Пенелопа Уильямсон - Под голубой луной

• Название: Под голубой луной
• Автор: Пенелопа Уильямсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88196-772-0

Со всей пылкостью юности шестнадцатилетняя Джессалин Летти отдалась трепетному чувству первой любви, но судьба разлучила ее с любимым. Долгих девять лет хранила она в сердце свою любовь, и счастье наконец нашло ее.

---

– Джеки Стаут – ее дед, – напомнила Джессалин.

– Да, я прекрасно помню этого мерзавца, однако думал, что его давно повесили за браконьерство.

– Я не люблю дедушку, – вметалась малышка Джесси. – Он меня как-то ударил и обозвал э-э… ублюдком. Мама говорит, что по нему виселица плачет.

Маккейди присел на корточки, чтобы его глаза были вровень с глазами девочки. Малышка Джесси. Повинуясь какому-то странному чувству, он протянул руку и коснулся ее щеки, словно желая убедиться, что она настоящая. Ибо то далекое лето казалось ему скорее сном, чем явью.

– Вряд ли это был твой дедушка, – мягко сказал он. – Наверное, просто какой-то рудокоп приехал издалека в поисках работы.

– Это был дедушка, – продолжал настаивать ребенок. Маккейди поднял голову и посмотрел на Джессалин.

Сейчас ее лицо было спокойно, но в глазах по-прежнему мелькали проблески страха. Ему хотелось поподробнее расспросить ее о Джеки Стауте и о том, почему она так боится его сейчас, хотя совсем не боялась тем далеким летом. Но тут в дверях появилась Эмили. Ее хорошенькое личико светилось от счастья. Джессалин виновато вспыхнула и отступила от Маккейди, будто в их беседе было что-то постыдное.

– Нет, вы обязательно должны на это посмотреть! – восторженно воскликнула Эмили. – Джессалин… милорд. – При взгляде на мужа она очаровательно зарделась. – Вы обязательно должны пойти. Там такое интересное состязание. Шахтеры соревнуются, кто дальше закинет крепь из старой шахты. Я никогда не видела ничего подобного.

Визжа от восторга, малышка Джесси подбежала к Эмили. За ней последовала и Джессалин. Маккейди поднялся на ноги, но не двинулся с места. Пришло время подбрасывать горючее в топку, и ему вдруг показалось, что в помещении стало слишком тесно.

Из топки вырывался раскаленный воздух. Маккейди подбросил угля, и огонь снова весело запылал. Силуэты двух женщин и ребенка отчетливо выделялись на фоне синего неба и зеленого моря. Весело рассмеявшись, Эмили что-то сказала Джессалин. Маккейди с нетерпением ждал. Но ответного смеха не последовало.

Маккейди в который раз повторял себе, что обязан держаться от нее подальше, что не должен ее видеть. Но что-то внутри противилось этому. Она была необходима ему, как воздух, как пища, а без нее он медленно умирал от голода. И потому каждую минуту, каждую секунду его глаза, каждый нерв его тела не уставали выискивать ее в толпе. И когда он увидел, что Джессалин отделилась от остальных и направилась к прибрежным скалам, он последовал за ней.

Прилив уже почти поглотил узкий берег. Джессалин присела на какой-то древний, поросший мхом и водорослями камень. Маккейди подошел и сел рядом, остро почувствовав, как напряглось все ее тело. Но она не стала убегать. Кроме них двоих и чаек, на берегу не было ни души.

Руки Маккейди дрожали от нестерпимого желания коснуться ее. Он стиснул их в кулаки и крепко зажал между коленями.

Заметив в расселине скалы примулу, он сорвал цветок и сжал пальцами тонкий стебель. Луна в этот день взошла очень рано – бледная и ущербная. И совсем, совсем не голубая.

– Здесь так красиво, – выговорила наконец Джессалин, нарушая молчание. – Но я все время думаю о том, как это место будет выглядеть через несколько месяцев, когда заработает рудник. Наверное, все будет завалено кучами шлака.

Но Маккейди не смотрел туда, куда устремила взгляд Джессалин, – на воду, бурлившую у подножия утеса. Он смотрел на нее. Пряди волос цвета ночного костра обрамляли бледное лицо. Ее нежная кожа казалась почти прозрачной. И ее губы… ее губы…

Взглянув на свою руку, он заметил, что совершенно истерзал несчастный цветок, и отбросил его в сторону.

– Я-то думал, тебе хочется, чтобы я открыл этот рудник.

– Да-да, конечно, хочется. Иногда я бываю ужасной эгоисткой.

Они еще немного помолчали, наблюдая, как по влажным скалам быстро скачет зуек с зажатым в клюве песчаным угрем. Джессалин начала подниматься, и Маккейди протянул руку, чтобы ей помочь. Это был общепринятый, совершенно допустимый жест. Но когда они все-таки встали, он понял, что не в силах выпустить ее руку. Сквозь тонкий муслиновый рукав платья он ощущал тепло ее тела, чувствовал, как она дрожит от его прикосновения.

– Джессалин…

Она решительно вырвала руку.

– Я бы очень хотела… – Она осеклась, подбирая нужные слова. Острые белые зубы до крови прикусили нижнюю губу.

Маккейди смотрел ей в лицо. Огромные серые глаза проникали ему в самую душу и сводили с ума.

– Чего бы ты хотела, Джессалин? – «Я сделаю все, что угодно, я достану тебе с неба звезду, если только, получив ее, ты снова станешь смеяться».

– Я бы очень хотела, чтобы вы оставили меня в покое, милорд. Раз и навсегда. Я бы хотела, чтобы вы навсегда ушли из моей жизни.

«Ладно, Бекка. Брось тешить себя глупыми надеждами. У тебя в голове не мозги, а солома».

Бекка Пул поплотнее закуталась в шаль с бахромой и обхватила себя за плечи, чтобы согреться. Он не придет.

Он, правда, обещал, но он все равно не придет. Наверняка сидит сейчас в Сирхэй-холле у теплого камина и смеется, зная, что она мерзнет на улице одна, среди ночи, дрожа от страха перед покойниками и привидениями.

Бекка крепко сжала амулет на шее. В эту минуту в небе вспыхнула молния. Ветер становился все сильнее, он свистел в кустах боярышника, и ветви диких орехов развевались, как волосы ведьм.

Бекка прислонилась к каменной стене небольшой сыроварни, где они назначили встречу. Изнутри сильно несло сыром, и его запах мешался с ароматом лавандовой воды. Перед уходом Бекка вылила на себя целую бутыль и надела свое самое лучшее выходное платье. Она очень надеялась, что не перестаралась.

Что-то теплое коснулось ее ног, и Бекка зажала себе рот ладонью, чтобы сдержать крик. Оказалось, это всего лишь наглым котяра – Наполеон. Однако стоило ей чуть прийти в себя, как гнусное животное принялось вопить так, словно его хвост угодил в мышеловку.

– Да тихо, ты, – цыкнула на него Бекка, шаря в темноте в поисках несносного кота. И как она только не додумалась запереть его. Ведь мисс Джессалин непременно выскочит посмотреть, не случилось ли чего с ее любимцем. – Ну тише, тише, иди домой спать, – приговаривала она.

Рыжий наглец вырвался у нее из рук, пересек двор и вспрыгнул на окно гостиной. К счастью, оно было не заперто, Наполеон толкнул его лапой и исчез внутри.

– Мисс Пул?

Чуть не подпрыгнув от страха, Бекка резко обернулась, прижимая руку к груди, чтобы не выскочило сердце. Еще раз полыхнула молния. В ее свете пришедший показался Бекке архангелом Гавриилом, изображение которого она видела в какой-то церкви. Золотистые волосы развевались по ветру, широкие плечи и стройная фигура отчетливо вырисовывались на фоне черного неба.

– Я, честно говоря, боялся, что вы не рискнете выйти 1 такую ночь, – сказал Дункан. На нем была лишь тонкая рубашка, и он явно запыхался от быстрого бега. Бекка испугалась, не бежал ли он всю дорогу. Ведь много бегать вредно для легких. – Такой жуткий ветер, – добавил он.

– Ужасный! Держу волосы обеими руками, чтобы их не сдуло с головы.

Его улыбка мерцала в темноте, словно серебристая форель. У него были удивительно белые и очень ровные зубы. Внезапно Бекке пришло в голову, что ни разу не видела, как он улыбается.

– Вы, случайно, родились не в среду? – неожиданно спросила она. – Говорят, что это не очень хорошо. Дети, рожденные в среду, обычно вырастают мрачными. Я, например, родилась во вторник. А, как известно, тот, кто родился во вторник…

Дункан взял ее за руку и увлек поглубже под навес. Сердце Бекки снова учащенно забилось. Оно колотилось так сильно, что она уже стала опасаться сердечного приступа.

– Я кажусь вам слишком мрачным, мисс Пул?

– Ну… Пожалуй, временами. – Она снова посмотрела на его лицо, и у нее перехватило дыхание от восторга и изумления. Ведь это она стоит здесь, в темноте, наедайте с мужчиной, прекрасным, как сказочный принц. И этот мужчина склонился к ней, приоткрыв губы так, будто собирался ее поцеловать.

И он действительно поцеловал ее. Ей показалось, что этот нежный, но настойчивый поцелуй длился целую вечность.

С трудом восстановив дыхание, Бекка воскликнула:

– Господи! Зачем вы это сделали?

Он еще раз потерся губами о ее губы.

– Мне подумалось, что как раз наступил подходящий момент сделать что-нибудь фривольное.

Внезапно Дункан поднял голову и принюхался. Бекка сперва было подумала, что он сейчас чихнет, и понадеялась, что он не подхватил простуду, целуясь с ней. Ее губы все еще пощипывало от поцелуя, такого нежного и в то же время крепкого. Губы Дункана оказались на удивление горячими и мягкими. Они напоминали воск, успевший самую малость остыть, после того как задули свечу. По правде говоря, Бекке очень понравилось это новое, незнакомое ощущение. Интересно, захочет ли он еще разок сделать что-то фривольное.