Мэдлин Хантер - Праведник поневоле

• Название: Праведник поневоле
• Автор: Мэдлин Хантер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033210-6, 5-9713-0762-2, 5-9578-2785-1

Что может быть хуже для молодого повесы Верджила Дюклерка, чем внезапно свалившееся опекунство над молоденькой и самоуверенной Бьянкой Кенвуд, мечтающей – страшно сказать – о карьере актрисы!

Верджил устал возвращать беглянку из театра в фамильное имение, устал бороться с ее мечтами о сцене и жаждой независимости и готов принять самые строгие меры.

Но, похоже, чем больше он сердится на Бьянку, тем сильнее желает ее и все более страстно влюбляется…

---

– Ни от чего я не отрекаюсь, и мне не кажется, что со мной он теряет твердость характера: ему ровно ничего не стоит держаться от меня на расстоянии.

– Что ж, по-вашему, ему делать – сидеть на ступеньках возле моего дома и горестно стенать? Ваши отношения и так уже зашли слишком далеко. Открытое проявление чувств дало бы пищу опасным толкам. Я видела, как брат поцеловал вас перед нашим отъездом из его имения, и вижу, какими глазами он смотрит на вас сейчас. Так что ничего не изменилось.

А вот Бьянке казалось, что за последние несколько недель изменилось почти все. Она виделась с Верджилом, когда он бывал в Лондоне, но это случалось нечасто: приезжая к Пен и Шарлотте, он иногда сопровождал их в поездках. Перед посторонними, даже в присутствии сестер, виконт вел себя с Бьянкой весьма сдержанно – никому и в голову не приходило предположить тут любовную связь. Даже Шарлотта с Найджелом были уверены, что они все еще на ножах.

Лишь в те краткие мгновения, когда Бьянка и Верджил оставались вдвоем, он переставал скрывать свои чувства. В его глазах загорался вопрос, а прикосновения были заряжены неутоленной страстью. Всякий раз при расставании Верджил целовал ей руку с такой же нежностью, с какой прежде целовал ее грудь, и это волновало Бьянку не меньше, чем когда-то его интимные ласки. Сердце у нее замирало, и после этого она чувствовала глубокое разочарование.

Довериться кому-либо, кроме него, Бьянка не могла. Пен оставалась ей другом, но она не противилась ее дебюту на сцене лишь потому, что лелеяла надежду: нескольких вечеров на сцене упрямице хватит на всю оставшуюся жизнь.

Но так ли это? Бьянка чувствовала себя несчастной. Ей страшно не хватало Верджила. Часть ее существа во время разлуки с ним находилась в постоянном ожидании. Она сознавала, что одно лишь ее слово – и можно навсегда положить конец ожиданию. Но это не уменьшало ее страданий.

Ливрейный лакей объявил о прибытии синьора Барди, и Пенелопа приказала подавать экипаж, но Бьянка намеренно тянула время, разыскивая шаль, в надежде на то, что объявят о прибытии еще одного человека. Однако этого не произошло. На подгибающихся от волнения ногах она нагнала Пен с Шарлоттой и синьором Барди, готовых отправиться в оперный театр.

Перед входом в роскошное здание театра они разошлись. Синьор Барди повел Бьянку в гримерную, где ей предстояло переодеться в крестьянку, которую она должна была представлять на сцене.

Через полчаса Бьянка выглянула из-за кулис и вгляделась в зрительный зал. Вдоль стен над оркестровой ямой и партером до самого потолка тянулись ложи. Публика взволнованно шумела; в неестественном свете газовых ламп лица зрителей выглядели жутковато.

Бьянка прищурилась, напрягая зрение и силясь разглядеть людей сидевших в ложе рядом с Пенелопой.

Увы, Верджила среди них не было. Присоединившись к хористкам, распевавшимся перед выступлением, она машинально вместе со всеми пела упражнения, но делала это словно через силу. Ей казалось, что поет кто-то другой, она же лишь наблюдает за подготовкой к дебюту со стороны.

Если бы только он пришел, тогда, может… Может, что? Может, она сочла бы это знаком свыше, указанием на то, что у них есть будущее? Но разве это вообще возможно?

Внезапно все вокруг пришло в движение. Хор вышел на сцену, и Бьянка заняла место в заднем ряду. В костюме крестьянки среди других певиц, в свете театральных огней, которые делали всех похожими друг на друга, ее было сложно рассмотреть, не говоря уже о том, чтобы узнать.

Как только хор запел, тяготившие Бьянку печальные мысли рассеялись. Дружно грянули полные воодушевления радостные звуки. Голос Бьянки влился в общее звучание хора. Ее сердце подпрыгнуло от счастья, и она унеслась ввысь.

Никогда раньше музыка так не волновала ее. Казалось, вся театральная обстановка, находясь в гармонии с музыкой, обогащала ее, придавала голосу особое звучание. Бьянка оглянулась на поющих рядом с ней и поняла, что они чувствовали то же самое. Сливавшиеся воедино голоса порождали общую эйфорию, которую она раньше переживала только в одиночестве и не могла ни с кем разделить. Некоторые из певиц, встречаясь с Бьянкой взглядом, улыбались, заметив ее благоговейный трепет.

Сердце Бьянки оглушительно билось. Пение полностью захватило ее. Она не чувствовала такого с тех пор, как…

Бьянка бросила взгляд на ложу Пен.

«Приди, пожалуйста, приди! Раздели со мной мое счастье!»

Найджел стоял во втором ряду ложи и разговаривал с Корнеллом Уидерби, а в тени виднелась высокая стройная фигура. Сердце Бьянки зашлось от радости. Но человек вышел из тени, и Бьянку охватило столь горькое разочарование, что голос ее дрогнул. Это был не Верджил, а мистер Сиддел, который стал бывать у Пен всего лишь месяц назад.

Выступление закончилось на удивление быстро, хотя на сцене Бьянке казалось, что время тянется слишком медленно. Он была довольна всем: ее приводили в восторг и само выступление, и ожидание выхода, и чувство единения с другими, и свет газовых ламп, и даже закулисная сырость. Театр был тем особым миром, где жизнь становилась насыщеннее, а чувства обострялись, как в дни, проведенные рядом с Верджилом в его северном имении. Бьянка наслаждалась каждым мигом на сцене, забывая даже о невыносимой боли, которую испытывала оттого, что Верджил покинул ее в этот вечер.

Наконец занавес опустился, и она вместе с другими хористками оказалась в театральной уборной. Всеобщее радостное возбуждение сменилось усталостью, а причиной иногда раздававшихся среди хористок смешков по большей части являлись доносившиеся до них из коридора мужские голоса.

– Мальчики в нетерпении, – послышался за спиной у Бьянки голос сопрано с миндалевидными глазами. – Вы ведь у нас новенькая? Вас ждет кто-нибудь – мать, сестра?

– Меня будет ждать преподаватель.

– Тем лучше. А то такая хорошенькая девушка, как вы… Ведь им все равно. Они думают, все мы одним миром мазаны, и иногда забываются.

Бьянка усомнилась, что кто-то может забыться, когда рядом находится синьор Барди, чьи черные глаза загорались дьявольским огнем, когда его что-либо выводило из себя.

Однако, выйдя из гримерной, Бьянка с сожалением обнаружила, что синьора Барди в коридоре нет. Там толпилось десятка два молодых людей: студенты, клерки, начинающие адвокаты стояли в ожидании своих любимых певчих пташек. На Бьянку тотчас же обрушились цветы, ласковые словечки и недвусмысленные предложения, а затем пылкие поклонники окружили ее плотным кольцом.

– Позвольте молодой леди пройти, господа, – раздался откуда-то бесстрастный повелительный голос.

Бьянка подняла голову и увидела устремленные на нее голубые глаза. Ей тут же захотелось прильнуть к его груди, но выражение на лице виконта остановило ее. «Видишь, – говорили его глаза, – на что ты себя обрекаешь».

– Леклер… виконт… – пронеслось по толпе поклонников, и некоторые молодые люди сразу же ретировались.

Бьянку охватило горькое разочарование. Он позволил ей выступить на сцене не для того, чтобы доставить радость, но лишь чтобы показать, какое унижение может ее ожидать. Это открытие огорчило Бьянку, и она отступила назад, не желая видеть его удовлетворение, а затем, словно не замечая предложенной ей Верджилом руки, повернулась к низкорослому студенту, стоявшему справа от нее и протягивавшему ей две желтые розы. Это было лестно: ведь молодой человек, чтобы преподнести свой дар, из всех хористок выбрал именно ее.

Она с благодарностью приняла цветы, ободрив тем самым других молодых людей, которые, с опаской поглядывая в сторону насмешливо наблюдавшего за Бьянкой виконта, подступили к ней, чтобы похвалить ее пение.

Внезапно к молодым людям присоединился мужчина постарше: он пристально посмотрел на Бьянку, а затем бросил уничтожающий взгляд в сторону Верджила. Несмотря на любовь к музыке, кузен Найджел вовсе не обрадовался, обнаружив Бьянку среди выступавших.

– Увидев вас, я не поверил своим глазам, – проговорил он, оттесняя плечом неугомонного юного почитателя. – Право, Леклер, вам следует забрать ее отсюда.

– Я готов сопроводить мою подопечную домой, но забрать отсюда вряд ли смогу.

– Вот уж не ожидала от вас такой строгости, – шутливо ответила Бьянка. – Уж вы, как никто другой, знаете, как важно выступать на публике.

– Выступление – это одно, а выступление здесь – совсем другое. О чем вы думали, Леклер? Надеюсь, нынешний вечер был последним.

Ворчание Найджела было прервано появлением еще одного человека – им оказался мистер Сиддел. Он был одного с Верджилом роста, такого же телосложения и с таким же цветом волос. Месяц назад, прибившись к кружку Пенелопы, он все больше проявлял интерес к Бьянке. Предостережения Пен о том, что он опасен, были излишни; даже незначительные знаки внимания с его стороны выглядели чрезмерно напористыми.