Иван Арсентьев - Суровый воздух

• Название: Суровый воздух
• Автор: Иван Арсентьев
• Издательство: Куйбышевское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1962

Книга о каждодневном подвиге летчиков в годы Великой Отечественной войны. Легкий литературный язык и динамичный сюжет делает книгу интересной и увлекательной.

---

– Мы надеемся на свою совесть, товарищ подполковник, – договоров и сделок не заключали… Я думаю так…

– Вы думаете правильно. Нет ничего печальней, как полюбить человека в светлый день праздника и разочароваться в нем в трудный день несчастья… – ответил Грабов. – Ну, передавайте шефам привет от всех нас, – сказал в заключение замполит. – Расскажите им, как воюем. Пусть знают, что машина, врученная ими, попала в надежные руки.

Утром в штабе авиачасти Черенка предупредили, что вручение самолета состоится на аэродроме в двенадцать часов. Покончив с оформлением документов, он приехал на аэродром и не торопясь пошел на командный пункт, покуривая и насвистывая что-то. В обширной светлой землянке он представился дежурному офицеру и предъявил документы. Но тот лишь мельком взглянул на них и тут же вернул обратно, с уважением посмотрев на грудь летчика, расцвеченную золотом орденов.

– О вас уже несколько раз справлялся председатель колхоза, подарившего вам самолет. Вы что, знакомы с ним? – спросил он.

– А кто он такой?

– О! Замечательный дядька! Энергичный такой – куда! Вот кому начальником снабжения быть! Вчера, представьте себе, он нам здесь целую лекцию прочел о разведении хлопка на Кубани, а сегодня с утра ходит по стоянкам да механиков агитирует, чтоб после войны ехали к нему в колхоз механизаторами.

– Как его фамилия? – улыбнувшись спросил Черенок.

– Фамилия? Сейчас… – дежурный заглянул в раскрытый перед ним журнал. – Прохоров фамилия.

– Неужели? – радостно воскликнул Черенок. – А с ним больше никого нет?

– Есть. Девчина одна. Секретарь колхозной комсомольской организации. Вы знаете их? – спросил еще раз дежурный.

– Еще бы не знать! Где можно их найти?

– Должно быть, у самолета хлопочут, на третьей стоянке. Машина, товарищ старший лейтенант, уже облетана испытателем, проверена и ждет вас. На ней маляр сейчас покраской занимается. Если хотите посмотреть идите вдоль стоянки до конца.

Черенку не терпелось увидеть знакомых, а также машину. Поблагодарив дежурного офицера, он заспешил.

У новенького, блестевшего лаком «ила» стояла группа людей в комбинезонах, когда-то синих, но теперь уже утративших свой первоначальный цвет из-за частого соприкосновения с бензином и маслом. По одним этим признакам можно было определить, что здесь собрались авиамеханики. Слышен был оживленный разговор и смех. В центре, выделяясь из всех, стоял довольно располневший, но все еще молодцеватый на вид председатель правления колхоза «Луч Октября» – Прохоров. На нем был добротный синий пиджак, такие же брюки, рубашка с расстегнутым воротником, вышитая крестиком, и сапоги с голенищами чуть выше колен. Загоревшее до цвета красной меди лицо представляло резкий контраст с густыми седыми волосами на голове. Маляр, занимавшийся подкраской машины, сразу обратил на это внимание и, толкнув локтем моториста, пошутил:

– Негатив… Чистый негатив. Ты видел? Дядя Негатив появился…

Прохоров, критически оглядывавший его работу, сказал:

– И краски целое ведро возле тебя стоит. Казалось бы, чего жалеть ее? А поди-ка, надпись ты сделал такую, что и с двух шагов не видать…

– Наставляйте подзорную трубу, товарищ, – съязвил обиженный маляр.

– Только что в трубу… А нужно, чтоб все без трубы видели, чей есть этот боевой самолет и от кого поступил он на вооружение Красной Армии. Понимать надо, товарищ живописец… – подмигнул председатель механикам.

Маляр возмутился:

– Какой вы, оказывается, знаток живописи… Нет бы самому взять да написать… Поучать каждый умеет…

Не обращая внимания на его тон, председатель добродушно улыбнулся. Причин сердиться у него не было. Дела в колхозе шли хорошо, иначе он не мог бы уехать в такую даль. Дела на фронте и того лучше – что ни день, то новые победы, а скоро и войне конец. А тут еще утро такое! Вёдро стоит, степью душистой пахнет, как на Кубани. А поручение, которое он выполняет! Ведь не каждый месяц и не каждому председателю колхоза приходится вручать боевые самолеты летчикам, пусть даже колхоз и миллионер.

– Поторапливайся, товарищ художник, – тормошил он маляра, – дежурный говорил, скоро сам летчик придет. Постарайся, чтоб к тому времени все было в полном порядке…

В это время подошел Черенок.

– Здравствуйте, товарищи! – приветливо поздоровался он.

– Здравствуй, Василий! – воскликнул председатель, поворачиваясь к Черенку. Радостное лицо его расплылось в улыбке, руки распахнулись для объятий.

– Э-ва! Какой ты стал молодец! – говорил он, обнимая и целуя его. – Любо-дорого смотреть. Ну, рад, рад видеть тебя. Здравствуй. Смотри-ка, какой самолет мы тебе справили! Это твой самолет, Вася, твой! – хлопнул он рукой по крылу машины. – По молодцу, как говорится, и шапка…

Черенок обошел вокруг «ила», привычно, по-пилотски, взялся за скобу на борту кабины и рывком очутился на крыле. Изучающий взгляд его скользнул по многочисленным кранам, кнопкам, стрелкам приборов и остановился на середине приборной доски. Обернувшись, он поискал глазами Прохорова. Председатель стоял около машины и улыбаясь что-то записывал в блокнот.

– Николай Харитонович! – позвал Черенок. Прохоров повернул голову. Черенок спрыгнул с крыла, крепко сжал ему руку.

– Спасибо, Николай Харитонович! Всем колхозникам спасибо, – взволнованно говорил он. – Не подведу… Буду драться. Так драться… Стыдно не будет вам за меня… Вам, Николай Харитонович, и всем колхозникам.

– Мы, Василий, верим тебе… – отозвался Прохоров. – Верим. – И, помолчав, добавил: – Ну, а теперь отойдём немножко да поговорим, потолкуем в сторонке. Я тебе целый мешок приветов привез.

– Спасибо, Николай Харитонович! Но почему же вы один? Почему мама Паша не приехала?

– Эге, чего захотел! – засмеялся Прохоров. – Маму Пашу теперь не оторвешь! Быть бригадиром полеводческой бригады имени Советской гвардии – это не шутка!..

Оглянувшись на мотористов, он с таинственным видом, по секрету, сообщил:

– Видал? Озорники… Перекрестили меня здесь… Дядя Негатив, говорят…

Черенок усмехнулся:

– Авиаторы – народ веселый – И сразу сделавшись серьезным, сказал: – А дежурный передал мне, что с вами еще кто-то приехал.

– Он не соврал. Мы приехали вдвоем с Марусей. Она от комсомолии нашей… Сейчас только с девушками в рощу побежала… цветы ей понадобились зачем-то. Известно, девчата… – промолвил Прохоров и тут же принялся перечислять приветы от колхозников хутора Николаевского.

– Особый привет тебе наказан из Черкесска, от секретаря нашего райкома партии Александры Петровны Пучковой. Обижается, что редко пишешь, – добавил он в конце и покосился на лицо летчика, покрывшееся легким румянцем.

«С чего бы это он, как красная девица?» – мимолетно подумал председатель и тут же заговорил о другом.

Через час комсорг колхоза «Луч Октября» Маруся Ковалева и ее новые знакомые из аэродромной службы обвили винт и кабину самолета огромной гирляндой полевых цветов.

«Ил» был торжественно вручен старшему лейтенанту Черенкову. После окончания официальной части Прохоров поцеловал летчика и сказал с чувством:

– Желаю тебе, дорогой Вася, на крыльях этих берлоги фашистов достичь, а после победы к нам в гости на Кубань-матушку прилететь. Мы тебе и аэродром на толоке приготовим…

Маруся, следуя примеру председателя, также хотела было пожелать летчику удачи в бою и побед, но после поцелуя Черенка залилась румянцем и, потупившись, опустила глаза.

– Эге! Вот это по-гвардейски! – весело воскликнул Прохоров.

Черенок, смеясь, развел руками.

– Это, Николай Харитонович, в порядке подшефной благодарности от гвардейцев… А теперь, дорогие шефы, по неписаному закону авиации мне надлежит прокатить вас – с ветерком или без ветерка, это уж по желанию… Прошу в кабину, – пригласил он председателя.

– Ну тебя с твоим ветерком! Думаешь, так я с тобой и полетел! – ответил Прохоров под общий смех.

– А что, дядя, на арбе с кукурузой лежать спокойнее? – съехидничал маляр и тут же исчез за спинами техников.

– Садитесь в кабину, товарищ. Не беспокойтесь. Все будет в порядке, – посоветовали Прохорову окружавшие его летчики других самолетов.

– Эге! Он, шальной, еще мертвую петлю завернет или посадит так, что без печенок останусь… А у меня еще делов в колхозе недоделано сколько! – шутил председатель.

– Николай Харитонович, – нарочито спокойным тоном отвечал Черенок, – такую посадку, как вы видели тогда зимой, я сделал единственный раз в жизни. Теперь не смущайтесь. Надевайте парашют да залезайте в кабину.

– Ого! И парашют? Мне, что ж, и прыгать придется?

– Нет. Так полагается по нашим правилам. Без парашюта в воздух нельзя.

– Ну, была не была… поехали! – сказал Прохоров тоном человека, решившегося на отчаянное дело, и шагнул к машине.