Айзек Азимов - Осколок Вселенной [Песчинка в небе]

• Название: Осколок Вселенной [Песчинка в небе]
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994

Айзек Азимов в своем первом романе «Песчинка в небе», рассказывает о том, как житель Чикаго Джозеф Шварц неожиданно попадает из ХХ века в будущее. Спустя многие столетия Земля оказалась на положении глубокой провинции, стала лишь маленькой частью Галактической Империи. Но праматерь всего человечества не смирилась со своим положением второстепенной планеты, постоянно борясь со столицей Империи Трантором. Неожиданно для себя Джозеф Шварц оказывается в центре заговора землян против Империи…

---

– Сожалею. Но лучше бы вы… Что вы, собственно, знаете о синапсаторе?

– Что изобретение, само по себе интересное, не оправдало ожиданий. Прибор предназначен для повышения восприятия, и опыты на крысах были довольно удачны, но для человека синапсатор не подходит.

– Да, из той статьи вы и не могли извлечь ничего другого, – опечалился Шект. – Свои неудачи я там расписал, а свой огромный успех намеренно скрыл.

– Это не очень вяжется с профессиональной этикой, доктор Шект.

– Признаю. Но мне пятьдесят шесть лет, и, если вы что-то знаете о порядках на Земле, мне недолго осталось жить.

– Шестьдесят. Да, я слышал… больше, чем хотелось бы. – Арвардан с унылым чувством припомнил свой полет на стратолайнере. – Но ведь для выдающихся ученых делают исключение, насколько я знаю.

– Конечно. Только это решает верховный министр и Совет Блюстителей, и их приговор обжаловать бесполезно, даже перед императором. Мне сказали, что моя жизнь зависит от соблюдения тайны вокруг синапсатора и от напряженной работы над его усовершенствованием, – Физик беспомощно развел руками. – Разве я знал тогда, на что способна моя машина, как ее можно использовать?

– И как же?

Арвардан достал из портсигара сигарету и предложил Шекту, но тот отказался.

– Сейчас объясню. Как только я довел синапсатор до той стадии, когда его стало можно применять на человеке, ко мне один за другим начали поступать для обработки некоторые наши биологи. Я знал их всех как сочувствующих вашим изоляционистам. Все они выжили, хотя потом у них проявились некоторые побочные эффекты. Одного из них прислали для повторной обработки. Я не смог его сласти. Но в предсмертном бреду он сказал…

Время близилось к полуночи. День был длинный и полный событий.

Арвардан начинал смотреть на вещи по-другому.

– Нельзя ли ближе к делу? – жестко спросил он.

– Еще немного терпения. Я должен объяснить все подробно, чтобы вы поверили мне. Вы, конечно, знаете, что на Земле мы живем в необычной среде обитания, радиоактивной среде.

– Да, мне это достаточно хорошо известно.

– И как влияет радиоактивность на Землю и ее экономику – тоже?

– Да.

– Тогда я не стану останавливаться на этом. Скажу только, что вероятность мутаций не Земле выше, чем где-либо в Галактике. Теория наших врагов о различии между землянами и другими людьми не совсем беспочвенна. Мутанты, конечно, малочисленны и в большинстве своем нежизнеспособны. Если земляне в чем-то действительно изменились, тек это относится только к нашей биохимии, дающей возможность выжить в окружающей среде. Например, у землям выше выносливость к радиации, у нас быстрее заживают ожоги…

– Доктор Шект, я все это знаю.

– А вы когда-нибудь задумывались над тем, что на Земле мутирует не только человек?

– Да нет, не задумывался, – помолчав, сказал Арвардан, – хотя это, конечно, неизбежно.

– Да. Мутации происходят. Наши домашние животные более разнообразны, чем в других обитаемых мирах. Апельсин, который вы ели, это мутация, и она существует только на Земле. Потому-то эти фрукты и не годятся на экспорт, помимо всего прочего. Чужаки к ним относятся так же подозрительно, как и к нам, а мы их ценим, как свое, особенное… Ну а то, что касается животных и растений, касается и микроорганизмов.

И вот тут-то Арвардану стало страшно.

– То есть бактерий? – спросил он.

– Я говорю о всех видах микроорганизмов. К ним относятся и простейшие, и бактерии, и самовоспроизводящиеся протеины, которые еще называют вирусами.

– К чему вы ведете, доктор?

– Думаю, вы и сами уже догадываетесь. Мой рассказ начал вас интересовать. Знаете, у вас верят, что земляне несут в себе смерть, что все, кто общается с землянами, умирают, что земляне приносят несчастье, что у них дурной глаз…

– Да, знаю. Это только суеверия.

– Не совсем, и в этом самое страшное. Во всех поверьях, даже самых невежественных, диких и извращенных, есть зерно истины. Видите ли, в организмах землян иногда встречаются микроскопические паразиты, которые больше нигде не известны, поэтому у иномирцев к ним нет сопротивляемости. А дальше начинается простая биология, доктор Арвардан. – Арвардан молчал. – Мы тоже, разумеется, иногда болеем, – продолжал Шект. – Из радиоактивных туманов выходят новые формы бактерий, и планету охватывает эпидемия, но землянам удается выстоять. Мы поколениями вырабатывали иммунитет против всех этих бактерий и вирусов – у иномирцев же не было такой возможности.

– Вы хотите сказать, – промолвил Арвардан, чувствуя внезапную слабость, – что я, контактируя с вами…

Он отодвинулся вместе со стулом. Ему вспомнились недавние поцелуи.

– Нет, конечно. Болезни не сидят в нас, мы их только переносим и то редко. Живи я в вашем мире, бактерий на мне было бы не больше, чем на вас. Я их не развожу. Даже теперь опасность для человека представляет всего лишь одна бактерия из квадриллиона, если не из квадриллиона квадриллионов. Вероятность того, что вы сейчас заразитесь, не больше той, что сейчас крышу пробьет метеорит и ударит вас по голове. Но если бактерии специально подобрать, выделить и сконцентрировать, тогда другое дело.

Помолчав на этот раз подольше, Арвардан спросил странно сдавленным голосом:

– И на Земле это делается?

Он забыл и думать о паранойе. Он начинал верить.

– Да. Сначала причины были самые невинные. Наших биологов, разумеется, интересуют особые формы земных микроорганизмов, и недавно им удалось выделить вирус простой лихорадки.

– Что это за болезнь?

– Это легкое местное заболевание. Она никогда нас не покидает. Большинство землян переносит ее в детстве, и симптомы не очень мучительны. Легкий жар, небольшая сыпь, воспаление суставов и губ да еще непрестанная жажда. Через четыре-шесть дней лихорадка проходит, и у человека вырабатывается иммунитет. Я ею болел, Пола тоже. Но встречается и более опасная форма того же заболевания, вызываемая предположительно несколько иным штаммом вируса, и она называется лучевой лихорадкой.

– Лучевая лихорадка?! Да, я слышал о ней.

– Правда? Ее называют лучевой из-за ошибочного мнения, будто ею заболевают те, кто входит в радиоактивную зону. И действительно, после посещения радиоактивной зоны часто начинается лучевая лихорадка, поскольку в этих зонах вирус более подвержен опасным мутациям. Но болезнь вызывает не радиация, а вирус. При лучевой лихорадке симптомы проявляются в течение двух часов после заражения. Губы поражаются так сильно, что человек едва может говорить, и через несколько дней возможен смертельный исход. Сейчас я перехожу к главному, доктор Арвардан. Земляне адаптировались к простой лихорадке, а иномирцы – нет. Иногда ею заболевают солдаты имперского гарнизона, и больные реагируют на нее так же, как земляне на лучевую лихорадку. Обычно через двенадцать часов следует смерть. Тогда тело сжигают. Это делают земляне, потому что все солдаты, которые приближаются к трупу, тоже умирают. Вирус простой лихорадки, как я уже говорил, был выделен десять лет назад. Это нуклеопротеин, как и большинство фильтруемых вирусов, но есть у него одна особенность: чрезвычайно высокая концентрация радиоактивного углерода, серы и фосфора. Предполагается, что на организм больного действует не столько токсичность вируса, сколько его радиоактивность. Естественно, что земляне, адаптированные к гамма-излучению, легко переносят болезнь. Сначала исследователи вируса пытались установить, каким образом он концентрирует свои радиоактивные изотопы. Ведь, как вам известно, в химии изотопы можно выделить лишь в итоге долгого кропотливого труда. И ни один известный нам организм, кроме этого вируса, тоже этого не умеет. Но потом исследования стали вестись в другом направлении. Буду краток, доктор Арвардан. Думаю, остальное вам уже ясно. Проводились, должно быть, эксперименты – на животных других миров, не на самих иномирцах. Их на Земле слишком мало, чтобы исчезновение хотя бы одного прошло незамеченным. Да и нельзя было преждевременно выдавать свои планы. Зато группу бактериологов прислали на синапсирование с целью во много раз увеличить их творческий потенциал. Они-то и атаковали вновь химию протеинов и иммунологию, пользуясь математическими методами. В итоге им удалось получить искусственный штамм вируса, который действует только на иномирцев. И уже изготовлены тонны этого кристаллизированного вируса.

У оглушенного Арвардана стекали по вискам капли пота.

– И вы хотите сказать, что Земля собирается напустить этот вирус на Галактику, что Земля вот-вот начнет гигантскую бактериологическую войну?!

– Которой нам не проиграть, а вам… не выиграть. Да, это правда. Как только начнется эпидемия, ежедневно будут умирать миллионы людей, и ничто их не спасет. Перепуганные беженцы разнесут вирус по всей Вселенной, а если вы начнете взрывать зараженные планеты, эпидемия вспыхнет в новых точках Галактики. Никто даже не догадается, что это связано с Землей. К тому времени, когда наше нормальное состояние начнет вызывать подозрения, опустошение Галактики достигнет таких пределов, что отчаявшимся иномирцам будет не до нас.