Патриция МакКиллип - Арфист на ветру

• Название: Арфист на ветру
• Автор: Патриция МакКиллип
• Жанр: Фэнтези

…Давным-давно из этого мира ушли волшебники, но их мудрость осталась жить, скрытая в загадках, передаваемых из поколения в поколение. Одним из величайших мастеров раскрывать смысл этих загадок стал Моргон, владетель крошечного княжества Хед. Но древние силы Зла берегут свои тайны. Они хотят остановить Моргана, и смерть, меняя обличья и маски, следует за ним по пятам. И тогда князь Хеда отправляется в дальний путь к берегам враждебных королевств. Только там, у загадочного обитателя горы Эрленстар, он сможет узнать разгадку главной тайны – трех звезд, осеняющих чело Моргана с момента его рождения.

---

– Я не собираюсь оборачиваться, – снова сказала Рэдерле. – Я скорее умру. Клянусь в этом моим...

Чародей снова не дал ей договорить. Он рассматривал ее с кротким любопытством, затем бросил Дету через плечо:

– Возьми ее с собой и Задворками Мира доставь на гору Эрленстар. У меня на это нет времени. Я свяжу ее разум: она не будет пытаться бежать. Звездоносец отправится со мной в Лунголд, а оттуда – на Эрленстар. – Похоже, он что-то почуял в неподвижной черной тени, пересекавшей папоротники. – Я найду людей, чтобы следовали за тобой и охраняли ее.

– Нет.

Волшебник развернулся, не упуская из виду Моргона, так что тот не мог незаметно для него пошевелиться. Сдвинув брови, Гистеслухлом смотрел в глаза Дету до тех пор, пока арфист не заговорил снова:

– Я у нее в долгу. В Ануйне она позволила мне свободно уйти, прежде чем появился Моргон. Она защитила меня, сама о том не ведая, с помощью небольшого воинства, состоящего из призраков. Я больше не служу тебе, а ты мне должен за шесть сотен лет. Отпусти ее.

– Она нужна мне.

– Можешь взять любого из лунголдских чародеев, и Моргон будет бессилен.

– Чародеи Лунголда непредсказуемы и слишком могущественны. Они также слишком склонны идти на смерть из непонятных мне побуждений. Сут это подтвердил. Да, я тебе должен, хотя бы за одну твою сбивчивую игру на арфе, которая поставила Звездоносца на колени у твоих ног. Но проси у меня чего-нибудь другого.

– Я не желаю ничего другого. Разве что арфу со струнами-ветрами, на которой мог бы играть и безрукий арфист.

Гистеслухлом хранил молчание. Моргон, в памяти которого эхом отозвались мотивы какой-то старой загадки, медленно поднял голову и взглянул на арфиста. Голос Дета звучал, как всегда, бесстрастно, но никогда прежде Моргон не видел в его взгляде такой твердости. Гистеслухлом, казалось, прислушивался с минуту к чему-то невнятному: к некоему голосу, который трудно было разобрать в шуме утреннего ветерка. Наконец он произнес почти с любопытством:

– Ага. Далее твое терпение имеет пределы. Я могу исцелить твои руки.

– Не нужно.

– Дет, ты ведешь себя неразумно. Ты не хуже моего знаешь, каковы ставки в этой игре. Моргон, наделенный неслыханной мощью, спотыкается на дороге, словно слепец. Мне нужно, чтобы он был в Эрленстаре, и я не желаю биться с ним, чтобы доставить его туда.

– Я не собираюсь обратно к горе Эрленстар, – невольно вырвалось у Моргона.

Чародей не обратил на его слова никакого внимания. Его сосредоточенные глаза немного сузились, впившись в Дета.

– Я стар, – мягко произнес Дет. – Я искалечен и утомлен. Ты оставил мне в Хеле лишь чуточку больше, чем жизнь. А знаешь, что я после этого сделал? Отвел своего коня в Кэйтнард и нашел торговца, который не сплюнул, когда я заговорил с ним. И я уступил ему коня за последнюю арфу, которой мне когда-либо придется владеть. И пытался играть на ней.

– Я сказал, что...

– Нет королевского двора, открытого для меня во всем Обитаемом Мире, где я мог бы играть, даже если ты исцелишь мои руки.

– Ты должен был все взвесить шесть столетий назад, – сказал маг и повысил голос: – Ты мог бы явиться со своей арфой ко двору поскромнее моего, к какому-нибудь невинному и бессильному правителишке, невинность которого не пережила бы последнего боя. Ты это прекрасно знаешь. Ты слишком мудр для взаимных обвинений, и в тебе никогда не было утраченной чистоты, чтобы сожалеть о ней. Можешь остаться здесь и околеть от голода или отвести Рэдерле Анскую в Эрленстар и помочь мне завершить игру. Затем можешь принять у меня любую, на свой выбор, награду за труды. Из всего, что есть в Обитаемом Мире. – Он немного выждал, затем жестоко добавил: – Или Звездоносцу ты тоже успел задолжать?

– Я ничем не обязан Звездоносцу.

– Это не то, о чем я тебя спросил.

– Ты и раньше задавал мне этот вопрос. В Хеле. Тебе нужен другой ответ? – Он остановился, как если бы внезапный гнев в его голосе был неожиданностью для него самого, затем продолжил, уже спокойнее: – Звездоносец – это ключевая фигура в игре. Я знал не больше тебя, что им окажется юный князь Хеда, к которому я привязался за время наших совместных странствий. Только это и есть между нами, и вряд ли это так уж и важно. Я дважды предавал его. Но тебе придется поискать кого-то другого, кто предаст Рэдерле Анскую. Перед ней я в долгу. Опять же, все это сущие пустяки – она не угроза для тебя, и любой землеправитель Обитаемого Мира сошел бы вместо нее...

– И Моргол?

Дет не шевелился и почти не дышал, как если бы он был скалой, которую обточили ветер и буря. Моргон, следя за ними, смахнул что-то с лица тыльной стороной ладони; и тут же с удивлением обнаружил, что плачет. Дет очень тихо, но решительно произнес:

– Нет.

– Ага. – Волшебник смерил его взглядом с ног до головы. – Здесь какая-то отнюдь не пустячная подоплека. Ну ты меня и огорошил. Если я не могу снова нанять тебя на службу, может быть, я могу тебя убедить. Моргол Херунская с двумя сотнями стражи стоит лагерем близ Лунголда. Стража там, как я полагаю, находится для того, чтобы защитить город. Моргол, движимая каким-то непонятным побуждением, ждет тебя. Предлагаю тебе выбор. Если ты предпочитаешь оставить Рэдерле здесь, я заберу Моргол на гору Эрленстар после того, как покорю, с помощью Моргона, последних из лунголдских волшебников. Выбирай.

Он ждал. Арфист снова застыл на месте. Искривленные кисти его рук казались ломкими. Голос чародея хлестнул его, и арфист отпрянул в сторону.

– Выбирай!!!

– Дет, я пойду, – тихо сказала Рэдерле. – Я последую за Моргоном повсюду – или буду проклята навеки.

Арфист молчал. Он наконец двинулся к ним, очень медленно, не сводя глаз с лица чародея. Остановился в шаге от него и набрал в грудь воздуха, словно для того, чтобы заговорить, и неожиданно быстро ударил Основателя по лицу своей искалеченной рукой.

Гистеслухлом отступил на шаг, вцепившись в плечо Моргона, но мог бы и не двигаться. Арфист рухнул на колени и скорчился над своей сломанной рукой. Он поднял лицо, белое, искаженное страданием, и смотрел на Гистеслухлома, ни о чем не прося. С минуту маг молча взирал на него сверху, и Моргон заметил в его глазах то, что могло быть разрозненными воспоминаниями многих веков. Затем взметнулась рука чародея, и огненный хлыст ударил арфиста по глазам, опрокинув его в папоротники. Дет распростерся на спине без движения, устремив к солнцу невидящие глаза.

Волшебник удерживал Моргона и рукой, и взглядом. Мало-помалу Моргон понял, что содрогается от сухих, бесслезных рыданий, что мышцы его напряжены, словно в преддверии драки. Волшебник на миг коснулся своих глаз, как если бы огненный поток, который он исторг из глубин разума, стоил ему головной боли.

– Во имя Хела, – поразился он. – Почему ты так сокрушаешься о нем? Взгляни на меня. Взгляни!

– Не знаю! – заорал в ответ Моргон.

И увидел, как новые огненные языки полоснули по телу арфиста. Огонь задел темную арфу, и она тут же запылала. Воздух застонал от лопающихся струн. Рэдерле внезапно рассыпалась огненными брызгами, чародей силой мысли стал упорно навязывать ей прежний облик. Она все еще была наполовину огнем, а Моргон боролся с побуждением обрушиться на волшебника, которое могло бы оказаться роковым для Рэдерле, – и тут его проняло холодом. Он резко обернулся и увидел, что из-за деревьев за ними с любопытством наблюдает дюжина всадников. Кони у них были цвета ночи, а одеяния, мокрые насквозь, – изменчивого цвета морских волн.

– Этот мир, – провозгласил один из них среди внезапно повисшей тишины, – небезопасное место для арфистов. – И всадник склонил голову перед Моргоном. – Звездоносец. – Его бледное, лишенное выражения лицо, казалось, немного колеблется от легкого ветерка. От всадника исходил солоновато-йодистый запах. – Дитя Илона. – Светящиеся глаза всадника устремились на Гистеслухлома. – Высший.

Моргон стоял, открыв рот от удивления. Разум его, только что проигрывавший все возможные действия, внезапно опустел. У всадников не было оружия, черные их скакуны словно окаменели, но он чувствовал, что любое движение, изменение освещения, неожиданный птичий крик могли вызвать безжалостное нападение. Они казались обездвиженными, точно морская поверхность в штиль. Из-за любопытства или неуверенности, как им поступить, – Моргон не мог угадать. Он почувствовал, как хватка волшебника, не выпускавшего его плечо, стала жестче, и вновь поразился: зачем же он нужен чародею живым?

Меняющий Обличья заговорил вновь, с легкой насмешкой в голосе:

– Вот уже тысячи лет, как мы ждем встречи с Высшим.

Моргон услышал, как ноздри волшебника втянули воздух.

– Вот, значит, как. Вы – отродье морей Имриса и Ана...

– Нет, мы – не от моря. Мы настроились на звуки его арфы. Ты дурно обошелся со своим арфистом.

– Это мое дело.

– Он хорошо служил тебе. Мы столетиями следили, как он выполняет твои повеления, носит твою маску, ждет... Как ждали и мы задолго до того, как твоя нога ступила на землю Высшего, Гистеслухлом. Где Высший?