Филиппа Карр - Паутина любви

• Название: Паутина любви
• Автор: Филиппа Карр
• Издательство: МиМ-Экспресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-86459-167-X

Действие романа разворачивается в начале Второй мировой войны. Главные героини — сестры-близнецы, любящие друг друга. Дорабелла выходит замуж и уезжает к мужу в Корнуолл. В замке ее мужа происходят странные события, которые настораживают Дорабеллу и она просит приехать сестру…

---

— Я не знаю, каковы распоряжения доктора. Давайте поднимемся и спросим няню.

К двери детской подошла нянюшка Крэбтри.

— Я наблюдаю за ним! Будут изменения к худшему — сразу же вызову доктора!

Матильда была поражена:

— Неужели дела настолько плохи?

— Его нельзя оставлять без присмотра! Мисс Виолетта, вы здесь нужны.

— Ваш друг… — начала Матильда.

Я совсем забыла про Ричарда! Я взглянула на часы. Была половина десятого, а я обещала быть готовой к десяти.

— Вам следует прогуляться и провести приятно день, — сказала Матильда.

— Я не могу провести день приятно, я все время буду думать о Тристане!

— Вас следовало бы остаться, мисс Виолетта, — настаивала няня Крэбтри. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь заходил сюда и раскрывал окна!

Она глядела рассерженно и решительно. Мы с Матильдой обменялись взглядами, и я сказала:

— Понимаете, он действительно серьезно болен… Она на цыпочках подошла к колыбели.

— Ах, бедняжка! Он и в самом деле плохо выглядит.

— Я его выхожу! — заявила няня Крэбтри. — А уж если узнаю, кто раскрывает окна в детской, я знаю, что с ним делать! — Она повернулась ко мне. — И чтобы он раскрывался, я не хочу: его нужно держать в тепле. Во второй половине дня доктор зайдет взглянуть на него.

— Если я могу оказать какую-то помощь… — предложила Матильда.

— Вы очень любезны, миссис Льюит, но мы как-нибудь сами справимся! — заявила няня.

Матильда беспомощно взглянула на меня. Сказав няне, что вернусь через минуту, я вышла вместе с Матильдой.

— Вам не следовало бы разочаровывать этого милого молодого человека, — сказала она. — Я могла бы помочь няне, а вы прогулялись бы вместе с вашим другом.

— Это невозможно, я должна знать, что здесь происходит! Я позвоню ему и все объясню.

Я так и сделала. Ричард был удивлен, разочарован и рассержен. Я прекрасно понимала его: он совершил такое путешествие ради встречи со мной. Я уже разочаровала его вчера, а теперь еще и это… Сказав, что заедет к нам во второй половине дня, он повесил трубку.

Мне было жаль, но всерьез меня заботил лишь Тристан. Я понимала, что его состояние опасно. Доктор сказал вполне достаточно, а то, что он собирался нанести сегодня повторный визит, подтверждало худшие опасения.

Мы с няней Крэбтри сидели в детской, ежеминутно бросая взгляды на колыбель. Если ребенок начинал беспокоиться, нянюшка тут же оказывалась возле него, бормоча нежные слова и поправляя постельку.

Разговаривая со мной, она выражала возмущение. Кто-то вошел в комнату и раскрыл окно. Зачем? Может быть, кто-нибудь из помешанных на свежем воздухе людей, которые считают, что всякая атмосфера нездорова, за исключением той, что сбивает вас с ног и заставляет синеть от холода? Если бы она узнала, кто открыл это окно, она бы уж позаботилась, чтобы этого человека и близко не было возле детской! — Я все думаю… взять и открыть окно, зачем?

На этот вопрос у меня не было ответа, и я припомнила, что Матильда намекала на то, будто няня уже старовата и могла сама забыть открытое окно. Нет, это невозможно! Няня сама тщательно укутала Тристана, а доктор особенно подчеркнул, что ребенка нужно держать в тепле.

Но кто? Кто-нибудь из служанок явился туда после того, как няня Крэбтри оставила Тристана на ночь? Это было смехотворно, но, может, она что-то принесла… решила, что в комнате душно и открыла окно? Нет, никто бы такого не сделал! Неужели действительно няня Крэбтри забыла закрыть окно? Так или иначе, но это произошло, и результат был налицо.

Всю первую половину дня мы провели возле Тристана. Няня Крэбтри сказала, что мы не оставим его ни на минуту. Если ей нужно было покинуть ненадолго комнату, возле ребенка обязательно должна была находиться я.

Ричард приехал во второй половине дня и попросил съездить с ним в отель. Я отказалась, заявив, что не смогу ни на чем сосредоточиться, я постоянно буду думать о происходящем здесь.

Матильда предложила Ричарду остаться на обед, и он согласился. Я спустилась вниз, зная, что в случае необходимости няня тут же вызовет меня. Доктор уже был и сказал, что состояние ребенка, по крайней мере, не ухудшилось.

Настроение было тягостным. К нам присоединился Дермот. Его лицо было изможденным и осунувшимся. Гордон пытался как-то развлечь Ричарда, поддерживая разговор о поместье, юриспруденции и ситуации в Европе. Я была рада, когда обед закончился.

Сразу после обеда Ричард решил вернуться в Лондон, хотя раньше он собирался уехать туда в воскресенье, а в Лондоне ему совершенно необходимо было оказаться в понедельник.

Его визит получился неудачным, но меня занимали только мысли о Тристане. В течение ночи мы с няней Крэбтри попеременно дежурили возле колыбели: пока дежурила она, я дремала в её постели. Утром дыхание Тристана стало, похоже, полегче. Доктор заявил, что доволен результатами осмотра, что нам, скорее всего, удалось избежать пневмонии. — Ну, сегодня ночью ты, моя милая, должна хорошенько отоспаться! — сказала мне няня, — А ты, нянюшка?

— Я тоже посплю, хотя буду поблизости. Думаю, худшее уже позади… теперь уже не так опасно. Всю жизнь меня удивляет, как быстро малыши поправляются.

Я действительно хорошо поспала, потому что была измотана, а утром первым делом пошла в детскую. Меня встретила радостно улыбающаяся няня. — Взгляни-ка на него! Вот он у нас какой! Ты зачем, мой господин, решил напугать нас? Ах ты, маленький баловник, ты и впрямь нас напугал! Гляди, какой он!

Я поцеловала Тристана, и он зачмокал от удовольствия.

Я была переполнена счастьем.

Я написала Ричарду, сообщив ему, что искренне сожалею об испорченном визите. Тристан почти поправился. Доктор сказал, что через несколько дней он совсем войдет в норму.

«Очень жаль, Ричард, что такое произошло именно в это время. Я искренне сожалею…» — писала я.

Я представила его читающим письмо. Он действительно был очень расстроен, и я была уверена, что теперь он считает, будто мы напрасно подняли панику: ребенок был вовсе не так уж сильно болен.

Я задумалась над тем, не изменилось ли его отношение ко мне? Мое к нему, кажется, изменилось. Это было, конечно, нечестно с моей стороны: его разочарование было вполне обоснованным.

В тот же день мне позвонил Джоуэн Джермин. Не желаю ли я прокатиться с ним в Брекенлей? Я согласилась, и в девять тридцать мы выехали. Он сказал, что мы съедим завтрак в одном знакомом ему местечке. Он должен заехать на одну из ферм, возможно, и мне будет там интересно.

День был очень приятным. Наступала весна, и живые изгороди украсили патриотические цвета: красный, синий и белый.

Джоуэн знал, что у меня был гость из Лондона.

— Я вижу, новости распространяются по-прежнему регулярно! — заметила я.

— В этом вы всегда можете быть уверены! — ответил он. — А с ребенком, значит, были неприятности?

— Да, пришлось нам поволноваться! Теперь с Тристаном все в порядке, и мы очень рады, но он был действительно серьезно болен.

— Я слышал, что вас постоянно посещал доктор? Вы расскажете мне об этом подробней за завтраком. Дальше можно ехать только след в след, поезжайте за мной.

Так мы ехали по самой пустоши. Там мы пустили лошадей в галоп и вскоре подъехали к «Королевской голове» — симпатичной на вид таверне. На вывеске была изображена голова некоего монарха — должно быть, одного из Георгов.

Когда мы расположились за столиком, Джоуэн сказал:

— Расскажите мне про вашего гостя.

— Это наш друг из Лондона, адвокат.

— И он приехал повидать вас?

— Да.

— Близкий друг?

— Мы встречались в Лондоне, он — друг Эдварда. Вы знаете, кто такой Эдвард?

Он не знал, поэтому я вкратце рассказала, какое место занимает Эдвард в нашей семье. Его эта история заинтересовала.

— Моя мать относится к Эдварду как, к родному сыну, — добавила я.

— Вы унаследовали ее склонность заботиться об осиротевших младенцах?

— Вы имеете в виду Тристана? Ну, ведь он сын моей сестры!

— А что с юристом? Вы ведь не смогли развлечь его так, как он, должно быть, надеялся?

Я не удержалась от улыбки:

— Зачем мне что-нибудь рассказывать вам? У вас превосходная информационная служба! — И все равно расскажите, люблю слушать истории.

— Тристан простудился… весьма серьезно. Няня Крэбтри вызвала доктора, который сказал, что ребенку следует оставаться в постели и находиться в тепле… Я рассказала ему про открытое окно, про то, как Тристан оказался без одеяла, и что из-за этого он чуть не заболел пневмонией.

— …Мы просидели возле него всю ночь, няня Крэбтри и я. Никого другого она не хотела подпускать. Она уверяет, что кто-то вошел и раскрыл окно!

— И специально раскутал ребенка?

— О нет! Я думаю, он сам раскрылся.

— У него есть такая привычка?

— Нет, такого раньше не было…

— Значит, он раскрывается только при сквозняке? Я внимательно взглянула на него.