Поль Феваль - Странствия Лагардера

• Название: Странствия Лагардера
• Автор: Поль Феваль
• Издательство: Дом
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-85201-214-9

Роман «Странствия Лагардера» продолжает серию книг о приключениях отважного шевалье Анри де Лагардера и его невесты Авроры де Невер. Дей­ствие романа разворачивается во Франции и Испании начала XVIII века.

Продолжат серию два романа – «Марикита» и «Кокардас и Паспуаль».

---

Но прежде чем они успели исчезнуть в таинственной глу­бине колодца, луна в третий раз осветила ярким светом сад.

Пейроль, очнувшись, сумел отползти от стены и укрылся возле тех самых кустов, где скрывался его враг. Здесь он сва­лился без сил, полумертвый, изнемогающий от боли в горле и от ушибов, но – в полном сознании.

Он слышал все, что говорили Антонио и цыганка, и понял, что беглецы собираются спастись подземным ходом.

Но где этот ход? Куда они спустятся? Он ничего не знал, потому что ничего не мог увидеть.

И вот луна выдала их тайну… Он сумел разглядеть коло­дец и отчетливо увидел лицо Флор…

Однако, она заслоняла от него фигуру своего спасителя… Кто был этот человек?

Ветер разогнал облака, и весь сад был теперь как на ладони перед фактотумом принца Гонзага.

«Где они прошли, там и мы пройдем, – думал он. – Только одному человеку под силу задержать нас в этой мыше­ловке… Гонзага может спать спокойно, имея такого верного слугу, как я! Но ему придется дорого заплатить мне за эту ус­лугу…»

Понимая, что здесь больше делать нечего, он снова пополз по мокрой траве. При каждом движении его пронзала боль и жалобный стон вырывался из груди…

Однако он видел теперь заветную дверь, до которой уже не чаял добраться. Он страдал от холода, зубы у него стучали, и его била дрожь, но он продолжал ползти… Больше всего его страшила мысль, что он потеряет сознание… Этого нельзя было допустить! Если он свалится без чувств, Гонзага со своей сви­той так и будут спать, не ведая, что «живой выкуп» – как он именовал мадемуазель де Невер – ускользнул от него.

Дверь была совсем близко… Еще немного! Сейчас он схва­тится за ручку и откроет ее, чего бы это ему ни стоило!

От радости он переоценил свои силы и, приподнявшись из­лишне резко, рухнул на землю без чувств.

VIII. ПУТЕШЕСТВИЕ ПОД ЗЕМЛЕЙ

Хасинта, сидя в общем зале, прислушивалась к тому, что происходит в саду, и молилась про себя.

Несколько раз она даже опускалась на колени, молитвенно сложив руки и подняв к небесам прекрасное одухотворенное лицо.

При взгляде на нее никто бы не подумал, что всего два ча­са назад эта женщина пила наравне с парижскими развратника­ми и, обнажив грудь, пела дикую баскскую песню.

Ибо ей пришлось сыграть роль в этой гнусной комедии, предназначенной для негодяев. Хозяйка постоялого двора, кото­рую в Байонне уважали все от мала до велика, будь то знат­ный вельможа или нищий оборванец, честный торговец или бандит, сегодня вечером вела себя, как девка из притона! Для этого ей потребовалось все ее мужество, потому что за свою отвагу она могла бы дорого заплатить – возможно, даже са­мой жизнью, лишь бы уберечься от позора…

Теперь она вновь была Хасинтой-басконкой – нежной и гордой, стыдливой, бесстрашной и набожной, как все женщины ее страны. И она была счастлива, оттого что совершила доброе дело. Но тревога не покидала ее.

– Что с ними? – спрашивала она себя. – Добрались ли они до подземелья, не помешало ли им что-нибудь? Эти бедные девушки могут до полусмерти испугаться подземелья… Ведь я и сама никогда не пользуюсь этой дорогой, когда мне нужно попасть в горы.

Из соседней комнаты доносились звучный храп и пьяная икота. От запаха вина и пота басконку начинало тошнить.

– Во всяком случае, от этих уже нет никакого толка, и их можно не опасаться, – промолвила она. – Нажрались, как свиньи, и валяются в собственной блевотине, а птички тем вре­менем упорхнули! Господь простит мне грехи на моем смертном одре за то, что я сделала для них.

Подобно всем женщинам своего народа, она была пылкой и нетерпеливой, а уж любопытство присуще слабому полу повсе­местно. С трудом удерживая себя в зале, она томилась и вер­телась, словно на горячих углях, и, наконец не выдержав, вскочила и стала на цыпочках подниматься по лестнице на вто­рой этаж.

Комната Авроры и доньи Крус была пуста. В подсвечнике догорала свеча, отбрасывая неяркие блики на бедную обстанов­ку.

Прекрасная трактирщица подошла к окну. Из сада не до­носилось ни единого звука.

– Слава тебе, Господи! – сказала она. – Пока все идет хорошо… Они уже в подземелье…

Она подумала было забрать с собой веревочную лестницу, но вовремя спохватилась: утром ее могли бы обвинить, что она сама открыла пленницам дверь. Пусть все остается, как было: тогда подозрение падет на неизвестного сообщника, который сумел передать девушкам все необходимое для побега. Она же останется совершенно ни при чем и, если посмеют ее обвинить, сможет разыграть оскорбленную невинность…

Итак, она затушила свечу, и без того почти погасшую, и спустилась вниз, не помня себя от радости.

Но прежде чем уйти в общую комнату, чтобы там до­ждаться рассвета, она решила еще раз взглянуть на парижан, которых ей удалось споить, хотя, возможно, они опьянели бы и без помощи снотворного, подмешанного в их вино.

В зале царил хаос… Гости лежали там, где их сморил сон… Она едва не наступила на чью-то руку. Все были мертвецки пьяны.

Все? Нет, одного недоставало! Хасинта вздрогнула, обна­ружив это… Кто же это был? И куда он делся?

Басконка еще раз лихорадочно пересчитала спящих… Может быть, кто-то свалился под стол? Она нагнулась и отверну­ла скатерть, но никого не обнаружила… Затем стала переворачивать тех, кто спал, уткнувшись носом в пол… Ужасная тревога овладела ее душой, и она со страхом поняла, что все планы рушатся… Слишком рано она позволила себе успокоиться!

Басконка нигде не увидела сухощавой фигуры Пейроля – человека, которого она хорошо знала и опасалась больше всех, даже больше, чем самого принца Гонзага… Всех прочих не ставила ни во что, считая их простыми подручными.

Между тем действие снотворного вот-вот должно было кончиться. Близился рассвет… Скоро спящие проснутся.

Куда делся этот Пейроль?

Она побежала на кухню, затем внимательно обследовала об­щую комнату, осмотрев все углы… Никого не было. Дверь, выходившая на улицу, была все так же закрыта на засов – отсюда никто не мог выйти…

Внезапно она услышала удары, доносившиеся из кухни, – кто-то стучал в дверь, выходившую в сад… сначала слабо, а затем все сильнее и сильнее. Кто же мог там быть, кроме Пей­роля?

«Значит, он в саду! – подумала она. – Но тогда он все видел и все слышал… Почему же он не открывает, а стучит? Не может? Неужели ранен?»

Она стояла неподвижно, не отрывая взгляда от двери.

«Если он ранен, – пронеслось в ее голове, – значит, он дрался, дрался с моим братом! Неужели он убил Антонио? А потом обратил свою шпагу против двух беззащитных девочек? А я ничего не знала! Какая же драма разыгралась там?»

Удары зазвучали с удвоенной силой. Она скрипнула зубами и сжала кулаки, а затем в руке ее блеснул каталонский кин­жал.

Но глаза ее сверкали ярче тысячи кинжалов.

– Если те не проснутся, – прошептала она, – и если это действительно Пейроль…

Она подошла к двери и протянула руку, чтобы отворить ее…

То было уже третье преображение Хасинты: женщина, только что возносившая молитву Богу, приняла твердое решение и в эту минуту больше всего походила на Юдифь у палат­ки Олоферна: она готова была убить врага!

– Кто это так сильно стучит и не дает нам спать? – раз­дался вдруг чей-то голос за ее спиной. – И отчего вы держите в руках кинжал, красавица моя? Сразу видно, что к вам не так-то просто ворваться и вы умеете охранять покой ваших гостей!

Она стремительно обернулась с намерением нанести удар, но вовремя опомнилась.

К ней подходил, зевая и потягиваясь, Гонзага.

– Черт возьми! – продолжал он. – Я спал недурно… Эй, вы! Поднимайтесь! Петух уже пропел и пришел ломиться в нашу дверь.

Монтобер, Носе и Лавалад приподнялись, глядя на принца осоловелыми глазами. Барон фон Бац, Ориоль и Таранн про­должали храпеть.

В дверь снова начали стучать.

– А где же Пейроль? – спросил Гонзага.

– Дьявольщина! – воскликнул Монтобер. – Неужели ему удалось забраться в постель хозяйки? Шустрый малый! Разрешите мне разбудить его… Уж я постараюсь, чтобы он это запомнил!

Хасинта, вновь сунув за пояс кинжал, смерила мужчин презрительным взглядом.

– Возможно, именно он стучит в дверь, – сказала она. – Если так, то матрасом ему служила земля… Откройте и по­смотрите! .

Гонзага толкнул дверь и увидел лежащего на пороге интен­данта, бледного, ободранного и избитого… В руках он держал шпагу: это ее эфесом он так долго колотил в деревянную створку.

– Что все это значит? – спросил Гонзага, нахмурив брови.

– Это значит, что мадемуазель де Невер и донья Крус бежали, – с усилием произнес фактотум, – и вы, возможно, никогда их больше не увидите!

– Бежали? Ты бредишь, Пейроль? А ну, рассказывай все по порядку…

Но интендант вновь уткнулся лицом в порог, безгласный и неподвижный. Его поспешно внесли в дом, и Гонзага собствен­норучно влил ему в рот несколько капель вина. Все было тщетно!