Роберта Джеллис - Пламя зимы

• Название: Пламя зимы
• Автор: Роберта Джеллис
• Издательство: Попурри
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 985-6190-01-0

Англия в начале XII столетия. Правление короля Стефана Блуазского. Бесконечные войны, грабежи, бунты, политические интриги. Уступая воле короля, герой романа рыцарь-телохранитель Бруно Джернейвский вынужден жениться на леди Мелюзине Улльской, в воспаленном мозгу которой он представляется убийцей ее отца и брата. Не желая делить ложе с кровным врагом, Мелюзина ищет способ отомстить…

---

– Да нет, – продолжал он, – конечно же, меня зовут Хью, но это и мое фамильное имя. Моим отцом был Кенорн из Хьюга – местечко недалеко отсюда. И Хьюг и ближние к нему усадьбы – мои, так же как Ратссон, Тревик и некоторые фермы поменьше. Впрочем, Ратссон в действительности принадлежит моему дяде Ральфу, но у него нет ни энергии, ни желания руководить работами на земле и править людьми. Мне стыдно за свое богатство, по крайней мере земельное.

Бруно засмеялся.

– Приятное смущение.

Смех его был непринужденным, и сейчас, отвлекшись от своего чисто эгоистического интереса, я вспомнила страдание Бруно, когда он покидал Джернейв. Эти раны нельзя залечить полностью, так же, как и мои: они не кровоточили больше, пока их не касались. И еще мне пришло в голову, что Одрис, должно быть, слышала и вспоминала каждое мое слово, в том числе те несколько слов, которые описывали мой первый ужас при мысли увидеть какого-нибудь незнакомца в папином кресле. В отличие от первого вечера, Хью сидел на скамьях с нами. Кресло сэра Оливера было отставлено в сторону на помост. Уже ничто каждую минуту не напоминало Бруно о потере, и он расслабился.

– Приятное или нет, а все-таки смущение, – ответил Хью. – С Ратссоном забот немного. По-настоящему хороший староста, чтобы следить за землями, – вот все, что необходимо на несколько лет. Если местечко начнет приносить доход, я мог бы продолжить работу, начатую моим отцом, и построить там настоящую крепость, но это в будущем. А вот Хьюг – другое дело. Это крепкое местечко. Не как Джернейв, но все-таки из камня и укреплено не хуже Алника. Мне нужен там человек, которому я мог бы доверять. Не возьмешь ли ты его, Бруно?

Я уже собиралась опять заняться обдумыванием своих личных проблем, но последний вопрос удержал мое внимание.

– Я? – Бруно был явно обеспокоен, думая, что друг просит его послужить. – Хью, я не могу, в крайнем случае не больше месяца. Сейчас я телохранитель короля и должен вернуться на службу не позже Рождества.

– А я и не имею в виду завтра, – сказал Хью. – У меня есть сейчас человек, который может защитить местечко, да оно и достаточно близко от меня, чтобы прискакать за день или два и управиться с людьми на этой земле. Но Пьер – наемник, и я не хотел бы, чтобы он стал думать, будто Хьюг принадлежит ему. Не мог бы ты не говорить Стефану, что муж твоей сестры предложил тебе стать своим вассалом?

– Вассалом?!

Глаза Бруно метнулись ко мне, и я сразу же поняла, что он спрашивает меня, боюсь ли я еще возвращаться в Улль. Вассальная зависимость – это не то, что быть смотрителем крепости. Вассал содержит землю как свою, и эта земля может быть наследована его детьми. Если Хью возьмет Бруно как вассала, мы будем в безопасности и независимы от короля и королевы. Но в тот краткий миг, что встретились наши глаза, я увидела Улль, угнездившийся в маленькой долине над горным озером; я увидела Улльсуотер, пляшущий и искрящийся на солнце, серый и мрачный в потоке дождя, темный и ужасный в клубах белого тумана.

– Улль… – прошептала я.

Бруно покачал головой и перевел взгляд с Хью на Одрис с такой любовью, что у меня запершило в горле.

– Вы так добры ко мне, что готовы ради меня ограбить собственное дитя. Я не могу принять…

– Чепуха! – воскликнула Одрис. – У Эрика всего более чем достаточно, да и у других будет, я надеюсь, столько же. Кроме того, – добавила она, и в ее голосе появилась нотка горечи, – кажется, все, что могут сейчас принести эти земли, – это необходимость проливать за них кровь.

– Есть и другая причина, – сказал Бруно. – Разве Мелюзина не говорила, что ее лишили прав на земли в Камберленде? Я очень надеюсь убедить короля пожаловать мне эти земли. То, что сделал Стефан, было справедливо, но Мелюзина-то не виновата, и я поручусь за ее будущую лояльность. Более того, доход короля от этих земель очень мал, если вообще он есть, и я надеюсь…

– В этом нет ничего невозможного, – согласился Хью. – Вот старый король Генрих никогда бы не согласился возвратить что-либо, особенно земли, отобранные за то, что он называл изменой. – Здесь Хью, должно быть, уловил, как я встрепенулась, и улыбнулся мне. – Мелюзина, я не высказываю каких-либо суждений – тем, что старый Генрих называл изменой, могло быть все, начиная от попыток свергнуть трон и заканчивая чиханием в неположенное время, если у тебя было то, что ему хотелось.

– Но Стефан не такой, – отметил Бруно. – Сердце его великодушно, и ничего его больше не радует, как давать другим и делать их счастливыми.

Хью вздохнул.

– Знаю. По тому последнему договору с шотландцами он отдал слишком много. И будем надеяться, что в нынешнем договоре не отдаст еще больше, если ему предложат. Хорошо, Бруно, поступай так, как считаешь нужным, но помни, что мое предложение быть вассалом в Хьюге остается. Если только пожелаешь это местечко, тебе необходимо доставить мне… что бы такое? Ах, да, знаком будет три пера крапчатых цыплят, привязанные к кинжалу, и угорь.

– А что, угорь должен быть свежим? – с деланной торжественностью спросил Бруно. – Это может представить трудную задачу. Маринованного угря можно найти в любое время, а вот свежего…

Я подумала, что это чересчур легкомысленный ответ после такого великодушия Хью, и ущипнула Бруно в нижнюю часть спины, где движение моей руки было незаметно для других, требуя от него сказать в благодарность хотя бы несколько слов.

Хью вскочил и радостно дал Бруно затрещину.

– А ну-ка в постель! – приказал он. – Думаю, мозги у вас уже маринованные.

Бруно встал и взял мою руку с необычной готовностью. Похоже, между ним и Хью был какой-то сигнал, которого я не заметила. Удивление позволило моему телу встать и последовать за мужем, в то время как рассудок все еще оставался на скамье и обдумывал происшедшее. Голова продолжала удивляться, когда Бруно пяткой захлопнул дверь башни, заключил меня в объятия и поцеловал. В результате рассудок так и не вернулся ко мне, пока не стало совсем поздно. К тому времени тело было свободным уже слишком долго, чтобы его мог подчинить трезвый рассудок.

ГЛАВА 15 Бруно

Я отлично выполнил поручение короля. Мне не потребовалось дипломатии, чтобы убедить человека принять благодарности и награды. Легкость этой задачи оказалась кстати, потому что мои мысли были разрознены и я не мог сосредоточиться ни на одной из них. Я чувствовал, что мой мозг разделен на несколько частей: одна скорбит о смерти сэра Оливера и сожалеет о моей глупости и неблагодарности; другая радуется доброте Мелюзины ко мне; третья не доверяет этой доброте и относится к ней с подозрением; четвертая пытается собрать информацию о том, что осталось от армии сопротивления шотландцев и достаточно ли силен Омаль, чтобы уничтожить их без помощи сил Йоркшира, которые ушли или намеревались уйти исполнять свои собственные цели; и только последняя, самая маленькая часть была занята выражением благодарности тем, для кого я имел послания короля, в которых он выражал свое удовольствие от силы и преданности этих людей, а также желание увидеть их при дворе и лично поблагодарить их.

По мере уменьшения числа и важности людей, с которыми я должен был встретиться (разумеется, первым посетил Омаля, затем – Эспека, и так далее по старшинству), возрастали расстояния, которые я должен был проехать, а вместе с ними и мои первые три тревоги. Вначале скорбь о потере сэра Оливера затмила все другие мысли, но постепенно эта скорбь стала пробуждать во мне нежную симпатию к Мелюзине. К тому времени, как я выполнил поручения, мое нежелание вернуться в Джернейв и предстать перед терзающими напоминаниями о сэре Оливере стало равно моему нетерпению снова увидеть Мелюзину.

А наша встреча окончательно нарушила баланс в сторону Мелюзины. Я помню, что после охоты Мелюзина подошла ко мне с протянутой рукой и теплой улыбкой, но сейчас в Джернейве, она обвила руками мою шею и поцеловала. Это был поцелуй, лишь отдаленно напоминающий поцелуй кузины. Это был поцелуй мира. К своему стыду, я должен признаться, что все мысли о сэре Оливере мгновенно вылетели из моей головы. В ней осталось только желание разгадать значение этого поцелуя.

Вначале я подумал, что Мелюзина обидела чем-то Одрис (хотя как она могла это сделать, не мог себе представить), что сделало ее пребывание в Джернейве нежелательным, а ее несчастной, и эта мысль отбросила в сторону все остальные. Но смех и шутливые замечания убедили меня, что Мелюзина заслужила любовь в Джернейве и стала частью семьи. Тогда оставались только две возможности. Первая – желание Мелюзины ко мне лично или как к мужчине вообще, которое я пробудил в ней в ночь после охоты, проснулось в ней вновь (не из-за моего ли отсутствия?), а она была так невинна и не избалована вниманием других мужчин, кроме отца и братьев, что сама не понимала значения этого поцелуя. И вторая, менее приятная – каждое движение Мелюзины со времени нашей свадьбы было тонко спланировано, и она само исчадие.