Джин Стоун - Грехи юности

• Название: Грехи юности
• Автор: Джин Стоун
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01609-X

Джессика Бейтс — счастливая жена и мать, богатая и уверенная в себе. Ей не дают покоя воспоминания…

Сьюзен Левин — в прошлом неукротимая бунтарка, теперь уважаемый профессор колледжа. Ее сын готов погубить свою жизнь…

Памела Джейн Дэвис — деловая женщина, сделавшая головокружительную карьеру. Она боится потерять все, чего достигла…

Джинни Стивенс — она ухитрилась преуспеть в блестящем Голливуде, но так и не стала счастливой. Она хочет любить и быть любимой…

Этих четырех женщин когда-то объединила одна страшная ошибка, совершенная в ранней юности. Теперь они встретились снова, чтобы эту ошибку исправить…

---

Джесс вспомнила, как они познакомились. Ей было тогда восемнадцать лет. Впервые они увидели друг друга на вечере, устроенном в честь дочери одного из компаньонов отца, — она начала выезжать в свет. Чарльз входил в число поклонников девицы. Красивый, обаятельный, с открытой улыбкой, он сумел завоевать сердце Джесс. Он учился тогда в Принстоне на последнем курсе. Ходили слухи, что отец его потерял состояние в каких-то сомнительных сделках в Центральной Америке, но это для отца не имело значения.

Достаточно было фамилии Чарльза — Ренделл, ее до сих пор произносили на Уолл-стрит с уважением. Деньги — дело наживное, а вот уважение нужно заслужить.

После знакомства наступило время ухаживания. После истории с Ричардом Джесс считала, что никогда больше не сможет никого полюбить. Но Чарльз своими изящными манерами и привлекательной внешностью легко покорил ее. Джесс тогда было важно осознавать и быть уверенной в том, что она любима, и она поддалась обаянию Чарльза…

Муж повернулся к ней, перестав наконец разглядывать медсестру. Холодный, далекий.

— Ведь ты женился на мне из-за денег, правда? — спросила Джесс.

Он поправил на смокинге черную бабочку.

— Я знал, что когда-нибудь ты обязательно уличишь меня в этом, только не представлял, когда именно. Оказывается, тебе понадобилось для этого двадцать лет.

— Значит, это правда?

— Глупый вопрос. Не знаю, женился бы я на тебе, будь ты бедна как церковная крыса… В то время я был нищим, а не ты; у тебя и тогда была куча денег. Так что вопрос этот никогда не вставал.

Джесс почувствовала слабость. Она взглянула на мужа и внезапно поняла, что абсолютно его не знает. Все эти годы она прожила неизвестно с кем.

В вестибюль вошел врач.

— Миссис Ренделл, — обратился он к ней.

Джесс на мгновение закрыла глаза. «Маура… — подумала она. — Сейчас нужно думать только о ней». Она быстро встала и покрутила свое любимое кольцо.

— Да?

— С вашей дочерью все будет в порядке, — участливым голосом произнес он. — Но вам нужно с ней поговорить, ободрить ее, успокоить.

Джесс кивнула. Ну конечно! Обязательно. Именно этого была лишена ее мать — живого участия, возможности поделиться с кем-то своей болью. Да и она сама… Как тяжело ей было после убийства отчима Джинни: абсолютно не с кем было поговорить. Джесс подумала о своем младшем сыне, тринадцатилетнем рыжеволосом Тревисе. Ему тоже необходимы ее забота, нежность и участие. Теперь-то она постарается, чтобы он их получил. Никаких тайн в их семье больше не будет.

— И еще одно, — произнес доктор уже более мрачно. — Ребенка у нее не будет.

— Как не будет? — дрогнувшим голосом спросила Джесс.

— Мне очень жаль. Ей дали снотворное, и сейчас она спит. Ночью мы переведем ее в другую палату. Если хотите, можете остаться с ней.

— У нее был выкидыш?

— Да, в результате травмы. Но с ней все будет в порядке.

И, повернувшись, доктор исчез в глубине коридора.

Джесс взглянула на мужа, ища сочувствия, поддержки, но лицо его выражало лишь самодовольное удовлетворение.

Глава двенадцатая Суббота, 18 сентября СЬЮЗЕН

— Марк, сядь. Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Сьюзен.

— Я не хочу есть. Если захочу, перехвачу что-нибудь по дороге.

— Не хочешь, как хочешь. Впрочем, разговор не об этом.

— А о чем? Снова будешь доставать меня насчет папы?

— Насчет папы?

— Ну да, ведь он мне нравится, а тебя это раздражает.

Просто кипятком писаешь от злости!

— Марк, прошу тебя, следи за своей речью. Нет, к твоему отцу этот разговор отношения не имеет.

Ухватившись за спинку стула, Марк отставил его от стола и одним прыжком взгромоздился на стол.

— Ну если это не про папу, то сейчас заведешь свое:

«Ты, Марк, неглупый мальчик, и я надеюсь, в этом году в школе у тебя дела пойдут хорошо». Фу, надоело! Не беспокойся, все у меня будет тип-топ. — И чуть слышно добавил:

— Только вот за физику не ручаюсь. Доктор Джонсон — такая зануда!

— Это не о школе, — покачала головой Сьюзен.

Она знала, что сын и без ее понуканий отлично справляется со школьными заданиями. Унаследовав отцовский аналитический склад ума, он при желании мог бы учиться только на хорошо и отлично. Хоть что-то положительное унаследовал от Лоренса.

— Я хочу поговорить с тобой о себе.

— О себе? — расхохотался Марк. — И о чем же? У тебя что, климакс наступил?

Сьюзен удивилась, какие развитые сейчас дети.

— Пока еще нет, — улыбнулась она и села рядом с ним на стол.

С тех пор как Джесс уехала из ее дома — а это случилось двадцать четыре часа назад, — Сьюзен выпила бесчисленное количество чая, размышляя об одном — о встрече. Но прежде чем принять решение, она обязана была поговорить с Марком. Всю пятницу она репетировала, как следует рассказать ему о ребенке, от которого отказалась. Ей казалось, что она подготовилась хорошо.

Однако сейчас, когда от страха у нее засосало под ложечкой, она не была в этом уверена. Поскольку Марк куда-то спешил, следовало бы отложить этот важный разговор, но откладывать уже было некуда: он должен был состояться давным-давно.

— Только не говори, что ты собралась замуж за этого Берта Хайдена.

— Вовсе нет. То, что я собираюсь тебе рассказать, довольно серьезно.

Лицо Марка приняло угрюмое выражение.

— Ты что, заболела?

Сьюзен коснулась его руки:

— Нет. О Господи, все не то!

— Так в чем дело?

Марк выдернул руку.

— Я хочу рассказать тебе о том, что случилось со мной много лет назад, задолго до твоего рождения и до того, как я встретилась с твоим отцом.

Последнее слово далось ей с трудом.

— Ну наконец-то понял! Объявился какой-то твой старый приятель?

— Нет.

— А что тогда? Давай побыстрее. У меня встреча с ребятами.

Сьюзен заметила, что Марк проводит больше времени в магазине, торгующем видеокассетами, чем дома. Она хотела было отпустить шпильку по этому поводу, но сдержалась. Не время ополчаться против сына. Сейчас ей, как никогда, необходимы были его понимание и поддержка.

— Вообще-то ты прав, у меня до твоего папы был приятель, — начала Сьюзен. — Я тогда училась в колледже.

Звали его Дэвид.

— Он что, тоже был хиппи?

— Да, — ответила Сьюзен, поджав губы. — Твой отец наверняка обозвал бы его именно так.

— Значит, он был хиппи. Он что, как и все они, сжег свою призывную повестку или еще что-то натворил?

— Марк, — не отвечая, продолжала Сьюзен. — Я очень любила Дэвида.

Марк молчал.

— Мне был двадцать один год. И я… — Сьюзен вдохнула в себя побольше воздуха и наконец решилась:

— И я забеременела.

Марк неторопливо заерзал на стуле.

— А какое мне до этого дело?

— У меня родился ребенок, Марк. И я от него отказалась.

Марк уставился в пол и, сунув руку в рот, принялся грызть ногти. Сьюзен ненавидела эту привычку, но сейчас промолчала.

— А почему ты не оставила его?

— Я была не замужем.

— А что, хиппи не выходят замуж?

Сьюзен покачала головой.

— Сейчас это не важно. Вчера ко мне приезжала женщина, которую я знала тогда. Она хочет, чтобы я встретилась со своим ребенком.

Марк, оторвав глаза от пола, снова посмотрел на мать.

— Я никак не могу решить, ехать мне или нет. Хотела бы знать твое мнение по этому поводу.

— Мое мнение? С каких это пор оно стало тебя интересовать?

Голос у него дрогнул, и Сьюзен поняла — изо всех сил старается не расплакаться. Последний раз она видела его плачущим в день, когда, упаковав чемоданы, они сели с ним в машину, оставив позади себя Манхэттен, а в нем отца и мужа. Марку было тогда четыре года, и он не мог понять, почему папа не спустится с пентхауза[4] попрощаться с ними. Сейчас, двенадцать лет спустя, он казался все тем же испуганным маленьким мальчиком, не понимающим, какую игру затеяли эти странные взрослые.

— Марк…

— Извини, мама, но давай называть вещи своими именами. Ты ненавидишь папу, ненавидишь моих друзей. А теперь ты еще пытаешься навязать мне свое дурацкое прошлое!

— Я вовсе не собираюсь ничего тебе навязывать. Просто я считала, что ты поможешь мне принять какое-то решение.

Марк продолжал грызть ногти.

Господи, ну как же приблизиться к нему?

— Я люблю тебя, Марк, ты это знаешь. Что же касается твоего отца, наши с ним отношения никоим образом на; мою любовь к тебе не влияют. Я вышла за него замуж только потому, что в то время мне казалось это правильным. У меня тогда был жуткий период в жизни. Родился ребенок, потом пришлось от него отказаться… Просто голова шла кругом! Мне было очень страшно.

— Тебе? Страшно? Не смеши меня, мам.

— Это действительно было так! А твой папа казался мне таким уверенным в себе, таким… — Сьюзен замолчала, подбирая подходящее слово, — ..таким надежным.

— Надежным… Какая чушь!

— Марк…

— Извини, мам, но ты несешь несусветную чушь. Слава Богу, сейчас девяностые, а не шестидесятые годы! Значит, ты когда-то втрескалась в какого-то хиппи и от него забеременела. Может, в этом все дело? Ты всю жизнь сравнивала папу с ним, а меня, наверное, со своим ребенком, который сейчас не иначе как какой-нибудь малолетний преступник или наркоман.