Лиз Карлайл - Три маленьких секрета

• Название: Три маленьких секрета
• Автор: Лиз Карлайл
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-043638-5, 978-5-9713-5143-6, 978-5-9762-3284-6

Когда-то Меррик Маклахлан убедил юную леди Мэдлин бежать и обвенчаться с ним – а после с легкостью, как считает Мэдди, аннулировал брак.

Прошли годы – и неожиданно судьба подарила Меррику и Мэдди новую встречу.

Страсть, которая, казалось бы, давно утихла, вспыхивает в сердце Меррика с новой силой. Только как поверить в искренность человека, однажды предавшего любовь?

---

– Теперь я не знаю, что думать.

– Скорее всего отец не делал этого лично, – продолжала Мэдлин, – но вполне возможно, кому-то за это заплатил. Думаю, так и было.

Мэдлин хорошо понимала, кому заплатили. Но сначала ей надо было поговорить с Элизой.

Меррик все еще стоял во дворе кузницы.

– Прости, Мэдди, – наконец сказал он. – Прости, что тебе пришлось узнать правду об отце.

– И ты меня прости, – спокойно сказала она. – Если не возражаешь, я больше не хочу говорить на эту тему.

– Хорошо, – коротко ответил он.

Мэдлин заставила себя улыбнуться и взяла Меррика под руку.

– Пойдем, Меррик. Пора возвращаться. Он заколебался.

– Ты торопишься?

– Я – нет, – холодно ответила она. – Это тебе нужно написать деловые письма.

Они молча пошли к старой гостинице. Шаги Меррика, обычно быстрые от нетерпения, вдруг замедлились, словно он боялся возвращения. Он погрузился в размышления, но Мэдлин боялась спросить, о чем он думает.

В холле за столом сидел хозяин и разбирал почту. Меррик потянул Мэдлин в маленькую гостиную рядом с баром. Обе комнаты были пусты, если не считать мальчика, убиравшего со стола.

– Ты устала, – заметил Меррик. – Я велю подать чай.

Мэдлин действительно устала, устала от событий дня и немного – от повелительного тона Меррика. Она повесила шаль на спинку кресла у маленького стола. Чай сейчас совсем не помешает. Мальчик уже скрылся в кухне с подносом грязной посуды. Меррик отправился на поиски слуг. Вскоре он вернулся, отодвинул кресло и взглядом велел ей сесть.

Мэдлин не спорила. Голова у нее шла кругом. Они ухитрились беззаботно болтать о пустяках, пока не подали чай. Налив две чашки, Мэдлин глубоко задумалась.

Меррик рассматривал ее сквозь завесу темных ресниц.

– Тебе не хотелось заезжать в Гретна-Грин, Мэдди? – мягко спросил он. – Вспомнить эту милую деревушку?

Она покачала головой:

– Я бы предпочла проехать мимо.

– И все-таки ты пришла в кузницу. – В его голосе слышался легкий вызов.

Мэдлин повела плечом.

– Я хотела… – Она замолкла, подбирая слова. – Я хотела увидеть наши имена в книге, Меррик. Думаю… думаю, я просто стремилась что-то доказать себе. Разве это не понятно? Ты можешь постичь желание что-то увидеть и боязнь испытать при этом боль?

– Да. – Он не спускал с нее глаз. – Еще как могу.

Мэдлин наклонилась над столом.

– Не могу сказать, что верила всем утверждениям отца, Меррик, – прошептала она. – Но, не найдя документа об аннуляции брака, начинаешь задумываться, существуют ли другие документы. Такие, от которых зависит жизнь. Господи, я никогда не думала…

Меррик с жаром сжал ее руку, лежавшую на столе.

– И я никогда не думал, Мэдди, что ты поверишь в такие россказни обо мне, – отрезал он. – Что я аннулировал наш брак… или женился на тебе из-за денег. Как ты могла такое подумать? Как?

– Отец показал мне бумаги, – покачала головой Мэдлин. – На вид они были настоящие. Но сначала… сначала было письмо. Совсем о нем забыла. – Она отвела взгляд, не в силах поднять глаз на Меррика.

– Письмо? – после некоторого молчания повторил он. У Мэдлин задрожали руки.

– Возможно, тебя удивляет, почему я так легко поверила, что мой отец подкупил кого-то вырезать страницы из регистра, – сказала она. – Но он делал подобное и раньше.

– Мэдди, о чем ты говоришь?

– Я знаю о твоем письме одному лондонскому архитектору, – прошептала она. – Отец привез его тогда в Гретна-Грин. Он заплатил, чтобы письмо украли из конторы мистера Уилкерсона.

– Уилкерсона? – искренне удивился Меррик. – Я за много лет послал ему кучу писем, но ни одно из них не стоило и шиллинга.

– Это было твое первое письмо, – сказала Мэдлин. – То, в котором ты обещал заплатить тридцать тысяч фунтов за половину его дела. Ты писал, что заплатишь ему в августе, как только получишь деньги.

– Боже правый! И что за бизнес предлагал мне Уилкерсон за такую круглую сумму?

– Архитектурную фирму, разве не так? – недоуменно посмотрела на него Мэдлин.

– Мэдди, если у архитектора есть тридцать тысяч фунтов, ему не нужно работать.

Мэдлин снова покачала головой.

– Отец сказал, что тебе нужно много денег, – стояла на своем она. – Он говорил – о Господи, я ничего в этом не понимаю! – что-то о поручительских бондах или о страховке, потому что тебе поручат дорогие проекты.

– Отчасти это правда, – спокойно согласился Меррик, но его лицо потемнело от гнева. – Новый бизнес требует от человека денег, но гораздо меньших. Я пообещал Уилкерсону три тысячи фунтов, которые уже занял у бабушки.

– Три?

– Да, и если ты видела письмо, в котором написано «тридцать», поверь мне, твой отец его немного подправил.

Глаза Меррика вспыхнули гневом.

– Отец уверял, что ты именно поэтому женился на мне, Меррик, – продолжала настаивать Мэдлин. Предчувствие непоправимой беды охватило ее, но она отбросила его. – У тебя появился шанс открыть свою фирму, дело, о котором ты мечтал, и для этого тебе понадобились мои деньги.

– Тридцать тысяч фунтов, Мэдди? – недоверчиво переспросил Меррик. – И ты в это веришь? Ну и глупая же ты гусы…

Не соображая, что делает, Мэдлин схватила свою чашку и плеснула чай ему в лицо. Не сказав ни слова, Меррик изумленно посмотрел на нее, потом вытащил платок и вытер лицо.

– Знаю, мне нужно извиниться за свой поступок, – прошипела Мэдлин, – но я не стану этого делать. Я ждала этого момента тринадцать лет. И если ты еще раз назовешь меня глупой гусыней, то получишь нечто похуже остывшего чая.

Меррик брезгливо отбросил платок.

– Позволь мне изменить формулировку, – сухо сказал он. – Нет. Знаешь, Мэдди, давай оставим эту тему. – Отодвинув кресло, Меррик встал. – Я до смерти устал, пытаясь докопаться до истины.

Мэдлин тоже отодвинула кресло.

– Значит, с тебя хватит? – с вызовом сказала она. – Тогда отправляй меня обратно в Лондон! Ты теперь для меня ничего не значишь, Меррик Маклахлан. Я хочу домой.

Упершись ладонями в стол, Меррик наклонился к ней.

– Отправляйся куда хочешь, ехидна! – прорычал он. – Скатертью дорога! Вот Бог, а вот порог!

К досаде Мэдлин, слезы брызнули у нее из глаз.

– Я не могу уйти! – воскликнула она. – Ты и эта чертова бумага держите меня в заложниках! Мне еще повезло, что ты не проявляешь ко мне внимания, как угрожал!

– А ты этого хочешь! – Его светлые голубые глаза теперь горели огнем, шотландский акцент с каждой минутой становился заметнее. – Слушай меня, женщина, слушай внимательно! Я не приму тебя, даже если ты нагой будешь валяться у меня в ногах. Ты для меня ничто. Черт с ней, с этой бумагой, убирайся домой. Мальчик со мной в безопасности, и ты отлично это знаешь!

– Не знаю! – солгала Мэдлин. – Откуда мне это знать? Разве ты заботился обо мне, Меррик?

Он буквально задрожал от гнева.

– Продолжай, ведьма! – рявкнул он. – Выворачивай мне душу! Я верну мальчика ко Дню всех святых, так что садись на свое помело и отправляйся ко всем чертям.

– День всех святых! – крикнула Мэдлин. – Но… но до него еще несколько месяцев.

– Четыре, – согласился Меррик. – Но поскольку ты наслаждалась компанией сына долгих двенадцать лет, я не думаю, что требую слишком многого.

Мэдлин, дрожа от негодования, искала, чем бы еще запустить Меррику в лицо. Вдруг гнетущую тишину нарушило сдавленное хихиканье. Быстро обернувшись, она краем глаза увидела мелькнувший белый фартук. Рыжеволосый мальчишка, прислуживающий на кухне, исчез за углом.

Стыд и смятение охватили Мэдлин. Пошатнувшись, она снова опустилась в кресло.

Меррика, похоже, это не волновало. Ударом ноги задвинув свое кресло под стол, он вышел из комнаты. Как только его шаги затихли, Мэдлин уронила лицо на руки.

Господи! Что она наделала? Черт бы побрал Меррика Маклахлана с его буйным нравом и гордыней! И ее тоже! Ужасная правда заключалась в том, что Мэдлин злилась не на Меррика. На себя! Она действительно была тогда глупой гусыней. И к тому же слабой и бесхарактерной. Она отказалась от своего счастья.

Когда отец насильно увез ее в Шеффилд, лондонская жизнь, жизнь с Мерриком показалась ей туманной грезой. Отвага, которая подвигла ее бежать с возлюбленным, явно исчезла. Без Меррика Мэдлин упала духом. Она впала в оцепенение, столь мрачное и безнадежное, что казалось, легче спать и плакать, чем подняться и делать что-нибудь со своей бедой.

Почему она попросту не уехала? Почему не попыталась найти Меррика и узнать правду от него? Она могла… что-нибудь продать. Драгоценности? Наряды? Могла украсть лошадь из конюшни и уехать в Лондон. Могла кому-нибудь написать, например тетушке в Лондон, и умолять о помощи.

Но она ничего этого не сделала. Она поддалась на уговоры отца, поверила, что она Меррику не нужна. Позволила убедить себя, что в глубине души сама это знала. Она вела себя как ребенок, беспрекословно доверившись отцу, потому что выросла с мыслью, что он желает ей только добра. Его ложь, как теперь понимала Мэдлин, никому не принесла пользы.