Татьяна Веденская - Траектория птицы счастья

• Название: Траектория птицы счастья
• Автор: Татьяна Веденская
• Жанр: Современные любовные романы

Не так то просто радоваться жизни, если она регулярно подкидывает тебе неприятные сюрпризы. Но современная женщина привыкла к неприятностям и сумеет преодолеть все трудности…

Вот и к фельдшеру неотложки Маше судьба была не слишком благосклонна: довелось пожить в лагере для беженцев, услышать от человека, с которым прожила вместе двенадцать лет, что больше ему не нужна… Как же тут не ожесточиться? Как не стать циником и не потерять веру в то, что обретешь счастье? Но в глубине души Маше все равно верит, что все образуется…

---

Однажды летом, когда мой роман с Митей был в самом разгаре, но мне фатальным образом все же приходилось трудиться на благо оздоровления города, случалось мне работать дежурным доктором на спасательной станции одного из московских пляжей. Оговорюсь сразу, что пляж был не так чтобы очень популярный. Ну, не Серебряный Бор и не новенький курорт в Крылатском. Так, средней паршивости песчаная коса в заливе канала им. Москвы. Но пляж имел официальный статус, в связи с чем ему был положен спасательный пост, на котором были обязаны скучать представители Скорой. Что я и делала с большим удовольствием. Правда, совсем уж скучать нам не давали. Всегда, на любом пляже найдутся везунчики, которые наступят в воде на бутылочный осколок. У деток периодически болели животы, а их пап с перепою вообще тошнило. Почему-то у нас в России оздоровительное мероприятие на пляже неотделимо связано с безобразной попойкой. И особым шиком считается игра в пьяный волейбол. Еще, конечно, головы кружатся от перегрева, обмороки, опять же. Реже утопленники. Но все-таки приходится быть на чеку. А то один раз умный директор пляжа, у которого сломалась Газель, долго уговаривал нас слетать пулей на базу за пирожками.

– Это же совсем близко, вай, дорогая! Никто не узнает, мамой клянусь. А мы тебе за это прэмию выпишем.

– Нельзя. Не положено, – мрачно отвечала я. У директора, видимо, московским климатом была сильно расшатана нервная система, потому что он начал меня запугивать и склонять к доставке пирожков под страхом кляузы руководству. Но я была – кремень. Во-первых, потому что мое наличие на пляже в любой момент мог проверить бдительный линейный контроль. А во-вторых, я совсем не люблю, когда меня пугают. Еще с Грозного. Мне очень хочется сразу в рожу вцепиться и повырвать все волосы. Или что еще похуже. В общем, директор безуспешно брызгал слюной, а я наблюдала за отдыхающими, которые, к слову о мусоре, изящно расстилали полотенца прямо на бычки, обертки от мороженого и остатки еды предыдущих курортников. Просто не понимаю, как можно получать удовольствие от такого времяпрепровождения. Да и купание-то в Москве-реке ничем не лучше. Плывешь, а руками разгребаешь пустые пластиковые бутылки, окурки, бумажки (хорошо, если не туалетные). Ощущение, что ты плещешься в отстойнике московской канализации. Б-р-р! Но народу нравится. Народ не только плавает и отфыркивается, но и вносит свой посильный вклад в дело загрязнения окружающей пляж среды. И хотя я не сильный поборник экологии, но тогда, на пляже, мне страшно хотелось натравить на всю эту ораву матерых гринписовцев. Да еще и директор этот, достал нас-таки, вызвал-таки бригаду линейного контроля. Отомстил, падла.

– Ну, чем занимаемся, господа доктора? – поджав тонкие губки, вопрошала мадам лет пятидесяти, идеально вписывающаяся в стандарт «девяносто-шестьдесят-девяносто», если, как шутят в народе, измерять этими параметрами соответственно рост-возраст-вес.

– Да вот, бдим! – с вызовом ответил мой напарник. – В соответствии с должностной инструкцией.

– Ага! – нежно улыбнулась тетка. – А нам поступил сигнал, что вы тут водку пьянствуете. И вообще, ведете себя неподобающим образом.

– Ну, естественно, – буркнула я. – И за пирожками не едем, и грубим. Естественно!

– Какие пирожки? Причем тут пирожки? – опешила кураторша. – Сейчас будем проводить тест на алкоголь.

– Не вопрос, – с готовностью согласились мы, ибо были чисты и безгрешны, як младенцы. Но дело до теста так и не дошло. Примерно в ту же минуту в помещение нашей спасательной конуры двое добрых молодцев совершенно молча втащили третьего. Третьему было явно не до отдыха. Он посинел и не дышал.

– Когда нашли? – коротко бросил напарник.

– Только что. Около берега, – молодцы, видимо, были в шоке, но нам было не до них. Потом уколем их чем-нибудь подходящим. А пока я стаскивала с утопающего ремень и перетаскивала его на лавку. Волновал его нежно-синий оттенок кожи. Всякому медику известно, что синие утопленники далеко не так перспективны, как розовенькие. Розовые – они еще практически живые, с них только воду слить, и они сами как-нибудь заведутся, задышат. А к вечеру уже смогут опять отплясывать джигу. С синенькими же все сложнее. Мой коллега переломил мужика через колено и старательно бил, что есть мочи, по спине. Я же по мере сил помогала ему, очищала ротовую полость пациента от всякой дряни и вводила нужные препараты.

– Что же делать? Что же еще сделать? – тихонько всхлипывала кураторша с линейного контроля, ибо хоть она и называлась медиком, а за последние лет десять, видимо, ничего серьезнее теста на алкоголь, она не практиковала. И, к моему вящему удовольствию, бизнесмен-директор окончательно оставил затею послать нашу карету за пирожками, и стоял рядом, белый как полотно.

– У вас к нам что-то еще? – зловеще спросила его я и, естественно, его сдуло ураганом. В тот раз мужику повезло. Его выловили из мутных вод московской зоны купания вовремя. И через полчаса он уже ехал в больницу для получения всей необходимой помощи. Думаю, он лично был готов целовать нам руки. Просто не мог. Но вообще, в целом, к нам, врачам на улицах города, относятся, как к дешевой прислуге. И непонятно, кому от этого хуже. Нам, об которых все кому не лень вытирают ноги, или им, кто эти ноги вытирает, а потом не может дождаться нашей машины и мучается от какой-нибудь боли. Однако факт остается фактом. Скорая Помощь уже не заставляет людей уважительно уступать дорогу. С гораздо большей охотой люди пропускают вперед черные тонированные иномарки с мигалками на крышах. Иными словами, теперь люди уважают только деньги. И не просто деньги, а очень большие деньги, желательно вместе с властью. И все-таки, никуда мы не денемся, всегда будем нужны людям. И это радует, потому что если бы у меня, к примеру, был выбор, я снова сделала бы его в пользу этой трудной, малоденежной работы. Потому что в ту секунду, когда незнакомый подвыпивший мужик делает судорожный вдох и начинает судорожно хрипеть и отплевываться, я понимаю, что живу не зря. А еще, еще я это почувствовала в тот момент, когда стояла и всматривалась в табло прибывающих рейсов. Самолет задерживался, и каждая минута отзывалась у меня в сердце и болезненным «ну, когда?», и сладостным «неужели я действительно его жду?». Ждать мужчину – оказывается, это может быть удивительно волнующим, прекрасным чувством. Есть что-то правильное в том, чтобы женщина ждала мужчину. И совсем плохо, когда тебе некого ждать. И вот, настал когда из коридора, идущего с летного поля ко мне вышел он. Мой Митя. Мое голубоглазое лысеющее чудо с сильными руками и пронзительным взглядом. Он шел, старательно вглядываясь в людскую толпу, а меня вдруг отбросило за ближайший столб взрывной волной собственных чувств. Я спряталась за колонну, не в силах справиться с аритмией собственного дыхания. Мне потребовалась еще одна минута одиночества, еще немного посмотреть на него из своего убежища, до того, как наши взгляды пересекутся. Я судорожно пыталась справиться с собой. У меня это получалось плохо.

– Маша? – он все-таки высмотрел меня из-за плеча какого-то другого встречающего. – Я здесь!

– Привет! – я улыбнулась и помахала ему в ответ. И мы, как в каком-то красивом фильме, рассекали широкий людской поток, высовываясь из него и ловя взгляды друг друга. Ближе. Еще немного. Почти рядом. Как бьется сердце. Неужели же он снова здесь. Как я могла прожить без него столько времени? Как не сошла с ума?

– Манечка, что ты с собой сделала? – вдруг изумленно спросил он, вытаращившись на меня. Я моментально вспомнила, на кого я стала вчера похожа и пришла в состояние панической атаки. Психиатры отмечают, что опасность панической атаки заключается в ее внезапности вкупе с неспособностью пациента совладать с ее симптомами. Кровь приливает к лицу, возникает ощущение горячей кожи, пульсации. Дыхание становится поверхностным, рваным. Клиент задыхается и закрывает лицо руками. Вот, примерно так я себя и почувствовала.

– Что, совсем плохо? – всхлипнула я, когда он все-таки встряхнул меня и вернул обратно в нашу серую реальность.

– А? Ну… нет. Хорошо выглядишь! – радостно (но очень фальшиво) воскликнул он. – Так, м-м-м, современно.

– Ужасно! – зарыдала я. Пойду и застрелюсь. Нет! Сначала я застрелю того продвинутого парикмахера, который разрушил мою жизнь.

– Совсем нет. И вообще, прическа просто прекрасная. На самом деле! – правдоподобно врал он.

– Не утешай меня, я и сама знаю, что это – позор! Прическа просто отстой!

– Прическа? – с недоумением переспросил он. Я перестала на секундочку хлюпать носом и удивленно на него посмотрела.

– Ну да. Этот цвет, эти пряди. Просто извращение!

– Манечка, извращение – это то, что ты так похудела. Просто не могу поверить, что у тебя было что сбросить, но тебе удалось. А прическа, кстати, тебе очень идет, – уверенно добавил он.