Альфред Земерау - Куртизанки

• Название: Куртизанки
• Автор: Альфред Земерау
• Издательство: Интердайджест
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-86595-074-6

Великие соблазнительницы – маркиза де Помпадур, графиня фон Платен, леди Гамильтон... Власть этих блистательных женщин над самыми могущественными европейскими монархами принесла им широкую известность, хотя в разглашении любовных тайн не были заинтересованы ни королевские фаворитки, ни их высокие покровители.

Исторические новеллы, из которых составлена эта книга, в яркой, увлекательной форме рассказывают о том, что происходило за неприступными дворцовыми стенами в Лондоне и Париже, Флоренции и Санкт-Петербурге и во все времена тщательно скрывалось от глаз и ушей людских

---

Почти четыре года длилась эта идиллия. За это время Эмили родила «дражайшему Гревиллю» троих детей – двух девочек и мальчика. А жениться на своей возлюбленной Гревилль так и не решился – частично по соображениям экономии, частично из-за недостатка решительности и отсутствия одобрения со стороны своих родственников.

Наступило лето 1784 г., и совершенно неожиданно новый поворот судьбы должен был осуществить честолюбивые мечты Эмили. Дядя Гревилля, кавалер сэр Вильям Гамильтон, уже много лет жил в Неаполе в качестве посла Британской империи при дворе неаполитанского короля. Он пользовался безграничным доверием английского короля. И деятельность Гамильтона как дипломата была очень успешной. К тому же он проявил себя талантливым исследователем в естественных науках, а в качестве опытного и удачливого собирателя сокровищ искусства приобрел даже всемирную известность. Значительное состояние позволяло ему жить на широкую ногу. В качестве делового человека посол Его Британского Величества приобрел при неаполитанском дворе большую популярность. В то же время он был великолепным рассказчиком, страстным охотником, очень музыкальным, и даже в пожилом возрасте лучшим танцором при дворе.

В 1782 г. умерла его супруга. С тех пор его племянник Гревилль жил в постоянной тревоге. Не было бы ничего странного в том, что богатый дядя снова захотел бы жениться. В этом случае Гревиллю нечего было бы рассчитывать на наследство, и все его надежды на будущее были бы похоронены. В расчете на ожидаемое наследство он, случалось, немало тратил на приобретение произведений искусства и наделал немало долгов. Его кредиторы также позволяли убаюкивать себя этими надеждами. Они были в курсе тесных родственных отношений Гревилля с послом в Неаполе и терпеливо ждали.

Когда в Иджвар Роу у Гревилля появилась возлюбленная, расходы еще больше возросли. Однако он не хотел слишком экономить ни на ней, ни на своей коллекции. И вскоре хозяйственные расходы стали намного превышать четко ограниченный доход. Гревилль был весьма озабочен. В конце концов наступил момент, когда некоторые кредиторы не хотели больше ждать. А богатый дядюшка был далеко. К тому же было под большим вопросом, найдут ли у него понимание дорогостоящие пристрастия бедного племянника и захочет ли он помочь ему...

В разгар этих тягостных раздумий летом 1784 г. сэр Вильям Гамильтон появился в его доме. Он решил провести на родине длительный отпуск. Познакомившись с прекрасной Эмили, он стал постоянно бывать в Иджвар Роу, чтобы полюбоваться на грациозность и миловидность подружки своего племянника. В разговоре с ним он как-то сказал: «Она красивее, чем что угодно, созданное когда-либо природой».

Постепенно отношения дяди Гревилля с Эмили становились все теплее, откровеннее. Почти всегда в послеобеденное время, бывая в Лондоне, отправлялся он на Паддингтон Грин, чтобы взглянуть на «прекрасную подавальщицу чая из Иджвар Роу», как он ее называл, и насладиться общением с ней.

Гревилль положительно относился к возрастающему сближению дяди с Эмили. Это к тому же улучшало его с ним отношения и давало надежды на будущее. Обдумав заранее все ходы, Гревилль как-то откровенно поговорил с дядей о своем тяжелом материальном положении. Сэр Вильям помог. Но не бескорыстно. Одновременно он, в свою очередь, сделал предложение: чтобы как следует поправить бюджет племянника, он должен увезти с собой «прекрасную подавальщицу чая из Иджвар Роу». И племянник смог убедить свою любовницу отправиться в путешествие в Италию. Вскоре после этого сэр Вильям нашел возможность и со своей стороны убедить Эмили принять его план. Он сказал ей, что она будет брать уроки пения у знаменитейших итальянских мастеров, а потом, конечно, станет самой прославленной певицей своего времени. Однако все это будет возможно только в том случае, если она решится на временную разлуку с Гревиллем. «Дорогой Гревилль,– прибавил дядя,– по истечении года сможет забрать тебя обратно». Эмили уже была заинтересована этим проектом. Она сердечно благодарила великодушного дядю.

При этом у нее не возникло даже малейшего подозрения, что Гревилль с радостью согласился с этим планом дяди, чтобы постепенно совсем избавиться от нее и передать в другие руки. А потом он избавится от многих своих забот, так как однажды состояние сэра Вильяма перейдет к нему...

Так дядя и племянник в тайном согласии решили судьбу Эмили. Через некоторое время план был приведен в жизнь. Сэр Вильям возвратился в Неаполь и дал согласие, что мать Эмили будет сопровождать ее. Обе они покинули Лондон 14 марта 1786 г. и в дилижансе через Германию отправились в Италию.

Прекрасная Эмили покинула Лондон в качестве любовницы Гревилля, чтобы стать любовницей сэра Вильяма. Гревилль методично следовал разработанному плану. Он замкнулся в абсолютном молчании, которое не могли пробить даже самые нежные любовные письма Эмили...

Через четыре дня после прибытия в Неаполь у нее закрались первые подозрения. И она написала Гревиллю: «Сегодня утром у меня состоялся разговор с сэром Вильямом, который меня очень опечалил. Гревилль, мой дорогой Гревилль, напиши же мне что-нибудь любовное».

Но от Гревилля ничего не было. А между тем сэр Вильям начал приучать ее к великосветским манерам. Со времени прибытия в Неаполь возлюбленная Гревилля должна была носить имя Эмма, а не Эмили.

Гамильтон был очарован умением Эммы вести себя, ее аристократическими талантами, ее умением приспосабливаться к совершенно новым условиям жизни. Их отношения развивались теперь в условиях великосветского этикета.

Постепенно Эмма прозрела. Ее недоверие росло. 1 августа 1786 г. она писала Гревиллю: «Я была бы значительно спокойней, если бы вернулась к тебе... Я никогда не буду его любовницей! А если ты оттолкнешь меня, я заставлю его жениться на мне!» Но и теперь Гревилль промолчал, и в ноябре 1786 г. Эмма стала любовницей сэра Вильяма.

Неаполитанское общество приняло красивую женщину с распростертыми объятиями. Только неаполитанский двор отказался принять ее. Королева Мария-Каролина, дочь Марии-Терезии, не собиралась признавать любовницу английского посла. Чтобы положить конец этому щекотливому положению, сэр Вильям решил жениться на Эмме. Это было как раз то, к чему она стремилась!

И в 1791 г. неравная чета совершила путешествие в Лондон, чтобы освятить свой брак на родине. 6 сентября 1791 г. в церкви св. Марии в Лондоне в присутствии многочисленных представителей английской знати произошло венчание. Эмма подписала брачный договор «Эми Лайон», в то время как в объявлении о брачной церемонии была указана «мисс Эмма Харт». Что же, теперь она стала супругой английского посла сэра Вильяма Гамильтона и в качестве таковой имела право на все знаки почтения, принятые в обществе.

Сразу после церемонии сэр Вильям получил аудиенцию у английского короля. Король сказал: «Мне сообщили, что вы собираетесь жениться, но я надеюсь, что это неправда». «Ваше Величество,– возразил Гамильтон,– я уже обручился с мисс Эммой Харт». Королева также отклонила представление леди Гамильтон.

Однако чтобы не возвращаться в Неаполь не будучи признанной европейскими дворами, интриганка Эмма воспользовалась таким трюком. Она заставила сэра Вильяма отправиться в Париж и получить для нее аудиенцию у Марии-Антуанетты, сестры неаполитанской королевы. После этого все сословные препятствия были устранены.

Предприимчивость леди Гамильтон в сочетании с ее яркой красотой помогли растопить сердце королевы Марии-Каролины. Через короткое время она уже была с королевой в «доверительных» отношениях. Наконец-то ее честолюбивое стремление играть в обществе определенную роль было удовлетворено.

Вопросы политики и правления в Неаполитанском королевстве полностью находились в руках королевы. Фердинанд IV совершенно не заботился об этом. Его постоянный спутник сэр Вильям Гамильтон так описывает короля и его увлечения: «Ни один европейский монарх без исключения не получил такого скверного образования, как неаполитанский король. Только на итальянском он говорит без особого труда. А итальянский, на котором он обычно говорит, это неаполитанский диалект, на котором говорят его самые бедные подданные, лаццарони. Французский он едва понимает и говорит на нем, если не остается ничего другого, но читает он книги французских писателей очень редко и еще реже пытается писать на нем. Все его письма отцу, королю Испании, написаны на невообразимом неаполитанском жаргоне... Фердинанд, который вообще очень редко что-нибудь читает, в высшей степени несчастен, если идет дождь, и погода настолько плоха, что нельзя поехать на охоту. В этом случае предпринимается все, что угодно, чтобы убить время и развеять скуку короля самыми нелепыми и дурацкими способами... Основными пристрастиями короля являются рыбалка и охота. Ради этого он готов на любые тяготы и лишения... Так проводит король большую часть своей жизни, в то время как государи Германии, Англии, Франции и Испании заняты войнами. Не то чтобы ему было безразлично благосостояние его подданных или что он беспечно относится к безопасности и процветанию своих владений. Напротив, он очень расположен к своему народу и постоянно показывает это. Однако его неправильное воспитание делает его застенчивым и неловким, а его министры совершенно не горят желанием побудить его волю или укрепить ее».