Элизабет Тернер - Магия южной ночи

• Название: Магия южной ночи
• Автор: Элизабет Тернер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014586-1

Сан-Доминго край роскоши и богатства, неистовых южных страстей и темных семейных тайн. Прелестная французская аристократка Кристина Бутар, вступив в «брак по доверенности» с плантатором, приезжает на экзотический остров – и оказывается ввергнутой в ад цинизма и жестокости.

Единственным лучом света в этой безрадостной жизни является для Кристины ЛЮБОВЬ. Тайная, страстная любовь к Риду Алекс аи деру, настоящему мужчине, готовому на все, чтобы спасти возлюбленную от уготованной ей горькой участи...

---

– Вы всегда по утрам в таком плохом настроении? Или только когда бреетесь?

– Нет, только когда режусь тупой бритвой, – парировал Рид, вполоборота взглянув на нее.

– Не останавливайтесь из-за меня, – Она взбила подушку и облокотилась на нее, наблюдая. Ритуал бритья казался ей ужасно интересным. А может, ее внимание привлекло то, что на Риде не было ничего, кроме полоски ткани вокруг бедер. – Это для меня совершенно новое зрелище.

– Рад, что могу развлечь вас.

– Я никогда не видела, как мужчина бреется. А вам не больно так скрести себя?

– Только если порежешься. – Он вернулся к своему занятию.

Кристина видела его отражение в маленьком зеркале, прикрепленном над умывальником. Вот он провел бритвой по одной щеке, оставив широкую чистую полосу в слое густой мыльной пены. С различными гримасами он повторял и повторял этот процесс, пока неряшливая борода не уступила место гладкой коже.

– Даже не знаю, каким вы мне больше нравитесь – бритым или с бородой. – Она наклонила голову, изучая его. – Борода придает вам вид человека... с дурной репутацией, опасного. Как пират.

– Как подлый пират?

Кристина улыбнулась при виде гнева на его лице.

– Как гадкий, но милый пират.

– Кажется, вы сегодня в отличном расположении духа, графиня.

Их глаза встретились в зеркальце.

– Должно быть, морской воздух мне на пользу. – Беспечная улыбка исчезла с ее лица, когда она более внимательно вгляделась в отражение Рида. – Чего нельзя сказать о вас, месье. Вы выглядели более отдохнувшим, когда спали на голой земле.

Он утвердительно хмыкнул.

– Твердая земля отвлекает гораздо меньше, чем необходимость делить кровать с вами.

– О-о.

Его ответ польстил ее самолюбию. Поняв, что ее близость волнует Рида, она ощутила какое-то тепло внутри. Он стер с лица остатки мыла, потом взял небольшие ножницы и принялся клоками отхватывать волосы.

Кристина с недоумением смотрела на растущую горку темно-русых кудрей.

– Нет, не надо! – Отбросив простыни, она спрыгнула с койки, чтобы помешать ему.

Еще одна прядь упала на пол.

– Я не хочу быть похожим на того человека, который покинул остров.

Твердая решимость, прозвучавшая в его словах, остановила Кристину, которая намеревалась забрать у него ножницы. Она вспомнила, что Рил – сбежавший заключенный и он может быть пойман.

– Вы боитесь, что кто-то узнает вас?

– Я должен заняться своими делами. И смогу справиться с ними лучше, если буду спокойно передвигаться по городу, не опасаясь, что меня опознают, У меня еще будет время стать известной личностью.

Это пугало ее. Наступивший день внезапно стал казаться ей не таким ярким и многообещающим. Кристина потянулась за украшенным лентами пеньюаром, накинула его.

– Вы не собираетесь... – Язык у нее словно прилип к небу.

– Убить кого-то? – закончил за нее Рид. – Это слово вы не можете произнести, графиня?

– Да, – шепотом ответила она. И встревожено уставилась на нега. – Именно это я и хотела спросить.

– Вы смелая женщина, раз путешествуете с человеком, осужденным за убийство. – Он положил ножницы и внимательно посмотрел на Кристину. – Или вы просто из тех, кто любит пускаться в авантюры?

Она нервно накручивала на палец розовую ленту пеньюара, подыскивая подходящий ответ, и наконец решила остановиться на самом правдивом.

– Даже несмотря на то, что вы признались в убийстве?, мне трудно совместить такой поступок с образом человека, которого я узнала.

– Я никогда не говорил, что убил кого-то.

– Но вы сказали... – Она рассеянно заложила за ухо прядь блестящих волос и попыталась вспомнить в точности, какие слова прозвучали тогда в их разговоре. – Вы имели в виду...

– Вы сами пришли к таким выводам, графиня. Меня можно обвинить во многих грехах, но, будьте спокойны, убийство не входите их число.

Кристина облегченно вздохнула, чувствуя, что утро снова обрело свои краски, и неуверенно улыбнулась.

– Раз вы говорите, что невиновны, я вам верю.

– Почему? – насмешливо спросил он. – С чего бы это вы мне поверили, когда никто больше не верит?

– Может, потому, что я знаю вас лучше, чем другие. – Когда Рид не ответил, она попыталась объяснить свои слова. – Тот ад, который мы пережили, пытаясь покинуть остров, – это испытание характера для любого. Вы не убийца.

Кристине хотелось помочь ему преодолеть те внутренние противоречия, отражение которых она видела сейчас на его лице. Должно быть, ему очень долго никто не верил. Может, поэтому ему так трудно принять ее доверие? У Кристины сжалось сердце. Как, должно быть, ужасно – доказывать свою невиновность тем, кто тебе не верит. Быть приговоренным за гнусное преступление. Быть одиноким.

Затравленным.

Что-то похожее на благодарность промелькнуло в пепельно-серой глубине глаз Рида. Он спрятал свои чувства, откашлялся.

– Я высоко ценю ваше доверие.

– Прекрасно. – Ее веселая улыбка рассеяла напряжение. – Я рада, что мы покончили с этим.

Рид тоже, казалось, испытал облегчение оттого, что натянутость между ними исчезла. Повернувшись, он поднял ножницы и собирался отстричь еще одну прядь, когда Кристина остановила его.

– Нет. – Она взяла ножницы из его рук. – Я сама займусь этим. Сядьте здесь, – приказала она, ткнув пальцем в небольшую деревянную скамейку. Рид замешкался, и она слегка подтолкнула его.

Он с сомнением посмотрел на нее, но не стал возражать.

– Мода так переменчива, – разглагольствовала Кристина, в то время как длинные пряди волос Рида одна за другой падали на пол. – Думаю, короткие стрижки скоро станут модными.

– При той скорости, с которой вы меня стрижете, я к концу процедуры останусь совсем без волос.

– Я слышала, что некоторые женщины находят лысых мужчин привлекательными.

Она рассмеялась при виде тревоги на его лице.

– К счастью для вас, месье, я к числу этих женщин не принадлежу. Однако, думаю, меня можно переубедить. – Озорные искорки плясали в ее глазах. – Я однажды слышала, как служанка-посудомойка утверждала, что лысые мужчины более сексуальны.

– Да? – Рид вопросительно изогнул бровь. – Что может такая невинность, как вы, знать о сексуальности?

Кристина изобразила на лице обиду.

– Можно узнать много интересного, подслушивая.

– Как не стыдно, графиня, слушать сплетни служанок. – Он с шутливой укоризной покачал головой. – Разве вас не учили хорошим манерам?

– Дедушка был всегда таким правильным, застегнутым на все пуговицы. Ребенком я, бывало, проводила много времени и конюшнях или на кухне, где и слышала всю эту болтовню слуг. Что внесло большой вклад в мое образование.

Рид улыбался.

– Так и представляю вас в то время – девчонка, прильнувшая ухом к замочной скважине.

– Я была очень осторожна.

Кристина отрезала еще одну прядь, потом отступила, чтобы полюбоваться своей работой. Рид был красив с этой новой короткой стрижкой. Она продела пальцы в его волосы, как бы проверяя их длину, но втайне наслаждаясь ощущением его близости. Рид изучал свое отражение в зеркале.

– Я только что подумал – вы знаете обо мне так много, а я о вас почти ничего. Вы упоминали о дедушке, а что же родители? Они живы?

– Погибли, когда мне было шесть лет, – спокойно ответила она. – Их карета перевернулась, когда они возвращались из Италии.

– Я не должен был спрашивать, – с сочувствием проговорил он. – Простите.

– Не корите себя. Это было давно.

– Вы хорошо их помните?

– Мама была очень красива, и папа неотразим. – Кристина помолчала, слегка наморщив лоб. – Мама говорила гувернантке, чтобы та нарядила меня в самое пышное платьице, а потом меня повезли показать во дворец, словно куклу. И когда родители уставали от меня, они тоже, словно куклу, убирали меня прочь, отсылали. После их смерти я жила у дедушки. И была очень счастлива с ним. Он любил меня и... – Ее голос прервался.

–...и вы тоже очень любили его. – Да.

Рид отвел глаза, желая успокоить ее, но не зная как. Его взгляд упал на кучки русых волос, рассыпавшихся вокруг скамейки, где он сидел. Он вытянул шею, заглядывая в зеркало, но Кристина встала прямо перед ним, намеренно не давая ему возможности взглянуть на свое отражение.

– Нет, – сердито проговорила она. – Не подглядывайте, пока я не закончу.

Он вздохнул, смирившись. И задумался над тем, что рассказала Кристина. Он попытался разговорить ее, потому что хотел больше узнать о ее жизни. А теперь жалел, что завел этот разговор. Сейчас он еще острее ощущал различия между ними. Она выросла в роскоши, играла во дворцах, а он бродил по переулкам и аллеям Лондона. Вместо заботливого дедушки он полностью доверялся любимому брату, который учил его всему – от бросания костей до жонглирования – и более всего тому, как выжить в этом жестоком, недружелюбном мире.

Рид нервно заерзал на скамейке. Ему внезапно показалось, что в каюте стало жарко, душно. Кристина крутилась вокруг него, и тонкая ткань обрисовывала ее крепкие, округлые груди, дразня и искушая его. Он представил себе их мягкость и тепло. И ему захотелось взять в рот розовую ягодку соска, чтобы она налилась и затвердела.