В.И. Карпец - Русь Мiровеева (опыт «исправления имен»)

• Название: Русь Мiровеева (опыт «исправления имен»)
• Автор: В.И. Карпец
• Жанр: История

Сегодня совершенно ясно, что в истории и культуре России жизненны и очевидны только две сквозные идеи — о Церкви и о Царстве. Если их так или иначе нет, налицо черты вторичности, подражания, печать чужого. Но еще хуже то, что и эти две сокровенные идеи русской истории сегодня почти полностью превращены в пародию (хотя мы и знаем, что Церковь врата адовы не одолеют). Более того, современный мир весь и есть пародия. Монархию невозможно восстановить. Всякая попытка восстановления — все равно чего — «монархии», «советской власти» или «истинной демократии» — с неизбежностью оборачивается и обернется гнусной и жуткой пародией. Но Царство бывает явлено. Как и в каких внешних формах — Бог весть. Оно может быть явлено вдруг — во исполнение обетований, данных века назад, святым и старцам, явлено не благодаря, а вопреки нам нынешним. Это область чуда — когда невозможно ничего, возможно все.

---

Что же рассказывают нам летописи, хроники и предания о предках и потомках «мужа честна и знатна» Андрея Кобылы и о нем самом?

Инок Ювеналий не одинок: ему вторят и авторы гораздо более ранние. Прежде всего (мы к этому еще вернемся) следует отметить, что от Андрея Ивановыча Кобылы, помимо Романовых, пошли несколько знатнейших и знаменитейших русских родов, в том числе Шереметевы, Шевлягины, Колычевы, Мотовиловы, и потому именно из родовыхархивов этих семейств черпали историографы сведения как о самом Андрее Ивановиче (у некоторых авторов — Михайловиче) Кобыле, так и о его прапредках — Вейдевуте и его наследниках.

Прежде всего отметим, что все без исключения именуют Вейдевута Королем Литовским и Прусским или просто королем Прусским. Напомним, что Пруссы — это те же самые Русы, или Росы — князья Рош — то есть царско-воинское сословие гиперборейско-троянского происхождения, о которой мы уже рассказывали. Однако, здесь немаловажная (как увидим ниже) языковая, а, следовательно, и сущностная разница: некоторые авторы Царский род Прусской земли и Балтии вообще именуют не Рош, а Реш. Так, о прародителях Шереметевых князь Андрей Михайлович Курбский писал (имея в виду отца Андрея Кобылы): «Муж светлый и знаменитый, от немецкия земли выехал […] глаголют его быти с роду княжат Решских». По мнению многих летописцев, «это те же Норманы и избраны в VIII веке (речь идет о призвании рода в целом, с которого началось воссоздание Новгорода, бывшего Словенска — В.К.) […] Конечно, все это лишь догадки, но догадки более вероятные, нежели древняя Пруссо-Литовская история, как она многими изображена. По этим догадкам Род Романовых первоначально произошел от тех же Варягов, или Норманцев, от которых произошли и Рюриковичи». Хотя, по-видимому, это иная ветвь: Рош — Реш.

Литвой же именовали тех же самых Русов, только принявших латинскую письменность (а затем и латинство в целом): это название появляется уже значительно позже, в ХIII-XIV веках, хотя выходцев из западных русских земель, даже применительно ко временам более ранним, летописцы именуют Литвой или Русью Литовской. Не случайно Ф.И.Тютчев произнес: «Над Русской Вильной стародавней / родные высятся кресты…». Собственно же этноним (и самоназвание) нынешних литовцев и латышей — жмудь — это такое же чисто племенное имя, как вятичи, древляне, поляне и т.д. В некотором смысле, как показывают лингвистические исследования, жмудский язык был даже ближе к санскриту, чем язык так называемых «славянских» племен. Все это, однако, не входит в предмет нашего рассмотрения и необходимо лишь как присловье к изложению имеющихся у нас сведений о Вейдевуте — князе (царе) Решском.

Неизданная рукопись архива графов Шереметевых (№ 597) в том виде, в каком ее упоминает уже цитированный нами Сборник Костромской губернской ученой архивной комиссии 1901 г., имеет следующее надписание:

«Сия книга глаголемая, собранная из разных летописцев и подлинных разрядных родословцев о потомках Прусского и Оленского (sic?! — В.К.) короля Ведевита от четвертого сына его Недрона, от потомственного его наследника Андрея Ивановича Камбилы, глаголемаго Гляндуса, происшедших от него нижеобъявленных в сей истории влекущихся родов, которую тщанием конфиромовал Геролтмейстер, ближний стольник Степан Андреевич Колычев, как был в управлении указом Его Императорского Величества у Геролтмейстерских дел, в 722 году. А сия книга дому капитана Ивана Иванова сына Колычева».

Мы отдаем себе отчет, что дата 722 вместо вероятного 1722 может являться аргументом в пользу «новой хронологии» академика А.Т.Фоменко. Разбор данной проблемы увел бы нас чрезвычайно далеко от темы данного исследования — по нашему мнению, речь может идти лишь о том, что сама история, как и «частица-волна» в современной физике, начинает сегодня вести себя в зависимости от «положения наблюдателя». Прошлое оказывается «обратимым», время теряет свою линейную, «евклидову» природу. Сами по себе открытия академика Фоменко и его школы являются «знамением времени» и свидетельствуют о стремительном его сокращении и «свертывании» в преддверии конца нынешнего эона и Второго и Славного Пришествия Христова. Однако признание это вовсе не обязательно должно вести к признанию историософии данной школы. Возможно, к этому вопросу придется вернуться отдельно, мы надеемся когда-нибудь это сделать. Пока что единственным возможным для нас путем является анализ наличных письменных источников на основе общепринятой хронологии при трезвом осознании ее условности.

Повествование Колычева начинается с (П) Русского царя Прутено, который «в 373 г. по Р.Х. для старости своей отдал в вечное обладательство свое Прусское королевстко брату своему Вейдевуту, а сам определился в идолослужение первым жрецом в городе Романове, идеже ныне немецкое местечко Гейлингенбейль. Романове, или Ромове находилось на берегах Дубиссы и Невяжи. При слиянии этих двух рек, на обширной равнине, находился священный вечнозеленый дуб, необыкновенной толщины и высоты».

Отметим, что балтские верховные жрецы времен идолослужения именовались Криво-Кривейте, что, по-видимому, происходит от этусско-пеласгского, то есть троянского слова криа, крийа, кривь. «К(Р)ИЙА-КРИЯ — печень (согласно литературным данным, практика гадания на внутренностях животных существовала у народов едва ли не всего древнего мира — от Индии на востоке до Лузитании и Галлии на западе)… Дошекдшие до нас модели восточных гадательных печеней и соответствующие литературные описания свидетельствуют о проведении постоянных наблюдений с целью установить связь между изменениями в обществе и природе с формой печени жертвенных животных. У этрусков существовал целый „институт“ гаруспиков — гадателей по внутренностям животных. Кry — „кровь“ (ср. авест. „kru“), сохранившееся в древнепольском kry, полаб. k(a)roi и др.слав. (совр. слово kri) (Мейе); Кривь — кровь (Срезневский)».

Более того, то, чем занимались Криво-Кривейте, прямо было «повынесено» из Трои:

«Многие боги, которым приносили жертвы римляне, были богами этрусков. Этрусское происхождение имела и влиятельная коллегия римских жрецов-гадателей по внутренностям животных — гаруспиков. Без их советов и заключений римляне не начинали ни одного сражения, не приступали к обсуждению государственных дел. Собрание правил и поучений гаруспиков римляне называли „этрусской дисциплиной“ и для ее усвоения богатые римские патриции посылали своих детей в Этрурию».

В предыдущих наших работах (следуя за европейскими авторами Грасе д’Opce, Мигелем Серрано, Фулканелли, Эженом Канселье и др.) мы указывали на то, что древняя арийская (троянская) кабала не имеет ничего общего с раввинской каббалой. Дело здесь, разумеется, не в апологетике тех или иных проявлений «лжеименного знания», а в исследовании. Здесь все должно быьть предельно ясно. Речь идет, конечно, о вполне определенной идольской жертве, являющейся для християнина такой же мерзостью и проявлением «тайны беззакония». С другой стороны, понимание древних, дохристиянских аспектов сакральной царско-жреческой власти открывает путь к пониманию того особого мистического ведения, с которым пришел на службу к Московским князьям род княжат Решских, о чем мы будем особо говорить далее в связи с именами его представителей, имея в виду, разумеется, коренное преображение этого древнего ведения в Православной Крещении: «язык птиц», «язык полконей», «кабала» меняет знак и освящается Пятидесятницей — онтологическое противоположение здесь такое же, как между блудом и браком, убийством и подвигом воина, языческой жертвой и Евхаристией…

Далее, по рассказу Колычева, Вейдевут, в свою очередь, перед концом жизни разделил Прусскую землю между двенадцатью сыновьями — между прочим, по древнему троянскому (если судить по Младшей Эдде) праву. Из этих сыновей четвертый, Недрон, получил удел на берегу реки Прегеля. В ХП веке, при князе Димвоне, потомке Недрона в девятом колене (разумеется, по общепринятой хронологии) «крыжаки (т.е. орден меченосцев) край земель Недровских мечом и огнем лютее паче прочих разорили и городы Недровских князей, потомков ныне писанного Недрона, до основания истощили и разрушили». В 1280 г. старший сын Дивона, князь Руссинген (sic!), «не имея силы отечествия своего край от крыжаков боронити», принимает Римо-католическое крещение «с младшим братом своим Камбилою, нареченным Гландою или Гландусом. А какое им в крещении дано имя, того в летописцах не написано, разве в их крыжацких метриках обретаются». Этот, по Колычеву, «Гландос Камбилы Дивонов сын, из дому Недрона Ведевитовича» вскоре после католического крещения бежал во Псков и был «перекрещен из Веры Римской в Греческую».

Несколько иначе рассказывает о Вейдевуте барон Балтазар Кампенгаузен, считающий Рюрика и Вейдевута родичами и на этом основании говорящий о единой Рюрико-Романовской династии, составившей два рода — Рюрико-Романовский и Романово-Рюриковский (с 1613 г.). Иными словами: князья Рош — княжата Реш, а затем князья Реш — княжата Рош. Версия о Вейдевуте, излагаемая бароном Кампенгаузеном, такова: