Виктория Борисова - Поезд следует в ад

• Название: Поезд следует в ад
• Автор: Виктория Борисова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2457-0

Семерым людям, незнакомым друг с другом, не помешало бы какое-то количество счастья, и они решились набрать указанный в газетном объявлении номер телефона и заглянуть в тихий офис по несуществующему адресу, где хозяйничал элегантный господин… Каждому из визитеров он сделал предложение, от которого никто из пришедших отказаться не смог, и каждый заплатил требуемую цену. Оказавшись вместе, они осознали, какая роль предназначена им в дьявольском плане и какая их ждет участь. Стоит ли рискнуть и побороться с могущественными силами зла? Это зависит от того, какую цену на этот раз готов заплатить каждый в судьбоносной битве…

---

А толстячок все смотрел на него изучающим взглядом, будто раздумывал, что делать дальше.

— Как вы себя чувствуете? — заботливо осведомился он.

— Спасибо, уже лучше, — еле вымолвил Игорь, с трудом шевеля пересохшими губами.

— Ну что же, теперь можно и поговорить, — радостно резюмировал странный человечек с пышной иностранной фамилией.

Игорь удивился. Что у него на уме, интересно? О чем с ним разговаривать?

Только сейчас он осознал всю серьезность своего положения. Травма — это, конечно, ерунда, пройдет скоро, но как не вовремя! Документов нет, денег почти не осталось, но главное — задание провалено. Пусть не по его вине, пусть просто несчастное стечение обстоятельств, но кого это волнует!

В общем, надо уходить отсюда, и побыстрее. Только вот куда — неизвестно. Пускаться в бега при такой ситуации — дело глупое, почти безнадежное, но больше делать нечего.

— Спасибо, конечно, за помощь, но мне идти надо. Времени нет разговаривать. — Он попытался встать и снова скривился от боли. Перелома, может, и нет, но на такой ноге далеко не уйдешь.

— О да, разумеется, не смею задерживать. — Физиономия толстяка изображала полнейшее радушие, но в глазах Игорь увидел усмешку. Мол, уйти-то ты уйдешь, мил-человек. Если сможешь, конечно.

— Поговорить — о чем? — буркнул он.

Толстяк чуть нахмурил лоб, будто не знал, с чего начать этот разговор.

— Видите ли, у меня есть для вас предложение.

Так. Понятно. Предложение, от которого нельзя отказаться. Один раз такое уже было — пять лет назад, когда Игорь бежал из тюрьмы.

Попал он туда в девяносто третьем за вымогательство. Тогда это называлось «давать крышу» — крепкие ребята за приличные деньги предлагали начинающим бизнесменам защиту от себя же самих. Ну а если кто отказывался, могли и грубо обойтись. Очень даже грубо.

Игорь вдруг вспомнил разбитое, окровавленное лицо Ахмета — хозяина маленькой, грязноватой забегаловки «Кавказская кухня». И как он зубы выплюнул прямо на пол… Тьфу, мерзость какая не к месту в голову лезет! И ведь не столько даже были деньги нужны, все прогулять могли в ту же ночь. Главное — злоба душила. Мы там кровь проливали, и столько хороших ребят в земле лежит, другие — калеками прыгают на костылях, перебиваются на грошовые пенсии, и никому не нужны, кроме замученных своих матерей и жен, а тут барыги жируют? Да не бывать такому! Пусть делятся.

Были они тогда сильными, молодыми, бесшабашными… И глупыми донельзя. Потом оказалось, что на языке Уголовного кодекса эти действия квалифицируются по 148-й статье и грозят нехилым сроком — от трех до семи лет с конфискацией или без оной. Игорь и его ребята — все прошли Афган, но УК прочитать времени не нашли — даже удивились очень, когда их взяли при передаче денег от очередного «клиента». Особенно обидно почему-то было, когда пачка денег оказалась «куклой» — просто резаная бумага, и только две настоящие купюры сверху и снизу. Ну, в падлу было в тюрьму садиться за двести долларов!

Но Игорь в тюрьму садиться не собирался — надолго, во всяком случае. Оказавшись в одной из камер Бутырки, доверху набитой человеческим материалом, который общество отторгло от себя, как материал бракованный, а быстро уничтожить почему-то постеснялось, Игорь, конечно, сразу себя поставил так, как нужно, в авторитете. Чтобы и шконка нижняя, и доля с передач, и почет с уважением от сокамерников. Но думал он о другом — как отсюда выбраться? Пожалуй, в первый раз в жизни оказался он в состоянии вынужденного бездействия, а потому и думать начал. Оказалось, и это тоже работа! Поначалу даже уставал с непривычки. Потом — ничего, привык, втянулся… Иногда просто не замечал, как день проходит.

Когда в камеру привели Сашу Мошанского — испуганного, туповатого парня, попавшего под следствие за кражу трех метров кабеля на заводе, Игорь сразу же обратил внимание на его удивительное внешнее сходство с самим собой. Ну прямо одно лицо! Будто братья родные. Вначале его это позабавило, потом навело на интересные мысли. А что, если… Срок-то парню светит совсем небольшой! А скорее всего, условный, потому что судимость первая и кража копеечная.

И он начал действовать — потихонечку, исподволь, благо времени было навалом и на допросы его вызывали нечасто. Сначала благородно «прикрыл» Сашу — защитил от наездов молодых и наглых уголовников. Потом начал вести с ним долгие беседы «за жизнь». Через пару дней он уже знал все про его немудрящую и непутевую жизнь — где живет, в какой школе учился, про отца-алкоголика, маму-уборщицу и соседскую девчонку Ирку. А главное — еще больше укрепился в своей уверенности, что ему повезло, невероятно повезло. Можно сказать, Сашу ему сам бог послал. Они еще долго разговаривали о чем-то шепотом, но о чем — никто не слышал.

В то утро, когда Сашу вызвали на суд, он так и не поднялся со своей койки. (Потом оправдывался: спал, не слышал, ничего не знаю.) Зато Игорь вышел вместо него. Ссутулившись, шаркая ногами (зря, что ли, целый месяц тренировался копировать походку, речь и выражение лица своего сокамерника!), он вышел в коридор. Сонный контролер-надзиратель скользнул по нему равнодушным взглядом — и не заметил подмены!

В суде тоже все прошло гладко. Как Игорь и рассчитывал, никто из Сашиных друзей и родственников не пришел «поболеть» за него, а значит, и узнать его было некому. Он даже не волновался почти. Только в окно смотрел, на улицу. Смотрел и не мог оторваться, слишком уж отвык за долгие месяцы, проведенные взаперти. Там падал снег — легкий, пушистый декабрьский снежок, что скрывает осеннюю грязь белым сверкающе-чистым покрывалом.

А внутри все было так скучно, казенно и обыденно, будто здесь дровами торгуют, а не решают человеческие судьбы. На миг только екнуло сердце, когда судья, монотонно зачитывая приговор по бумажке, произнесла:

— …И приговорить к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.

Неужели?

— В соответствии со статьей 176 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, наказание считать условным.

Фу-у! Пронесло. Кто бы знал, чего ему стоило тогда остаться спокойным, дождаться, пока невыносимо медлительная секретарша отдаст ему паспорт и выпишет справку об освобождении! Он тогда сумел не запаниковать, не побежать, спокойно выйти из зала суда…

Да толку-то. Всего три недели и пришлось погулять на воле. Его взяли в банке, где в сейфовой ячейке хранился «неприкосновенный фонд» — жить-то надо! Прямо там и караулили… Когда крепкие молодые ребята в штатском заломили ему руки за спину и защелкнули наручники на запястьях, Игорь подумал — вот и все, конец. Удостоверение зачем-то сунули под нос… Еще бы права зачитали, как в американском кино. Привезли в какой-то замызганный околоток, приковали к батарее…

А дальше пошло непонятное: сначала пришел какой-то мужик лет сорока пяти, судя по повадкам — начальник, главный здесь. Посмотрел на него, подумал, бумаги полистал и стал кому-то звонить. Потом его долго везли куда-то с завязанными глазами. А потом… Появился в его жизни Сергей Степаныч и рассказал… про тайную организацию, созданную офицерами, уставшими от бессилия в борьбе с мафией и коррупцией. «Санитары леса», так они себя называли.

В самом деле, трудно упрятать надолго какого-нибудь уголовного авторитета, бизнесмена-афериста или продажного чиновника. У них и адвокаты, и суды купленные, а иногда — даже депутатская неприкосновенность. Просто больно смотреть честным ребятам, когда такой тип гоголем на свободу выходит. Зато от пули никто еще не спрятался.

Сергей Степаныч говорил долго и убедительно, даже как будто сам увлекся. А потом — сделал то самое предложение.

— Ты же понимаешь, — сказал он тогда, — мы тебе доверились. Дали шанс. А ты в розыске, беглый. Такие, как ты, могут оказать сопротивление при задержании, а там… В общем, ты человек неглупый. Так что — выбирай.

Игорь все понял и согласился. И не потому, что так уж сильно боялся умирать и в тюрьму идти не хотел. Во всяком случае, не только потому. Было и еще кое-что, в чем он и сам себе признавался с неохотой… Каждый раз, когда он всаживал пулю в эти наглые, самодовольные, отъевшиеся на чужой крови рожи, какая-то часть его существа испытывала радость. И нехорошая это была радость, темная какая-то. Будто древняя тварь, живущая в бездонном омуте, на миг показывает голову, оскалив зубастую пасть, схватит зазевавшуюся мелкую живность и снова исчезает. Это даже пугало его иногда.

А вот теперь все повторяется снова… Да почему бы и нет, в конце концов? Судьба, видно, такая.

— Ну и что? — угрюмо спросил он. — Чего от меня надо-то?

Его собеседник как-то сразу оживился:

— Люблю деловой подход! Как это у вас говорится… — он прищелкнул пальцами, будто припоминая нужное слово, — раз-два и в дамки! Знаете, мне очень нравится, когда не нужно ходить вокруг да около, объяснять, доказывать, призывать… Вы не поверите, до чего иногда нерешительны и глупы могут быть люди!