Жаклин Рединг - Моя королева

• Название: Моя королева
• Автор: Жаклин Рединг
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017501-9

Гордая и независимая Элизабет, дочь герцога Сьюдли, готова была решительно НА ВСЕ — даже на скандальную свадьбу с шотландским горцем, лишь бы не подчиняться тирану-отцу. Красавица не могла и вообразить, что «дикий горец» в действительности далеко не так груб и необразован, как кажется, — и любыми способами готов добиться девушки, о которой мечтает денно и нощно.

В конце концов, в любви, как на войне, хороши ЛЮБЫЕ средства!

---

Элизабет удалось высвободить руку, и она впилась ногтями в лицо негодяя, царапая его глаза и уши. Он взревел от боли и ударил ее в подбородок, на мгновение оглушив, но девушка опять стукнула его по голове. Тогда он позвал своего дружка, и спустя мгновение тот крепко схватил ее за руки и завел их ей за голову. Никогда в жизни ей не было так страшно. Солнечный свет гас, теряя силы, она поняла, что вот-вот лишится сознания. Она поневоле вдыхала исходившую от насильника вонь и чувствовала, как он с силой придавил ее к земле, роясь в своей одежде и пытаясь расстегнуть штаны.

Нет, не может она впасть в беспамятство и сдаться. Нужно что-то предпринять, чтобы устоять. Но не успела девушка подумать о том, что именно нужно делать, как тело лежавшего на ней негодяя обмякло, и она смогла освободиться.

Прозвучал одинокий пистолетный выстрел, от которого птицы в страхе взлетели с ветвей. Элизабет подняла голову и сквозь спутанные волосы увидела Дугласа, стоявшего в двух шагах над неподвижным телом мерзавца, посягнувшего на нее. В его глазах застыла холодная ярость. Пистолет все еще дымился.

Потом он повернулся к другому негодяю.

— Мы… это… мы просто хотели малость пошутить над девчонкой! Мы ей не сделали ничего дурного. Чего ты так взъярился, приятель? Это же треклятая сакская девка!

Дуглас схватил негодяя за горло и поднял так высоко, что ноги у него заболтались в воздухе, а дыхание сперло. Потом горец поднес свой пистолет к его носу. Ни горцу, ни трясущемуся подонку в его руках не пришло в голову, что он не успел перезарядить пистолет. Когда Дуглас заговорил, его голос звучал так же холодно и твердо, как холодна и тверда сталь клинка:

— Эта треклятая сакская девка — моя жена, слышишь, ты, подонок? Если хочешь увидеть завтра рассвет, убирайся отсюда подобру-поздорову! Беги и не останавливайся, пока тебя держат ноги. А если ты еще когда-нибудь обойдешься с женщиной так же непочтительно, я найду тебя на краю света и убью.

Дуглас отшвырнул от себя негодяя, и тот распростерся рядом с бездыханным телом своего дружка. С трудом поднявшись на ноги, он бросился бежать и тут же исчез в чаще леса.

Дуглас подошел к Элизабет, которая стояла, обхватив себя руками, и пыталась унять дрожь.

— Вы невредимы, мисс?

Она кивнула, все еще не сводя глаз с мертвеца и того, что осталось от его лица.

Вдруг Дуглас увидел, как по ее щеке скатилась слезинка, и мужество оставило его. Элизабет оплакивала свою навсегда утраченную наивность. Она привыкла к полной безопасности, которую обеспечивало ее положение дочери герцога Сьюдли; всю жизнь она жила под защитой могущества и влияния, которыми он пользовался в королевстве. А теперь это ощущение безопасности рухнуло.

Он должен был быть с ней, подумал Дуглас. Не стоило отпускать ее одну так далеко от места привала. Нужно было пойти за ней, охранять ее. Он обязан был это сделать, ведь он ее муж, а он был так беспечен. И вот теперь она так страдает. Он обнял Элизабет и привлек к себе, а она обмякла в его руках и разрыдалась.

Выплакавшись, Элизабет медленно подняла голову и посмотрела на горца.

— Здесь вам не Англия, Элизабет, — спокойно сказал он. — Имя вашего отца больше не защитит вас — оно здесь ничего не значит. Шотландия — страна дикая, варварская. Здесь не место для прогулок. Я знаю, вы натерпелись страха и, увы, я в этом виноват, но здесь среди гор скрываются беглые повстанцы-якобиты. Эти люди многие месяцы не видели женщин, и к тому же они с удовольствием отыгрались бы на беззащитной англичанке за поражение при Куллодене. Прошу прощения за то, что не оказался с вами рядом, когда они на вас наткнулись. Больше такого не повторится. Даю слово.

Элизабет почти не слышала, что он говорит, но один только звук его голоса успокаивал, отгонял страхи и согревал.

Дуглас спас ей жизнь.

Он убил ради нее.

Он поборол дракона.

И случилось именно то, что бывает в волшебных сказках, веками переходящих из уст в уста. Когда опасность миновала и в стране снова воцарялся мир, спасенная дева во все времена поступала одинаково — задолго до того, как было написано: «И они жили счастливо и умерли в один день».

Она награждала своего спасителя поцелуем.

Элизабет поступила так же.

То был ее первый поцелуй.

И естественно, что у нее занялся дух.

Глава 10

— Как вы смеете?

— Как я смею?

Дуглас пошатнулся, потому что Элизабет разжала руки, которыми только что крепко вцепилась в него, и с силой оттолкнула.

Она ничего не говорила, но в ее туманном взоре ясно читалась готовность себя защищать. Но Дуглас и без ее слов понял, о чем она подумала. Все ее мысли были просто написаны у нее на лице. Дочь одного из самых богатых и могущественных герцогов Англии только что соединилась в поцелуе с каким-то шотландским бедняком. Без сомнения, теперь она задавалась вопросом — не спятила ли она совсем?

— Вы что, совсем рехнулись?

Горец недоуменно заморгал.

— Я рехнулся? — повторил он. — Какого черта! Что я такое сделал?

— Вы меня поцеловали!

Дуглас потряс головой.

— Я думаю, мисс, все было совсем наоборот.

Элизабет отступила от него на довольно приличное расстояние.

— Ну… это был просто слепой порыв, не более. Только из чувства благодарности. Я оказалась в опасности, а вы меня спасли. Естественно, мне захотелось выразить вам свою признательность.

— Понятно.

— И ничего такого не произошло. Только из признательности, — затрещала она. — И потом, мне всегда было интересно, каково это — поцеловать мужчину. Всякий должен испытать это хотя бы один раз. Вроде как походить босиком по песку или… выпить виски. — О Господи, что это она такое несет? — Вот я и попробовала, вот и все. Поцелуй. Ничего большего. Ничего большего, просто соприкосновение губ. — Соприкосновение губ, и ртов, и дыханий, от которого она вся растаяла…

Элизабет покачала головой, словно стряхивая с себя воспоминание об этих минутах. Как она могла сделать такое? Как могла поцеловать его — именно его? Он был ее мужем и, видит Бог, единственным человеком, которого ей не следует целовать.

Она выжидающе посмотрела на него. Но Дуглас молчал. Черт бы его побрал, сказал бы хоть что-нибудь, чтобы положить конец этому неловкому положению. Девушка повернулась и отошла туда, где среди вереска валялась ее шляпа. Пальцы у нее слегка дрожали, когда она подняла шляпу и низко надвинула ее на лоб. Потом она повернулась к Дугласу.

— А где наши кони? — спросила она, чтобы хоть что-то сказать.

Дуглас коротко взглянул на нее.

— Вон там, за деревьями.

— Что же, нам пора в путь, если мы хотим проехать еще засветло приличное расстояние.

— Поехали.

Она пошла к лошадям, а горец принялся собирать камни, лежащие на берегу ручья, и складывать их в груду неподалеку.

— Что вы делаете? Я думала, мы едем?

— Сначала я должен похоронить мертвеца.

— Похоронить?

Элизабет взглянула на неподвижное тело, скорчившееся на земле. Как странно: она так увлеклась поцелуем, что почти забыла об убитом бродяге, лежащем у ее ног.

— Но ведь именно вы застрелили его. Вам пришлось его убить.

— Я не чувствую никакого удовлетворения от того, что убил его, мисс. Это было необходимо, чтобы воспрепятствовать его гнусным намерениям. Но из уважения к его клану и ценности каждой человеческой жизни я должен похоронить его, как полагается. Так принято у шотландцев.

Элизабет смотрела, как Дуглас наклонился за очередным камнем, потом еще за одним.

Примерно час спустя мертвое тело лежало под каменной пирамидой, как это принято в Шотландии. Дуглас прикрепил к этому надгробию полоску, оторванную от пледа убитого, по которой можно было судить, к какому клану принадлежит погребенный здесь человек. Закончив, он отошел, быстро перекрестился и прочел молитву на гэльском языке во спасение души покойного. Дул легкий ветерок; шелестела листва, и казалось, где-то рядом шепчутся участники похорон. На западе уже садилось солнце, когда Элизабет и Дуглас сели на лошадей и пустились в дорогу.

Элизабет была на удивление спокойной, когда они продолжили свой путь по холмам и обширным пастбищам в долинах, вдоль которых тянулись стены, сложенные из камней без всякого раствора. Казалось, им не будет конца.

— О чем задумались, мисс? — спросил в конце концов Дуглас.

Элизабет глубоко вздохнула:

— Я думаю о том, что никогда прежде мне не приходилось видеть смерть так близко. Я вообще никогда не сталкивалась со смертью, разве что когда умерла моя бабушка Минна. Мне было тогда семь лет, а ей девяносто, и мы знали, что ее конец близок. Но это… это совсем другое дело.

— Мне это хорошо знакомо: один человек ненавидит другого, клан восстает на клан… шотландец идет против сакса. Как это отвратительно.

Некоторое время они ехали в молчании. Потом Дуглас заговорил, но уже о другом: