А. Федоров - Масон

• Название: Масон
• Автор: А. Федоров
• Жанр: Детектив

"Масон" – роман, выстроенный по законам детективного жанра. Но в нем слишком много далеких от обыденного реализма "дрожжей", возбуждающих фантазию. Тема и манера письма обеспечивает экзистенциальный подход, то есть движение к истине через сугубо личные переживания героев, да и самого автора романа. Наука психология и, тем более реальное поведение людей, содержит слишком много непознанного, субъективного, загадочного – все это переплетается с мистикой и откровенной чертовщиной. Жанр произведения говорит сам за себя: повороты сюжета нестандартные и очень запутанные, насыщены историческими и житейскими аналогиями, аллегориями. Они открывают простор для фантазии читателя, являются поводом для построения психологических параллелей. Наконец, возможен и спор с автором и героями произведения – но только так и формируется взаимосвязанный творческий процесс в литературе.

Основным "материалом" книги является исследование жизни людей, вообще, то есть в "бесклассовом представлении". Но, если угодно, основой художественного анализа являются особенности образа мысли и поведения людей, принадлежащих к "странной профессии" – медицине. А она, спору нет, является в большей мере областью искусства, чем науки. Медики максимально приближены к проблемам "жизни и смерти", "фокусам эмоций", "плотских запросов", "интеллектуальному полету", "смешению нормы и патологии". Медицина так прочно спаяна с социальными процессами, с человеком, что ее невозможно вычленить из реальной жизни – ни отдельной личности, ни толпы.

---

По смерти Синеуса и Трувора, Рюрик стал управлять всеми северными землями славян-руси. Его сын уже княжил в Киеве и Новгороде… Как водится на Руси, в летописях много ошибок, в том числе и хронологического плана. Например, не вяжутся друг с другом сведенья о нападениях племени "рус" на греческие поселения на берегах Черного моря – расхождения в двадцать лет, а Царьград (Константинополь) варяги, оказывается, основательно пощипали уже в июне 860 года. Складывается впечатление, что хомут на шею славян Рюриковичи успели надеть намного раньше, чем записано в летописи, а разговоры о "челобитной" – "о взятии под свою руку" – это историческая дезинформация, призванная лишь сохранить приличную мину при плохой игре. Если смотреть правде в глаза, то оказывается, что борьба за власть в такие времена не выдерживала никакой критики: интрига, злодейство, ослепление или убийство конкурента, его детей, заточение супруги в монастырь – обычное явление. И это не странно: в России то был период бандитской власти, начавшийся с Рюрика, а закончившийся Иваном Грозным. Не добрые традиции унаследовал и Петр Великий. Нынешний поход во власть демократических разночинцев – всего лишь реставрация былых, привычных отношений.

Известно, что правление Рюриковичей закончилось на Иване Грозном, то есть в 1584 году. Кстати, в Англии к этому времени уже было покончено с крепостным правом. Страшный и дикий гнет Великих Князей, монархов с положительной точки зрения мог оценить наверное только другой, еще более выраженный сатрап Сталин. Он высоко ценил Ивана Грозного, используя в таких оценках принцип подобия. Вполне приличного администратора – Бориса Годунова, способного принести много пользы отечеству, бояре замучили подозрениями и интригами, доведя до скоропостижной смерти. По смерти Ивана Грозного и Бориса Годунова открылись неограниченные возможности для появления на Руси самозванцев, дуривших голову народу почти беспрепятственно. 7-го февраля 1613 года собор впервые созрел до принятия решения о выборе нового царя – Михаила Романова. И уже 21 февраля того же года Михаил Федорович (годы правления – 1613-1645) был торжественно провозглашен царем, и ему принесли присягу члены собора, затем вся Москва. Его сменил Алексей Михайлович, правивший Россией с 1645 по 1676 годы. После его смерти прошел период неустроенности престолонаследия: царь Федор Алексеевич скончался всего лишь в возрасте 20 лет, его брат Иван был слабого здоровья.

Но Бог подкинул новое испытание России: вскоре началась эпоха правления Петра Великого. Родился этот незаурядный человек 30 мая 1672 года, официально взошел на престол в 1682 году, но еще семь лет находился под пятой Софьи и только потом расправил "царские плечи". Умер Петр Великий 28 января 1725 года. Матерью Петра была вторая жена царя Алексея Михайловича – Наталья Кирилловна Нарышкина – воспитанница друга царя А.С.Матвеева. Ее родословная имела основательный татарский корень: отцом Нарышкиной был мелкопоместный дворянин Кирилл Полуэктович Нарышкин, происходящий от крымского татарина Мордка Курбат, служившего еще у Ивана III. "Нарышко" – прозвище от корня "нар", что означает сильный самец, мужественный, храбрый. Если принимать за корень слово "нур", то толкование прозвища тоже выглядит многообещающе – "луч", "свет". Аффекс "ый" имеет ласкательное значение. "Нурыш" таким образом звучит, как "Светик". Но бытует версия о том, что Петр Великий был зачат Натальей Нарышкиной вовсе не от царя Алексея Михайловича (законного супруга, пожилого, немощного), а от царедворца Стрешнева. Может быть, и правы те, кто считает, что Петр больше татарин и ирландец, чем татарин и славянин. Логическую поддержку такой версии ищут в том, что скоротечность царствия Алексея Михайловича была очевидной, а Нарышкиной обязательно нужно было утвердиться в звании "царицы". Ну а для того, вестимо, новоиспеченной царице было необходимо обязательно родить наследника. Слов нет, Петр Великий не был потомком рыцарей и ничего из послужного списка, скажем, Ордена Тамплиеров им не было унаследовано. Однако по преданию, в одной из заграничных поездок (в Англию) молодой Петр был принят в масоны.

Онемечивание российских монархов пошло семимильными шагами с Анны Леопольдовны и Петра III. Этот этап можно с небольшой натяжкой назвать некоторым приближением элиты российского двора к "рыцарям", но только с поправкой на азиатский манер, перемешанный с не всегда чистоплотным иностранным волонтерством. Трудно сказать, смог бы стать Петр III масоном – скорее всего, смог бы. Но ему не позволили дожить до того времени, он был уничтожен в лучших звериных традициях темной азиатчины. Екатерина II боролась с масонами, Павел I сам был Магистром Мальтийского ордена, Александр I относился к масонам терпимо и по началу собирался вступить в тайное братство. Последующие монархи дистанцировались от масонов. Многие царедворцы прошлой эпохи, да и современные политические деятели вступают в зарубежные масонские ложи с превеликой радостью"…

Я читал эти строки между делом – между любовными оргиями, теперь уже основательно напрягавшими мое изможденное жизненными невзгодами сердце. Как и любой другой графоман, я не мог не продолжать работать над своей книгой, потому что эмоции очищают не только семенники, но и освежают мышление, крепят руку писателя. Кто будет сомневаться в том, что основой творчества является эгоцентризм – желание дать возможность поблудить фантазии. У меня появился стимул для творчества – это был побег от реальной жизни, от ее "вязкой прозы", сплошь состоящей из тривиальных ритуалов, пошлых традиций, затасканных символов. Словесным же витийством я украшал собственную жизнь, развлекал себя, насыщал честолюбие. А если Бог посылал удачи композиционного или стилистического плана, удачные развороты сюжета, то создавалась иллюзия вхождения в Искусство – великое таинство, дороже которого ничего нет и не может быть на свете! Никакая женщина не может остановить творческий порыв, даже даря своему визави "райское наслаждение", подобное "Баунти". Наоборот, она подталкивает его к "краю пропасти", а пропасть та ведет в Неизведанное. Прав был Иосиф Бродский, декларировавший замечательный тезис: "Самое красивое слово – "Независимость"! Литератор ловит творческий кайф, именно купаясь в океане Независимости, обеспечиваемой человеческой фантазией и Божественной волей.

И я снова и снова, с нарастающей энергией, как только выпроваживал свою любимую на работу, устремлялся к рукописи, редактируя ее, шлифуя пересказ логики жизни, имеющей отношение к людям прошлых веков и настоящего времени. Мне особенно нравилось историческое препарирование – сравнение мирской суеты, присущей российской действительности и жизни народов иных государств. Я последовательно и со смаком снимал однотипные временные слои – один за другим – словно разделывая огромную рыбу. Сперва соскабливалась пошлая блестящая чешуя-мишура, рожденная популяризаторами исторических фактов, больше похожих на анекдоты. Потом подрезалась и отслаивалась толстая кожа архивной недоступности. А вот уже дело доходило и до вытапливания жирка цивилизованного благополучия, очищения мяса сытого социума от костей экономики. Далее следовало извлечение и удаление подгнивших внутренностей, составляющих психологию нации. Мое патологоанатомическое прошлое буйствовало в стане врачебных подходов – я копал глубоко, со знанием дела, и прокурорской настойчивостью, словно готовил "протокол вскрытия" для ответственной судебной акции. В том было что-то от некрофилии, садизма, криминальной разборки – извращенцы всех мастей и категорий могли бы мне аплодировать, не жалея ладошек…

"Король Англии Генрих VIII был женат на бывшей супруге своего старшего брата, умершего быстро и неожиданно. Екатерина Арагонская была дочерью могущественного испанского государя. Во втором браке что-то случилось с ее душой и телом, и она никак не могла подарить королю наследника. В 1520 году при английском дворе появилась четырнадцатилетняя красавица, подававшая большие надежды. Ее звали Анна Болейн (1507-1536). Совсем маленькой девочкой она прошла воспитание в свите принцессы Марии во Франции. Теперь Анна служила в штате королевы Клод, жены Франциска I. На известном совместном празднике королей Англии и Франции, памятном историкам как "поле золотой парчи", Анна Болейн блистала в изысканных нарядах, смущая покой монархов и царедворцев молодостью, чистотой, обаянием, умом, музыкальными и прочими способностями. Она-то и смутила покой Генриха VIII. Девочка была непроста и потребовала за близость с королем законного супружества. Ради этой страсти король затеял бракоразводный процесс, для чего был подключен папа римский Климент VII. Не трудно себе представить, как решил бы столь простой вопрос родившийся в 1530 году российский монарх Иван Грозный: пожалуй он не стал бы тянуть волынку с цивилизованным бракоразводным процессом. Ведь Грозный в последствии был женат многократно и с нелюбимыми женами расправлялся на иной – азиатский манер. Бесспорно, российский монарх не был ни рыцарем, ни масоном.