с бутаном выпал бы из моего рукава, и поэтому прошел через комнату в несколько жеманной манере, после чего снова сел в свое кресло.

Григорий смотрел на меня с оттенком осуждения в глазах.

Я сделал маленький глоток из стакана, а затем переместил его из одной руки в другую. Когда я закончил свои манипуляции, баллончик с бутаном был зажат между сиденьем и подлокотником моего кресла. Посмотрев на Григория, я снова приветственно приподнял стакан, а затем принялся с интересом изучать огонь, жарко пылающий в камине.

На каждом баллончике с газом для зажигалок имеется торжественное предупреждение: КРАЙНЕ ОГНЕОПАСНАЯ СМЕСЬ. НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВОЗЛЕ ОТКРЫТОГО ОГНЯ. ХРАНИТЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ДЕТЕЙ. НЕ СЖИГАТЬ ПОСЛЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ. Коммерческие фирмы не любят помещать такие пугающие надписи на своей продукции, и обычно делают это только под давлением закона, так что во всех случаях подобные предупреждения являются полностью оправданными.

Горящий в камине торф давал сильный жар, испускаемый толстым слоем красных углей. Я подумал, что если баллончик положить в огонь, то произойдет одно из двух — он либо взорвется, как бомба, либо взлетит, как ракета, — и обе возможности соответствовали моим целям. Единственная трудность заключалась в том, что я не знал, сколько времени понадобиться для того, чтобы баллончик взорвался. Положить его в огонь было достаточно легко, но кто-нибудь, например Григорий, мог извлечь его оттуда раньше, чем он нагреется до нужной температуры. Мальчики Кенникена, возможно, были вовсе не настолько некомпетентны, как он пытался их представить.

Кенникен вернулся назад.

— Ты говорил правду, — сказал он.

— Я всегда говорю правду; проблема в том, что большинство людей не способны отличить ее от лжи. Так, значит, ты согласен со мной насчет Слейда?

Он нахмурился.

— Я имел в виду не эту глупую историю. Того, что я ищу, нет в твоей машине. Где оно?

— Я не скажу тебе, Вацлав.

— Скажешь.

Где-то зазвонил телефон. Я предложил:

— Давай заключим пари.

— Я не хочу, чтобы этот ковер оказался испачканным кровью, — сказал он. — Вставай.

Кто-то снял телефонную трубку.

— Могу я сначала допить свой виски?

Ильич открыл дверь и жестом подозвал Кенникена, который бросил на ходу:

— Тебе лучше допить его к тому времени, когда я вернусь. Он вышел из комнаты, и Григорий занял свой пост прямо напротив меня. Это не соответствовало моим планам, поскольку пока он так стоял, у меня не было ни малейшего шанса подбросить в огонь баллончик с бутаном. Я потрогал свой лоб и обнаружил, что он покрылся легкой испариной.

Вскоре Кенникен вернулся в комнату и задумчиво посмотрел на меня.

— Человек, с которым ты был у Гейзера, — это турист из отеля, так ты, кажется, сказал.

— Верно.

— Имя — Джек Кейз — ни о чем тебе не говорит?

Я безучастно посмотрел на него.

— Абсолютно.

Он печально улыбнулся.

— И это тот человек, который утверждал, что он говорит только правду. — Он сел. — То, что я ищу, по-видимому, утратило свою важность. Или более точно — важность этого устройства уменьшилась в сравнении с твоей. Ты знаешь, что это означает?

— Ты потерял меня, — ответил я, искренне надеясь на то, что не ошибся. Очевидно, в событиях произошел какой-то резкий поворот.

Кенникен сказал:

— Я должен был любым способом вытянуть из тебя информацию. Однако теперь мне дали новые указания. Тебя не будут пытать, Стюартсен, так что можешь расслабиться.

Я с облегчением перевел дыхание.

— Спасибо, — сказал я от чистого сердца.

Он с сожалением покачал головой.

— Я не нуждаюсь в твоей благодарности. Мне приказали убить тебя немедленно.

Телефон зазвонил снова. Мой голос сорвался на хрип.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Ты встал у кого-то на пути.

Я сглотнул.

— Может быть, тебе стоит подойти к телефону? Вдруг инструкции изменились снова?

Он криво усмехнулся.

— Отсрочка, пришедшая в последнюю минуту? Я так не думаю, Алан. Знаешь, почему я рассказал тебе о данном мне указании? Как тебе известно, обычно так не делают.

Я знал, но не собирался доставлять ему удовольствие своим ответом. Телефон замолчал.

— В Библии порою попадают мудрые изречения, — сказал он. — Например, «зуб за зуб, око за око». Я уже все приготовил для тебя и теперь сильно сожалею о том, что моим планам не суждено осуществиться. Но я, по крайней мере, смогу увидеть, как ты покрываешься холодным потом, то, что происходит с тобой сейчас.

Ильич просунул голову в приоткрытую дверь.

— Рейкьявик, — сказал он.

Кенникен раздраженно взмахнул рукой.

— Иду. — Он поднялся. — Подумай об этом — и попотей еще немного.

Я вытянул руку.

— У тебя есть сигарета?

Он остановился на полпути и громко рассмеялся.

— Ну конечно, Алан. Вы, британцы, строго придерживаетесь традиций. Ты несомненно имеешь право на свою традиционную последнюю сигарету. — Он бросил мне портсигар. — Тебе хотелось бы чего-нибудь еще?

— Да, — сказал я. — Мне хотелось бы оказаться на Трафальгарской площади в канун сочельника 2020 года.

— Сожалею, но тут я не могу тебе помочь, — произнес он и покинул комнату.

Я открыл портсигар, сунул в рот сигарету и беспомощно похлопал себя по карманам; затем очень медленно наклонился, чтобы поднять с пола у камина одну из приготовленных там щепок. Я сказал Григорию:

— Я просто собираюсь прикурить сигарету, — и нагнулся вперед к огню, надеясь на то, что он не покинет свой пост у двери.

Я держал щепку в левой руке и, когда нагнулся вперед, постарался сделать это так, чтобы закрыть телом свою правую руку, и, вынимая из огня пылающую щепку, в тот же момент сунул в угли баллончик, после чего сразу вернулся на место. Взмахнув щепкой в воздухе, чтобы отвлечь внимание Григория, я прижал ее кончик к сигарете и, сделав глубокую затяжку, выпустил облачко дыма в направлении своего сторожа. Я намеренно позволил пламени разгореться, чтобы оно добралось до моих пальцев.

— Ах! — воскликнул я и энергично затряс рукой. Все, что угодно, лишь бы не позволить ему смотреть прямо на огонь.

Мне пришлось собрать всю свою волю, чтобы не бросить туда взгляд самому.

Телефонная трубка с треском опустилась на место и в комнату вернулся Кенникен.

— Дипломаты! — произнес он едким тоном. — Можно подумать, что у меня не хватает собственных проблем. — Он вытянул палец в мою сторону. — Хорошо, поднимайся.

Я показал на сигарету.

— Как насчет вот этого?

— Ты можешь закончить ее на улице. У тебя как раз будет…

Грохот от разорвавшегося в замкнутом пространстве баллончика был оглушающим, и пылающий в камине торф разнесло по всей комнате. Поскольку я ожидал взрыва, то прореагировал на него быстрее, чем остальные. Я проигнорировал кусок тлеющего торфа, ужаливший меня в шею, но Григорий не смог сделать то же самое с угольком, прилипшим к тыльной стороне его руки. Он закричал и уронил пистолет.

Я прыгнул головой вперед через всю комнату, сжал пистолет в руке и прострелил Григорию грудь в двух местах. Затем я повернулся, чтобы разобраться с Кенникеном до того, как он пришел в себя. Он стряхивал со своей куртки огненно-красные кусочки торфа, но, услышав выстрелы, тут же поднял голову. Я поднял пистолет, а он схватил со стола стоявшую там лампу и бросил ее в меня. Я пригнулся, и мой выстрел пришелся мимо, а настольная лампа, пролетев у меня над головой, ударила точно по лицу Ильича, который как раз в тот момент открыл дверь, чтобы посмотреть, что здесь происходит.

Это избавило меня от необходимости открывать ее самому. Я оттолкнул Ильича в сторону и, ворвавшись в прихожую, обнаружил, что входная дверь открыта. Кенникен изрядно попортил мне нервы, но как бы я ни хотел с ним рассчитаться, сейчас на это не было времени.

Я выскочил из дома и промчался мимо фольксвагена, который лишился всех четырех колес, по пути выстрелив в большого русского и заставив его тем самым спрятать голову за машину. Затем я бросился в темноту, показавшуюся мне не такой темной, как следовало бы, и побежал по пересеченной местности.

Пересеченная местность представляла из себя нагромождения из обломков лавы, покрытые толстым слоем мха и кое-где поросшие карликовыми березами. Максимальная скорость, которую здесь мог развить человек при дневном освещении без риска сломать себе лодыжку, составляла что-то около одной мили в час. Я промчался по ним, не снижая скорости, зная, что если сломаю лодыжку или хотя бы растяну ее, меня легко настигнут и, возможно, пристрелят на месте.