Вера Кауи - Магия греха [Двойная жизнь]

• Название: Магия греха [Двойная жизнь]
• Автор: Вера Кауи
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-088017-0

Незаметная, скромная служащая – такой была Элеонор днем, а ночью она становилась Клео – сексуальной, изысканной, сводящей с ума мужчин, воплощая их самые смелые эротические фантазии. Обе эти роля она играла блестяще, но какой она была на самом деле? От каких воспоминаний бежала, прячась под маской жрицы любви? Играя в страсть, она не знала истинной любви и страсти, пока не встретила единственного мужчину в своей жизни...

---

– Пойдем со мной, поговорим, пока я буду готовить кофе, – предложила Элизабет, бросив по пути на диван сумку, а ключи – в бледно-голубую вазу, стоявшую на столе с веретенообразными ножками, поверхность которого будто вобрала в себя глубокий свет.

Стараясь ничего не зацепить, Нелл втянула плечи и прижала к груди свою большую сумку. Кухня напоминала цветную фотографию из журнала «Дом и сад». Ее даже сравнивать нельзя было с той конурой, где ей до недавнего времени вместе с другими девушками приходилось готовить еду. Это было большое, правильной формы помещение с огромными чистыми окнами, на которых висели светло-желтые тюлевые занавески. Стенные полки были заставлены чашками и разной посудой, за которыми виднелась плитка точно такого же цвета, как и занавески на окнах. В углу стояла сдвоенная плита: она могла работать как электрическая и как микроволновая. Рядом помещался высокий шкаф с бесчисленным множеством разнообразных кастрюль и сковородок, а с потолка, с почти незаметного крюка свешивалась целая гирлянда каких-то трав. С первого взгляда бросались в глаза пучки петрушки, лука и чеснока. В кухне нашлось место для кофемолки, кухонного комбайна «Кенвуд», тостера, миксера и вафельницы.

– Как я люблю всякие такие штучки, – с удовольствием призналась Лиз, глядя на Нелл.

– Только не надейтесь и меня заполучить в эту коллекцию. – Эти слова вырвались у нее невольно, хотя Нелл хотела вообще ничего не говорить.

– Я и не думаю об этом.

– Тогда что вам от меня надо? Я – уличная шлюха, а вы – куртизанка. Я радуюсь, если мне удается заработать двадцать фунтов, и мне даже мечтать не приходится о тех деньгах, которые зарабатываете вы.

– Моя минимальная ставка – тысяча фунтов, – спокойно парировала Элизабет, засыпая кофейные зерна в кофемолку. – Ты какой кофе любишь? Крепкий или средний? Это сорт «Блу маунтин», но я больше люблю с добавкой других сортов. Ты не против?

– «Блу маунтин» – это классно, я люблю его. Мой...

– Твой что?..

– Мой желудок не очень-то хорошо переносит крепкий кофе, – придумала Нелл на ходу. Сначала она хотела сказать, что ее отец всегда пил «Блу маунтин», однако для таких признаний еще не настало время... если вообще настанет.

– Мой тоже, особенно после хорошего обеда.

Пока кофемолка с надрывным треском превращала зерна в порошок, они молчали, но, когда она остановилась, Лиз продолжила:

– Я занимаюсь тем, что воплощаю в жизнь фантазии моих клиентов, а у них для этого достаточно средств. Поэтому-то я и получаю немного больше, чем средняя куртизанка.

«Немного! Это астрономическая сумма!» – чуть не выпалила Нелл, но вовремя сдержалась, хотя по всему было видно, что этот вопрос ее взволновал. Она никак не могла поверить, что, занимаясь проституцией, можно зарабатывать такие бешеные деньги.

– Для тебя, может быть, это и большие деньги, но мне для поддержания определенного уровня жизни необходимо считать каждый заработанный пенни.

Большой чайник, который Лиз поставила кипятиться, засвистел, и, сняв его с плиты, она залила кофе кипятком.

– Именно поэтому вы и собираетесь сдавать комнату в этом доме? Вы хотите, чтобы я как-то компенсировала ваши расходы? Но я сомневаюсь, что смогу когда-либо зарабатывать столько денег, чтобы платить за подобную комнату.

– До этого мы еще дойдем.

Лиз поставила на поднос чашки, кофейник и сахарницу и, подняв его, собралась идти в гостиную. Но в этот момент ее левая рука дрогнула, появилось ощущение, будто она вообще перестала существовать, и чашки угрожающе начали сползать по наклонившемуся подносу к ее руке. И только быстрая реакция Нелл, бросившейся навстречу Лиз и поддержавшей поднос, спасла его от падения.

– О, спасибо большое... – дрожащим голосом прошептала Лиз. – Опять эта проклятая кисть...

– Вы, наверное, чувствуете слабость?

– Да, время от времени.

– Давайте я возьму поднос.

– Спасибо.

Она показала Нелл, куда поставить поднос. Это был большой кофейный столик, возле которого стояли два мягких кресла.

– Я налью? – спросила Нелл.

– Я думаю, сейчас у тебя это получится лучше.

Нелл не только налила кофе, но и поставила чашку перед Элизабет.

– Угощайся бисквитом, – предложила та, добавляя себе в кофе сливки. Сделав глоток, она спросила Нелл: – Скажи, а что ты подумала обо мне, когда увидела в первый раз? На что я, по-твоему, живу?

– Мне показалось, что вы вообще не работаете. Я думаю, у вас достаточно денег, чтобы позволить себе не работать.

– Хорошо. Именно такое впечатление я и старалась произвести. Но на самом деле все выглядит совсем по-другому. Так же, как и ты, я торгую телом, просто на другом уровне, более высокооплачиваемом, скажем так.

– Как вам это удалось? —спросила Нелл с любопытством, выдававшим ее мысли. – Я никогда не видела, чтобы такие женщины, как вы, ходили по улицам.

– Я и не хожу. Я всегда живу вот так, как ты видишь, у меня есть постоянная клиентура, хотя для ее создания пришлось потратить немало времени. Я летаю туда, откуда приходит вызов, то есть в Нью-Йорк, Сан-Франциско, в европейские страны, конечно, в Гонконг, Сингапур. У меня многонациональная клиентура.

– И они оплачивают все ваши расходы?

«Да, она то, что надо», – с радостью подумала Лиз.

– До последнего пенни, – ответила она.

Дав Нелл время обдумать услышанное, она сделала вид, что наслаждается кофе, но на самом деле внимательно следила за каждым ее движением, за каждым проявлением эмоций на лице.

– Ты ходишь по улицам, а я отвечаю на телефонные звонки, – продолжала Лиз. – Ты не знаешь тех, с кем занимаешься сексом, а я знаю. Я не знаю, что ты делаешь, чтобы заработать деньги, но я сомневаюсь, что это идет дальше трахобола на скорую руку, назовем это так. Я же делаю гораздо больше, чем ты. Никто не станет платить большие деньги за то, что может сделать каждая десятая или даже каждая сотая проститутка. Я стою тех денег, которые мне платят, потому что отрабатываю каждый пенни и отрабатываю его потом. Так получилось, что я люблю секс, люблю заниматься любовью, поэтому, когда я увидела, что могу заниматься этим делом, получая удовольствие и доставляя его другим, плюс получать деньги, я не колебалась ни секунды.

Нелл сосредоточенно нахмурилась.

«Да, деньги ее все-таки интересуют, и очень сильно», – подумала Лиз.

– Пытаешься прикинуть, сколько я имею в год? Нелл залилась яркой краской.

– Я скажу тебе, потому что это играет важную роль в том предложении, которое я тебе хочу сделать. Мой доход за последние десять лет в среднем составляет сто пятьдесят тысяч фунтов в год.

У Нелл отвисла челюсть. Когда она пришла в себя, то спросила:

– И вы тратите все это только на себя?

– У меня нет и никогда не было сутенеров. Нелл с восхищением вздохнула.

– Я получаю новых клиентов по рекомендации своих старых друзей, но перед этим я всегда их проверяю. Я независима и не занимаюсь извращениями. Я воплощаю фантазии в сексе, и в этом вопросе я недаром считаюсь самой опытной и известной специалисткой.

Лиз допила кофе и поставила чашку на поднос. Затем протянула руку к серебряной коробочке и достала оттуда сигарету. Перед тем как зажечь ее такой же серебряной зажигалкой, она вставила ее в мундштук.

– Проституция обеспечивала мне очень сносное существование на протяжении где-то десяти-двенадцати лет, но наступило время, когда я вынуждена подумать о... о том, чтобы уйти на пенсию. – Она глубоко затянулась. – Фактически у меня нет другого выхода. Я вынуждена прекратить этим заниматься. – Она выпустила струю дыма в потолок. – Небольшой эпизод в кухне – одно из проявлений моей болезни. Порой подобное происходит и с другими частями тела, не всегда с рукой. Иногда нога немеет и как бы исчезает... я практически не могу ею владеть. – Она еще раз глубоко затянулась. – Все это потому, что у меня в мозгу опухоль, которую нельзя удалить.

Нелл от удивления чуть не присвистнула, но сдержалась и никак не выразила своих эмоций.

– У меня осталось максимум два года, в течение которых я постепенно буду умирать. Случайная слабость в руке или ноге станет постоянным явлением, затем станет еще хуже. В самом конце мне нужна будет сиделка. Круглосуточно. Ко всему этому я уже приготовилась. Вот об этом я и хотела тебе рассказать.

Нелл спросила ее, даже не слыша последней фразы:

– А опухоль злокачественная или доброкачественная?

– Злокачественная. Откуда ты знаешь такие вещи? – с удивлением спросила Лиз.

Нелл сначала не ответила, но потом, с неохотой выходя из какой-то непонятной задумчивости, призналась:

– Мой отец был врачом.

– Я так и знала! – с триумфом воскликнула Лиз. – Я же говорила Филиппу, что ты не просто уличная проститутка, ты намного выше.

– Она расположена так глубоко, что нельзя вмешаться хирургическим путем? – спросила Нелл, все еще думая о своем.