Кэтлин Вудивисс - Волк и голубка

• Название: Волк и голубка
• Автор: Кэтлин Вудивисс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01574-3

Мужественный, закаленный в боях воин — рыжеволосый Вулфгар привык презирать слабых женщин. Однако когда он впервые увидел красавицу Эйслинн, то сразу понял, что встретился со своей любовью. Вместе Вулфгар и Эйслинн сильны, их чувство крепко и несокрушимо. Но в каком же страшном мире войн и интриг, ужаса, крови и опасностей пытаются влюбленные найти свой путь к счастью!..

---

— Господин! Господин, — охнула Эйслинн, чувствуя на себе пристальный взгляд монаха. — Святой отец!

Встревоженный голос священника перекрыл одобрительные вопли норманнов:

— Кхм! Милорд… сэр Вулфгар. Я отец Данли. Вы просили меня прийти. — И, заметив грозно нахмуренное лицо Вулфгара, торопливо и испуганно продолжал: — Я пришел отслужить заупокойную службу, но считаю необходимым выполнить и другие обязанности, подобающие моему сану. Боюсь, дела Господни в этом городе заброшены, а заповедями пренебрегают. Много женщин и девушек жестоко поругано, и среди них немало замужних и помолвленных. И поскольку, милорд, церковь осуждает подобные преступления, мне кажется, следует предложить некоторую сумму в возмещение опозоренным мужьям и женихам.

Вулфгар поднял брови и улыбнулся, но монах, увидев, что на него не сердятся, продолжал настаивать:

— И кроме того, милорд, можно приказать мужчинам, обесчестившим девушек, повести их к алтарю, и…

— Погодите, отец, — перебил его Вулфгар жестом. — Мне кажется, что деньги, предложенные мужьям и женихам, низведут прелестных и нежных женщин до уровня шлюх, а какой настоящий мужчина станет брать вознаграждение за добродетель дамы? Вся Англия лежит опозоренная и распростертая, словно продажная девка, и богатейший владетель разорится, пытаясь выплатить такой огромный куш. А я всего-навсего бедный рыцарь и не могу согласиться на подобные расходы. Что же до остальных… не такие это люди, которые годились бы в мужья. В бою они непобедимы, но не созданы для покоя домашнего очага. Вскоре их призовут на поле брани, и многие сложат головы, оставив жен с малыми ребятишками без всяких средств. Придется бедняжкам торговать собой на улицах и вернуться к тому, с чего начали раньше. Нет, отец, лучше оставить все, как есть. Зло трудно исправить, но если суждено случиться чему-нибудь хорошему, так и будет.

— Но, милорд, — продолжал настаивать монах, — как насчет вас? Вы приближенный герцога, наделившего вас землей. Конечно, вы не оставите эту несчастную девушку страдать за все безбожные поступки и жестокое обращение. Рыцарские обеты обязывают вас защищать слабый пол. Могу я быть уверен, что вы сделаете ее своей женой?

Вулфгар рассерженно уставился на хохотавшего Рагнора.

— Нет, отец. Мои рыцарские обеты не имеют к этому никакого отношения. Кроме того, мое происхождение сделает прекрасную даму мишенью гнусных шуток и оскорбительных намеков злобных бесчувственных людей. На мою долю выпало узнать, что самые жестокие уколы и глубокие раны наносились теми представительницами слабого пола, которые гордятся нежным сердцем, мягкими манерами и материнской любовью. Я равнодушен к женским рыданиям и не собираюсь давать женщинам больше, чем они того заслуживают. Нет, не стоит меня упрекать, я не изменю решения.

И намеренно грубо отвернулся от монаха, давая понять, что дальнейший разговор неуместен.

— Лорд Вулфгар, если вы сами не женитесь на девушке, по крайней мере освободите ее. Нареченный согласен взять ее даже такой.

Отец Данли указал на Керуика, не сводившего глаз с Эйслинн.

— Нет! Не позволю! — прорычал Вулфгар, едва не бросившись на монаха. Наконец ему удалось взять себя в руки, и он объявил тоном человека, не терпящего возражений: — Я здесь господин и хозяин. Все, что ты видишь, — мое. И не испытывай без нужды мою добрую волю. Почти усопших, но предоставь мне самому справляться со своими делами.

Добрый монах знал, когда не следует настаивать. Вздохнув, он пробормотал молитву, перекрестился и вышел. Эйслинн не посмела надоедать Вулфгару, и даже Рагнор, как ни странно, казался присмиревшим. Суэйн, как всегда, молчал.

Глава 8

Заупокойная служба подошла к концу, и Эйслинн, желая остаться одна, поднялась наверх. Но в спальне оказался Вулфгар. Он угрюмо глядел в окно, сжимая в руке свиток, привезенный Рагнором. Суэйн стоял у очага и носком сапога лениво забрасывал в огонь выпавшие угли. Оба оглянулись на звук ее шагов, и девушка, извинившись, хотела выйти, но Вулфгар покачал головой:

— Входи. Мы уже поговорили.

Эйслинн нерешительно вошла и закрыла за собой дверь, чувствуя тяжелые взгляды мужчин. Слегка покраснев, она поспешно отвернулась, но тут же услышала голос Вулфгара:

— Я все возлагаю на тебя, Суэйн.

— Да, сэр. Я стану охранять эти земли, как свои.

— Я в этом уверен.

— Как странно, Вулфгар… после стольких лет… мы всегда сражались вместе.

— Да, но долг зовет, и я должен знать, что оставляю дом в надежных руках. Надеюсь, ненадолго.

— Англичане — упрямые люди.

— Верно, — вздохнул Вулфгар, — но герцог еще упрямее.

Суэйн согласно кивнул и, поклонившись, вышел. Эйслинн, не глядя на Вулфгара, продолжала подбирать осколки рога, разбитого накануне. Она поискала разорванное платье-рубаху в надежде, что сумеет починить его, — у нее и без того почти не осталось нарядов. Но поиски оказались безуспешными.

— Господин, — осмелилась спросить девушка, — ты не видел моего платья? Оно валялось на полу.

— Я положил его на кровать.

Эйслинн обернулась и, перебрав подушки, пожала плечами:

— Его нигде нет.

— Наверное, Глинн унесла, — равнодушно бросил Вулфгар.

— Нет, она не вошла бы сюда без вашего позволения. Глинн вас очень боится.

— Оставь ты это платье, — раздраженно проворчал Вулфгар, — найдется где-нибудь.

— У меня их не так много, — пожаловалась Эйслинн. — И нет денег, чтобы купить полотно. Шерсть слишком груба и царапает кожу. А ты сказал, что не собираешься покупать мне одежду.

— Прекрати свое нытье. Сейчас ты похожа на тех приставал, что вечно вымаливают у мужчин монеты!

Подбородок. Эйслинн задрожал, и девушка отвернулась, чтобы скрыть эту слабость. Плакать о разорванном платье, когда родина лежит в руинах? Но сожалеет ли она о нарядах или о себе? Она, сильная, упрямая, решительная, теперь превратилась в жалкое беспомощное создание, и все по милости человека, ненавидящего женщин и даже в эту минуту сравнившего ее с продажной девкой!

Эйслинн проглотила слезы и гордо подняла голову.

— Господин, я ничего не прошу. Хочу только сохранить то немногое, что еще принадлежит мне.

И, замолчав, принялась прибирать комнату, пытаясь собраться с силами и прогнать дурное настроение. Наконец она выпрямилась и оцепенела под задумчивым взглядом серых глаз.

— Господин, — пробормотала она, — даю слово, я не просила тебя покупать мне одежду. Однако ты смотришь на меня так, словно готов высечь плетью. Неужели столь сильно ненавидишь?

— Ненавижу? — удивился Вулфгар. — С чего бы мне ненавидеть тебя, само воплощение мужского желания?

Мысли девушки лихорадочно заметались, но, как ни старалась она припомнить каждую мелочь из предыдущего разговора, не находила причин мрачного настроения Вулфгара. В тот же миг на ум пришли издевательские слова Paгнора, и Эйслинн задохнулась от ужаса.

— Боишься, что я ношу дитя другого мужчины, господин? — дерзко спросила она и увидела, как серые глаза потемнели, словно грозовые тучи. — Должно быть, тебе трудно смириться с тем, что в чреве у меня твой собственный ребенок, хотя ты никогда не узнаешь наверняка, кто его отец.

— Замолчи, — раздраженно бросил Вулфгар.

— Нет, сэр.

Эйслинн упрямо покачала головой, и непокорные локоны разметались по плечам.

— Я хочу знать правду. Что, если я беременна? Поведешь ли ты меня к алтарю, чтобы спасти невинную душу от участи, которая выпала на твою долю?

— Нет, Ты уже слышала мой ответ священнику. Эйслинн попыталась сглотнуть застрявший в горле ком.

— Ответь мне только на один вопрос, — с трудом выговорила она. — Уверен ли ты в том, что твоего ублюдка не произвела на свет другая несчастная? Были ли все твои любовницы бесплодны?

Его хмурое лицо сказало ей обо всем, и девушка не знала, смеяться ей или плакать.

— Ты насладился бы мной больше, будь я подобна остальным женщинам, верно? — Эйслинн подошла ближе и, стараясь казаться спокойной, добавила: — Я отчаянно надеюсь, что тоже окажусь бесплодной, поскольку тебя вряд ли обрадует появление моего ребенка.

Вулфгар поморщился, но промолчал, хотя слова девушки больно его укололи. Грубо притянув Эйслинн к себе, он зловещим взглядом впился в нее.

— Нравится это тебе или нет, Эйслинн, но не думай, что честь можно спасти, пожертвовав собой. Я слышал о женщинах, которые смерть предпочли позору. Но я считаю это глупостью.

— Глупостью? — мягко улыбнулась девушка. — А мне это кажется достойным поступком.

Вулфгар схватил ее за плечи и стал трясти, пока у Эйслинн не застучали зубы.

— Помоги мне Бог, девушка, я велю приковать тебя к моему поясу, лишь бы удостовериться, что ты ничего не сотворишь!

Эйслинн, рванувшись, отскочила и окинула его пронизывающим взглядом сквозь застилавшие глаза слезы.

— Не бойся, благородный лорд. Я дорожу своей жизнью. И если успела забеременеть, обязательно выношу дитя, признаешь ты его своим или нет.