Пенелопа Уильямсон - Под голубой луной

• Название: Под голубой луной
• Автор: Пенелопа Уильямсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88196-772-0

Со всей пылкостью юности шестнадцатилетняя Джессалин Летти отдалась трепетному чувству первой любви, но судьба разлучила ее с любимым. Долгих девять лет хранила она в сердце свою любовь, и счастье наконец нашло ее.

---

– Где же ваш грум? – поинтересовался Трелони, когда они уже собирались сесть в седла.

Джессалин с тревогой взглянула на закрытые ставни, за которыми дремала леди Летти. Бабушка, конечно, ни за что бы не позволила ей поехать кататься вдвоем с лейтенантом.

– У нас нет грума, – ответила она, вставляя ногу в стремя. Трелони подсадил ее, и Джессалин все еще ощущала прикосновение сильных мужских рук к своим бедрам. Ощущение было волнующее, приятное и немного пугающее. – У нас есть только Майор, а он занят.

Его рука касалась ее икры. Джессалин прекрасно понимала, что сквозь толстую кожу сапога она никак не может ничего чувствовать. И все равно чувствовала.

– Не можем же мы поехать кататься без присмотра. Пойдут сплетни.

Он, конечно, прав. Даже если по дороге им не встретится ни одна живая душа, кроме зайчиков и куропаток, все равно к завтрашнему дню вся округа будет знать, что лейтенант Трелони катался верхом с внучкой леди Летти.

– Ну и пусть, – легкомысленно отмахнулась Джессалин. – Неужели мы будем усложнять себе жизнь из-за кучки пустоголовых бездельников?

– Ты заговоришь по-другому, когда твое имя будут трепать по всему Корнуоллу.

Джессалин совсем не нравилось, когда он бывал таким задумчивым и серьезным. У его рта в эти минуты залегали недобрые складки. Какую же надо прожить жизнь, чтобы так ожесточиться против всего мира, невольно подумала она.

– Я с трудом верю собственным ушам, – сказала Джессалин. – От кого я слышу эти слова? Неужели от основателя «Бесчестного общества по борьбе со скукой и самодовольством»? Вы позорите свой клуб, лейтенант.

– Только не говорите потом, что я не предупреждал вас, мисс Летти. – С этими словами Трелони вставил ногу в стремя.

Джессалин во все глаза смотрела, как он садится на лошадь. Теперь на его лице появилось выражение безмерной усталости, а в темных глазах затаился какой-то неведомый ей секрет. Они слишком много видели, эти глаза. Ведь он Трелони, а значит, сделал на своем веку немало такого, узнав о чем, она наверняка содрогнулась бы. Он предупредил ее, и ей действительно следует быть осторожной. Но бояться надо отнюдь не сплетен, а самого лейтенанта Трелони.

Они выехали через задние ворота и направились к прибрежным скалам. Тягостное молчание нарушали лишь цокот копыт о камни и скрип кожаных седел.

– У вас хорошая лошадь, лейтенант, – не выдержала наконец Джессалин, хотя прекрасно понимала, что говорит явную неправду. Кобыла была далека от совершенства.

Ответом ей был пронизывающий взгляд темных глаз – он будто читал ее мысли. Джессалин стало неприятно.

– Эта кобыла вполне соответствует моим потребностям и обладает единственным, но несомненным достоинством – она досталась мне очень дешево.

После этого заявления последовало еще более продолжительное молчание. Джессалин уже начала подумывать о том, не проглотил ли он язык.

– Вы долго еще собираетесь оставаться в Корнуолле, лейтенант?

– Через три недели я должен сесть на корабль и отправиться в Вест-Индию, в мой полк.

У ветра был соленый привкус, как у слез. Яркое, почти белое солнце освещало бесплодную пустошь, утыканную круглыми валунами и острыми обломками камней. День был теплый, но тем не менее по телу Джессалин пробежал озноб. Три недели… Они долго молчали.

– Вы знаете, где Кларетовый пруд? – наконец не выдержала Джессалин.

– Конечно. Хороший солдат всегда первым делом проводит рекогносцировку местности. Осторожность никогда не повредит – никогда не знаешь, где тебя подстерегает опасность.

И снова Джессалин показалось, что в его словах заложен двойной смысл. Уж не ее ли он имеет в виду, говоря об опасностях и осторожности. При этой мысли кровь прилила к ее щекам… как если бы Трелони прочитал то, что она написала в дневнике в зеленом кожаном переплете.

Джессалин пришпорила лошадь, обернулась и крикнула:

– Спорим, что я быстрее вас доскачу до пруда! Трелони подъехал к ней. Глаза его матово мерцали, словно два оникса, а во взгляде чувствовалась странная напряженность. Поравнявшись с ней, он сказал:

– В таком случае нам надо заключить пари и сделать ставки.

– Но у меня осталось всего несколько шиллингов! Все остальное мы с бабушкой проиграли в фараон у Титвеллов. – Их лошади шли так близко, что ее колено терлось о его ногу. Лейтенант наклонился к ней, и внутри у Джессалин все затрепетало в предвкушении того, что произойдет дальше. Палец в перчатке прошелся по ее губам.

– Раз так, поставь то, чего у тебя в избытке. – Его палец снова прошелся по ее нижней губе. Кожа перчатки казалась мягкой, как масло. – Например, поцелуй.

Джессалин показалось, что ее сердце бьется уже где-то в горле, постепенно приближаясь к верхней губе.

– А если выиграю я? Что тогда?

– А чего бы тебе хотелось?

То, чего ей хотелось, она не смогла бы произнести даже мысленно. Что уж говорить о том, чтобы облечь это в слова! Его палец оторвался от ее губ, оставив ощущение обнаженности.

– Никак не могу придумать, – пожаловалась Джессалин.

– Тогда позволь мне придумать за тебя. Если выиграю я, ты меня целуешь. Если выиграешь ты, то назовешь свое желание уже после победы.

– А если я потребую больше, чем вы сможете заплатить?

– К чему размышлять о несбыточном? – Трелони достал из-за голенища сапога кнут и с недоброй улыбкой добавил: – Я еще никогда не проигрывал женщине.

– Когда-нибудь все бывает в первый раз, лейтенант.

Джессалин очень хотелось победить. Она решила прийти первой во что бы то ни стало. Наклонившись вперед, она ослабила поводья, взглянула на Трелони и, крикнув «Вперед!», вонзила пятки в бока лошади.

Пруденс прекрасно знала дорогу и чувствовала себя среди кустарников и валунов уверенно. Это была настоящая скаковая кобыла, она наверняка побеждала бы, если бы не слабые вены, которые нередко лопались от напряженных тренировок. Дух скачек был у нее в крови, и она скакала, чтобы победить.

Трелони был настроен весьма решительно. Вдобавок его кобыла была значительно крупнее, что давало ей определенное преимущество.

Они неслись по неглубокому, густо заросшему кустарником оврагу. В ноги впивались колючки, но Джессалин не обращала на них внимания. Выбравшись из оврага, Пруденс рванулась вперед. До пруда оставалось всего около двухсот ярдов. Джессалин уже видела скрученные ветром вязы и заросли просвирника. Правда, предстояло еще перепрыгнуть через полуразвалившуюся каменную ограду, но Пруденс великолепно брала и гораздо более сложные препятствия. На ограде росли примулы, и их желтые лепестки трепетали на ветру, как бабочки. Она обязательно выиграет… И тут Джессалин поняла, что хочет совсем не этого.

Она хотела только одного – чтобы он ее поцеловал. Значит, скачку надо проиграть.

Устроить это было совсем несложно – жокеи так поступают сплошь и рядом. И Джессалин выполнила их простой трюк перед самой оградой, она натянула поводья, и Пруденс, которой не дали вытянуть шею, не сумела сделать чистый прыжок и тяжело приземлилась на все четыре ноги. Кобыла же Трелони легко перелетела через ограду, опередив Пруденс на целых три корпуса.

Лейтенант Трелони спешился и ждал ее под самым большим из вязов. Джессалин спрыгнула с лошади у самой воды.

Вдруг Трелони раздраженно хлестнул по голенищу. От неожиданности Джессалин подпрыгнула, а из камышей выпорхнула испуганная галка. Широкие листья вяза отбрасывали неровные тени налицо лейтенанта. Джессалин не решилась посмотреть ему в глаза.

Она сделала шаг к воде, но сильная рука намертво сжала ее локоть. Отбросив хлыст, Трелони резко развернул ее к себе и прижал спиной к стволу дерева и наклонился к самому ее лицу. Джессалин видела, как раздуваются его ноздри, чувствовала исходящий от него запах лошадиного пота, кожи и с трудом сдерживаемой ярости.

– Ах ты, маленькая мошенница! – сказал он.

Джессалин дернулась, но хватка лейтенанта была железной. Он прижимал ее к дереву всем своим весом. Его грудь прижималась к ее груди, живот к животу, бедра – к бедрам. Джессалин стало страшно. Она глубоко втянула в себя воздух.

– Какие гадости вы говорите! – попыталась она защититься. – Я понятия не имею, что вы имеете в виду.

– Прекрасно понимаешь. Ты специально поддалась мне, и мы оба знаем, почему. Ну что ж, мисс Летти… – Его губы почти касались ее губ. – Сейчас вы получите то, чего добивались. И вам это совсем не понравится.

Джессалин подумала: «Сейчас он меня поцелует».

– Ну почему же? Может быть… – Договорить она не успела, потому что его губы закрыли ей рот.

Он целовал ее намеренно грубо, сильно надавив языком, заставил ее губы раскрыться, и Джессалин, уже по-настоящему испугавшись, снова дернулась, издав жалкий, мяукающий звук. В ответ его рука лишь крепче обхватила ее затылок. Его рот терзал ее губы, и Джессалин вцепилась в воротник его куртки, потому что ноги не держали ее, словно из них высосали все кости. Она судорожно пыталась вдохнуть, ее ноздри широко раздувались. В ушах бешено пульсировала кровь.