Вера Кауи - Порок и добродетель (Звонок из преисподней)

• Название: Порок и добродетель (Звонок из преисподней)
• Автор: Вера Кауи
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-85585-988-6

Красивая, внешне холодная Джулия Кэрри, подающий надежды дизайнер, после неудачного брака предпочитала держать мужчин на расстоянии, но и она не смогла устоять против обаяния и обжигающей страстности богатого и привлекательного Брэда. В его жизни было много женщин, но ни одной из них не удавалось задеть самые глубокие и чувствительные струны его души. Их бурный и очень непростой роман заканчивается браком, но… на пути их счастья встает мать Брэдфорда, жестокая и властная, она не может допустить, чтобы ее сын любил другую женщину…

---

Эвери, дворецкий, рассказывал Форбесу, другому слуге, что он слышал, как за ужином леди Эстер в присутствии отца жестоко смеялась над своими ухажерами, буквально уничтожала их своими насмешками. Однажды он видел, как она хлестнула молодого человека по лицу хлыстом за то, что он коснулся ее.

– Никто не смеет меня касаться! – крикнула она ему. – Никто!

– Так она себе мужа никогда не найдет, – заметил Эвери, качая головой. – Слишком остер язычок и слишком явное презрение.

Но Эстер не хотела замуж. Она хотела только отца. И была счастлива как никогда, потому что он принадлежал ей. Целиком.

Форбес про себя думал, что хозяин долго не протянет. Он выглядел тан, будто задыхался, сох, – так крепко дочь сжимала его в своих объятиях.

И вот однажды утром, после ночи, которая заставила его содрогаться от отвращения к самому себе, хозяин Эруна принял единственное возможное решение – воспользовался морфием, который специально копил для этой цели.

Эстер уехала кататься верхом. Она галопом промчалась до дальней границы их владений. Она наслаждалась данной ей полной властью. Все получилось так, как она задумала. Она была необыкновенно, потрясающе счастлива.

К тому времени, когда она вернулась, доктор Харгивз, старый друг семьи, посовещавшись с Эвери и Форбесом, уже подписал свидетельство о смерти, где причиной указал сердечную недостаточность. Возиться пришлось с Эстер. Она буквально развалилась на части. Когда они сообщили ей о его смерти, в ее горле возник какой-то звук, который перешел в дикий визг, слышный во всем доме. Он сопровождался истерическими воплями и воем. В ней искали выхода горе и ярость. Она в бешенстве металась по спальне отца, пиная мебель ногами, топча все, что попадалось под ноги, швыряя вещи. Она рвала на себе одежду, царапала себя и кричала, призывая отца.

– Папа! Папа! Ты не можешь так со мной поступить! Как ты мог такое сделать? Я тебя люблю! Папа! Папа!

Потребовались усилия двух крепких лакеев, чтобы удержать ее, пока доктор делал укол сильного успокоительного; Эстер уже с трудом дышала, хрипела, глаза вылезли из орбит, грудь вздымалась.

Она очнулась с сухими глазами и ледяным выражением лица. Настояла, чтобы ей позволили сесть около отца; отказалась покинуть свое место, когда появились работники из похоронного бюро. Она отправилась за гробом в фамильную часовню и просидела там до похорон, которые состоялись через два дня. Затем она молча выслушала завещание отца. Титул и поместье отходили законному наследнику, племяннику, сыну покойного младшего брата отца. Все, что не входило в титул, он оставил своей дочери, которая таким образом стала баснословно богатой молодой женщиной. Но Эрун ей больше не принадлежал.

Новый маркиз робко предложил ей поселиться в доме, доставшемся его матери по наследству.

Она с такой ненавистью взглянула на него, что можно было подумать, он предложил ей жить в сарае.

– Дороти думает… – Дороти была его женой, которую Эстер считала парвеню, выскочкой. – Видите ли, у нас дети, так что она хотела кое-что изменить…

И снова он замолк под ее ненавидящим взглядом. Про себя он решил, что жена скорее всего права. Эстер сошла с ума от горя.

– Какие изменения?

У него мурашки поползли по коже.

– Ну, довольно существенные, сами понимаете. Дороти хочет сделать дом более современным…

– Современным!

Он отступил на шаг.

– Почему бы и нет? – спросил он, набираясь храбрости.

– Здесь ничего не менялось несколько поколений. Это же Эрун, придурок!

– Послушайте, успокойтесь, это же мой дом теперь, сами понимаете. Я могу делать с ним что захочу!

«Не уступай ей, – говорила ему жена. – Не разрешай ей помыкать тобой. Сам знаешь, какая она. Если дать ей волю, то она нас выгонит во флигель. Ты теперь маркиз, не позволяй ей себе указывать».

Будь у нее такая возможность, Эстер отправила бы его в ад. Она подумывала даже, не избавиться ли от него, но у него было два сына. Какими бы дикими ни казались ей планы этого ублюдка и его жены – дочери торговца, хозяйничающих теперь в Эруне, сделать она ничего не могла. Все так и останется. Она едва не задохнулась от подавляемого крика. Папа! Папа! Ненависть поднималась, подобно тошноте. И все потому, что она не мужчина. Да она не хуже, даже много лучше, чем любой из них! Только потому, что у них есть эта штука в штанах и они могут производить детей! Она подавила стон. Нельзя об этом думать. Эрун должен был принадлежать ей. Что же, она им всем покажет! Она отомстит за то, что с нею сделали. Она покажет мужчинам, на что способна женщина.

Она смотрела на пухлое лицо своего кузена, и ее переполняло отвращение; затем она повернулась и быстрым, яростным шагом вышла из дома и пошла через лужайку. Она не заметила, как один из присутствующих на похоронах, высокий, худой мужчина с торжественным выражением лица, отделился от толпы причитающих родственников и друзей и последовал за ней в отдалении. Она казалась ему очень красивой, а ее характер приводил его в трепет. «Такая красивая, – подумал с одобрением, – и такая гордая». Он смотрел, как она вышагивает, высоко подняв голову, в направлении озёра, где плавали белые лебеди. «Она сама – лебедь», – весьма романтически подумал он, хотя, по сути, был вполне приземленным человеком.

До него донесся ее высокий, властный голос, который она не трудилась понизить ни по какому поводу. Она обращалась к лебедям.

– Даже вас, мои красавцы. Они забрали все… все…

«Как ей должно быть горько, – подумал он. – И в каком она гневе!» Он даже поежился от удовольствия. Он слышал, как она разговаривала со своим двоюродным братом. Какой величественной она была в гневе! Но в этот момент она, должно быть, почувствовала его присутствие, потому что взглянула через плечо в его сторону. Прекрасно воспитанная, она сумела скрыть раздражение, так что он счел ее улыбку искренней.

– Я только хотел попрощаться, – начал он неуверенно. – Мой корабль сегодня отплывает из Саутгемптона.

– Разумеется. Вы ведь из американской ветви семьи, верно?

– Да. Уинтроп Брэдфорд. У нас общие предки, но в вашем случае это сэр Генри, а в моем – его младший брат Уильям.

Эстер взглянула на его худое лицо с длинным носом. Типично брэдфордовскими были светлые волосы и высокий рост. Он ей уже надоел, но она вежливо спросила:

– И много вас там?

Он удивленно и досадливо рассмеялся.

– С избытком. Большой клан. Одна из старейших семей в Бостоне. Мы там живем уже около двухсот девяноста лет.

Его неприкрытая гордость заставила Эстер улыбнуться. Ее собственная семья жила на этой земле уже около тысячи лет.

– Как-то про американцев никто не думает, что у них есть предки, – забавляясь, промолвила она.

Его бледное лицо вспыхнуло.

– В Бостоне это имеет большое значение.

– В самом деле? А мне казалось, что там живут только краснокожие индейцы и гангстеры.

– Вы явно никогда не бывали в моей стране.

«Да, и не собираюсь», – подумала Эстер.

– Уверяю вас, вам понравится, – заверил Уинтроп. – Бостон – очень цивилизованный город, Англия в миниатюре, но, тем не менее, он – колыбель нашей независимости.

– Надо же! Тогда очень мило с вашей стороны приехать на похороны моего отца.

– Мы гордимся своими связями с Англией!

– Но, разумеется, с аристократией вы разделались?

– Только не в Бостоне! Кто ты – там значительно важнее, чем какой ты!

Он нагнал на нее такую тоску, что она позволила себе сказать ему жестко:

– Мой отец считал, что вы там все переженились внутри семьи, что это уже почти инцест.

Его худое лицо снова вспыхнуло.

– Верно, мы предпочитаем жениться на родственниках, – неохотно согласился он. – Среди моих собственных предков – Адамсы, Кэботы и Лоувеллсы. Моя мать из Адамсов.

Эстер хотелось рассмеяться ему прямо в лицо. Что это за фамилия такая – Адамс? Он же произнес ее тан, будто они сидели справа от Господа.

– Мы очень гордимся своими предками, – продолжал тем временем Уинтроп. – Более того, мы стараемся сохранить в себе все английское, – кроме права наследования титула, разумеется.

Это возбудило интерес Эстер.

– У вас нет закона о наследовании титула?

– С того времени как Томас Джефферсон его отменил, нет. – Он уверенно продолжил – Мы стараемся это обойти, разумеется. В Бостоне у нас принято передавать свое наследство целиком. Есть способы избежать дробления. Посмотрите, что случилось с Вандербильдами.

Эстер, которая ничего про это не знала и знать не хотела, медленно произнесла:

– Значит ли это, что, принадлежи я к американской ветви семьи, я была бы единственной наследницей отца?

– Ну конечно! Ведь вы были его единственным ребенком.

Эстер одарила его ослепительной улыбкой, подошла к нему и взяла под руку.

– Просто замечательно! Пожалуйста, расскажите поподробнее.