Пола Рид - Страстная и непокорная

• Название: Страстная и непокорная
• Автор: Пола Рид
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-037665-0, 5-9713-2710-0, 5-9578-4402-0

Бесстрашный капитан Джайлз Кортни решает оставить опасное ремесло, но могущественный плантатор, на которого он работал долгие годы, делает ему выгодное предложение.

Одно из условий сделки — законный брак с дочерью хозяина.

Что ж… почему бы и нет!

Однако прелестная юная Грейс вовсе не желает быть пешкой в руках отца. Она готова стать женой лишь того мужчины, которого полюбит всем сердцем!..

---

— Это кузен Фейт, — объяснила Грейс. — Он услышал, как я говорила о Джеффе, и помог мне.

Оба внезапно вспомнили, что их окружают люди. Матросы на борту обоих судов с живым интересом наблюдали за происходящим. Многие улыбались, захваченные волнующим зрелищем этой встречи. Только Диего и Джефф продолжали сверлить друг друга взглядами.

— И ты посмел поднять этот флаг, несмотря на то что дал слово чести? — гневно спросил Диего. — Я бы, не задумываясь, открыл по тебе огонь. Мы еще посмотрим, сколько кораблей ты отправил на дно.

— В этих водах ты не найдешь ни одного испанского корабля, который мог бы пожаловаться на дурное обращение или грабеж, — отвечал Джефф. — Я не сделал ничего дурного, лишь выщипал несколько перьев из павлиньего хвоста. Мы не охотились за золотом, «Монтойя, нам было нужно нечто куда более ценное и стоящее любого риска. Даже ты вынужден это признать. — И он указал на Джайлза и Грейс.

Джайлз запустил пальцы в волосы Грейс и потер их между пальцами.

— Думаю, нам не помешает немного уединения.

Грейс кивнула, испытывая одновременно страх и облегчение. Так или иначе, но они наконец покончат с тайнами и ложью, которые их разделяли. Этот брак наконец начнется или, наоборот, закончится, но сегодня все решится.

Глава 24

Грейс сразу поняла, что на борту «Судьбы» Джайлз занимал капитанскую каюту. Поняла потому, что на виду нигде не было ни одной его личной вещи. Грейс улыбнулась и провела рукой по исцарапанной, но абсолютно пустой поверхности письменного стола. Тем не менее ей было ясно, что каюта ему не принадлежит. В лучах света, лившихся из большого иллюминатора, она видела, что полированная столешница изуродована, вероятно, следами мужских башмаков и светлыми кругами, оставшимися от множества мокрых стаканов.

— У меня беспорядок, — извиняющимся тоном проговорил Джайлз.

Грейс тихонько засмеялась:

— Я так по тебе тосковала, Джайлз.

Смех жены прозвучал так сладко, но неуверенность в ее взгляде ножом резанула Джайлза по сердцу. Ему хотелось развеять ее страхи.

— Я должен тебе кое-что сказать. За время твоего отсутствия я кое-что понял. И я благодарен судьбе, что имею возможность сказать тебе об этом. — Он притянул ее поближе. — Грейс, я…

Она прижала пальцы к его губам.

— Остановись!

У Грейс щипало глаза, в груди возникла непонятная боль, но она решила, что не позволит ему вымолвить то, что должно сейчас прозвучать, ибо тогда ей ни за что не найти в себе силы рассказать правду.

— Не говори ничего, не сейчас. Вдруг тебе придется взять свои слова обратно…

— Я люблю тебя, Грейс.

— Нет, — воскликнула она, — ты не знаешь меня, Джайлз! — Она пыталась вырваться из его объятий, но Джайлз держал ее очень крепко.

— Нет, это все позади, наш спор окончен, — твердо заявил он. — Знаешь, за что я особенно тебя люблю? За то, что ты сильная. Ты прошла через ад и вернулась обратно, и вот ты стоишь, такая же красивая и здоровая, как раньше. Люблю за то, что ты знаешь себе цену, за то, что даже такая злобная тварь, как Иоланта, не смогла сломить силу твоего духа. Мне нравится, что ты такая умная и проницательная и что ты этим гордишься. — Он громко расхохотался: — Да, мне жаль человека, который думает, что способен тебя усмирить. И ты прекрасна.

— Остановись, Джайлз!

Он запустил пальцы ей в волосы.

— Я люблю твои волосы, твой прекрасный нос, полные губы. — И он поцеловал ее, едва прикоснувшись к губам, но все же страстно. Потом отстранился и заглянул в ее глаза. — Насколько я могу судить, все лучшее досталось тебе от матери, я не нахожу в тебе ничего от Эдмунда.

— Я должна рассказать тебе о своей матери.

— Что тут можно сказать? Только то, что она наверняка не была рабыней. Ни одна женщина, способная дать жизнь такой смелой и страстной натуре, как твоя, никогда не считала себя чьей-то рабыней.

Грейс смотрела на него во все глаза и не могла даже вздохнуть. Он знает. Знает, но любит ее. Любит не вопреки тому, кем была ее мать, а отчасти именно из-за этого! Она и подумать не могла, что так будет, никогда на это не рассчитывала и не надеялась, что такое возможно. Тем не менее слово было произнесено.

— Я тоже люблю тебя, Джайлз. Ты добрый, мягкий, щедрый и душевный…

Он снова засмеялся:

— Одним словом, настоящий пират! Мне повезло, что судьба послала на моем пути эту плантацию.

Грейс не поняла последнюю фразу, но и не особенно в нее вникала. Она притянула его к себе, их воссоединение обернулось лихорадочным сплетением рук, горячими, торопливыми поцелуями, общим дыханием. Грейс больше не чувствовала привычного страха. Общение с Фейт и Энкантадорой научило ее, что бояться нечего. Она узнала, что можно выдержать даже соединение с чужим человеком, ас настоящим возлюбленным оно просто прекрасно. В этот волшебный день она была счастлива, что первое ее миновало, и всей душой стремилась испытать второе.

— Клянусь, я не причиню тебе боли, только ту, без которой не обойтись, — тихо говорил ей Джайлз.

— Я знаю, — ответила Грейс и улыбнулась. — Сначала немного больно, а потом — раз, и все, — повторила она слова Энкантадоры и щелкнула пальцами.

— Что? — не понял Джайлз.

— Поцелуй меня.

Дважды просить ей не пришлось. Джайлз обнял ее, и когда Грейс сделала то же самое, притягивая его все ближе, в сердце моряка поднялась волна такой радости, что он едва не задохнулся. Ее мягкие жадные губы раскрывались навстречу его поцелуям, заманивая его язык. Он не мог объяснить этой перемены, но и не слишком задумывался. Имели значение лишь жар и влага ее языка, ее пальцы, вплетенные в его волосы, и общее, все ускорявшееся дыхание.

Грейс казалось, что в глубине ее существа что-то плавится. По всему телу распространялась волна нестерпимого жара, воспламеняя каждую клеточку. Груди ее отвердели и подрагивали в предвкушении его прикосновений. Джайлз угадал это желание в глазах жены. Одну свою руку он держал на талии Грейс, другую положил на жесткую выпуклость корсета. Грейс нетерпеливо прижала его ладонь.

Джайлз отстранился.

— Ужасный цвет, — хрипло проговорил он. Грейс удивленно вскинула глаза. — Платье, серый тебе совсем не идет.

Грейс смущенно покраснела. Диего раздобыл ей несколько нарядов, но она, разумеется, не имела возможности выбирать ни цвет, ни фасон. Как только появится возможность, она наденет то, что будет по вкусу Джайлзу.

— Какой цвет ты предпочитаешь?

— Золотой.

Грейс задумалась, похоже, у нее не было платьев такого оттенка.

Секунду Джайлз наблюдал за промелькнувшей в ее глазах мрачной тенью. Ему нравилось угадывать мысли Грейс, которые так отчетливо отражались на ее лице, словно он читал открытую книгу.

— Тот цвет, в который одел тебя Бог. Вот я о чем.

— Мне кажется, он меня убивает. С таким цветом кожи и волос… О! — И она покраснела еще гуще.

— Если ты не хочешь…

— А ты хочешь?

У Джайлза от одной этой мысли заколотилось сердце.

— Да, очень.

— Сегодня я стану твоей.

— А я — твоим.

— Значит, мы равны, и я думаю, будет честно… — И она потянула за рукав его рубашки.

Джайлз усмехнулся:

— Наверное, мне надо сначала помыться. Я весь вспотел, сначала догоняя тебя, потом убегая.

— Нет! — запротестовала Грейс. Ее не отталкивал запах его пота, а, наоборот, странно возбуждал.

Корсет ее платья был зашнурован спереди, пальцы Джайлза просто летали, расшнуровывая его. Когда их руки случайно встречались, Грейс чувствовала, как твердеют ее соски. Сейчас ее ничуть не волновала мысль, что он слишком уж ловко управляется с платьем, в чем явно сказывался немалый опыт. Она лишь радовалась, что хоть один из них знает, как надо действовать. Как только платье упало на пол и она через него переступила, Джайлз тоже потянул с себя рубашку.

— Нет! — снова запротестовала Грейс. — Если ты развернул свой подарок, то я тоже хочу развернуть свой.

Он взял ее ладони в свои, повел Грейс к кровати и сел, чтобы ей легче было снять с него рубашку. Она просунула ладонь под рубашку, провела рукой по его плечам, чуть подвигала ею, чтобы волоски на груди пощекотали ей кожу, наконец ухватилась за рубашку и стянула с него через голову. Джайлз положил ей руки на бедра, а Грейс гладила твердые мышцы на его плечах и груди. Потом он протянул руку, поднял ее рубашку так, чтобы она смогла сесть к нему на колени, обхватив его бедрами, как всадница.

Они снова поцеловались, язык знакомился с языком, руки изучали тела друг друга. Джайлз развязал тесемки рубашки и спустил ее на талию Грейс, его восхищенному взору открылись золотисто-медовые груди.

Лицо Джайлза так загорело, что в полумраке каюты Грейс казалось, будто у них один и тот же цвет кожи. Его торс был немного светлее, но только чуть-чуть. Наверное, он часто работает без рубашки, решила она. Джайлз приподнял голову, коснулся губами ее сосков. Глубоко вздохнув, Грейс откинула шею, отдаваясь во власть его поцелуям.