Иван Арсентьев - Суровый воздух

• Название: Суровый воздух
• Автор: Иван Арсентьев
• Издательство: Куйбышевское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1962

Книга о каждодневном подвиге летчиков в годы Великой Отечественной войны. Легкий литературный язык и динамичный сюжет делает книгу интересной и увлекательной.

---

Как-то на рассвете Аверин долго шарил под нарами, разыскивая в темноте свой чемодан.

– Куда он запропастился – ума не приложу… – ворчал он.

– Кто запропастился? – спрашивали товарищи.

– Да чемодан… Ночью исчез мой чемодан…

– Не волнуйся, найдется, – успокаивали его летчики.

Чемодан был обнаружен в противоположном конце шалаша, плавающим в луже под нарами первой эскадрильи. Подступившая за ночь вода пронесла его туда через все помещение. Обрадованный Аверин выудил его из воды, заглянул внутрь и, выругавшись, злобно стукнул крышкой.

– Все промокло.

– А ты, Аверин, к следующему плаванию проконопать и просмоли свое судно… Иначе весь груз махорки и портянок пойдет на дно… – подтрунивал Остап, встряхивая собственные сапоги и выливая из них воду.

Аверин только пыхтел.

Спустя час после завтрака экипажи второй эскадрильи лежали на мокрой траве вокруг тлеющего костра. Ежась, они усердно попыхивали цигарками и обмахивались ветками. До первого вылета оставалось немногим больше часа. На свежеумытом, розовом, как щеки ребенка, небе всходило солнце. Под косыми лучами его на глянцевых крыльях самолетов вспыхивали и играли дрожащие капли. Воздух был напоен ароматом цветов, смешанным с кислым запахом мокрых бревен. В густой листве развесистых дубов весело пировали птицы. Стрелок Черенка – сержант Горянин, прикрыв голову воротником, преспокойно досыпал у костра. Чуть заметный ветерок прошел по земле. Дым потянул в сторону сержанта, и он неожиданно начал выводить носом такие рулады, что дремавший тут же Остап с удивлением приоткрыл глаза.

– Эка его забрало! Гм… И как это он умудряется штопоры такие закручивать!

Однако дым мешал спать. Горянин чихнул, надсадно закашлялся и, переворачиваясь на другой бок, задел каблуком сапога по лежащему у его ног шлемофону. Стекла очков брызнули осколками. Остап с неудовольствием покосился на стрелка и хотел было призвать его к порядку, но зазуммерил телефон, проведенный с командного пункта. Летчики приподняли головы. Черенок взял трубку, послушал и, вдруг обернувшись ко всем, быстро завертел перед собой рукой.

– Мо-о-то-ры к запуску! – пронеслось тут же по стоянке. В небе ярким разноцветным букетом вспыхнула ракета. Группы штурмовиков улетали на Днепр.

* * *

21 июня 1944 года войска Второго Белорусского фронта прорвали немецкие укрепленные позиции на реке Проне.

Мокрые от беспрерывных дождей, утопающие в грязи советские части, оседлав стратегические шоссейные магистрали, двинулись к Днепру. По черному асфальту дорог, покрытых выбоинами, расплескивая колесами жидкую грязь, мчались грузовики, лязгали гусеницами танки и тягачи. Земля дрожала под тяжестью многотонных пушек, обвешанных гроздьями бойцов. Сброшенные с дорог, разметанные, загнанные в леса, немцы пытались организовать оборону, остановить наступающих. Катастрофа нарастала. Увязшая артиллерия, брошенные на лесных просеках грузовики стояли, похожие на серых промокших волков, пойманных в капкан смелым и умным охотником. В небе сутками не смолкал рокот моторов.

Эскадрильи полка Хазарова, прилетая на базу, еле успевали заправиться бомбами и горючим, как их снова и снова поднимали в воздух. Сплошной линии фронта не существовало, а те сомнительные обрывки извилистой черты, которые появлялись на карте начальника штаба Гудова, так быстро изменяли свое положение, что летчики, опасаясь, как бы не ударить по своим, вынуждены были летать очень низко над землей и чуть ли не высматривать, какие отличительные знаки на головных уборах солдат: красные звездочки или фашистские эмблемы.

Наконец погода установилась.

25 июня группа из эскадрильи Черенка – восемь «илов» в сопровождении четырех «лавочкиных» – подлетала к деревне с весьма замысловатым названием Бординичи-Болдиничи. Позади ведущего Черенка впервые после ранения летел Остап со своим звеном. День кончался. Солнце приближалось к закату. Тонкая струйка облаков, разлитая высоко в зените, с каждой минутой меняла свою окраску: из золотистой превращалась в ярко-оранжевую, затем постепенно краснела, багровела, делалась все гуще и темнее. Солнечные лучи, резавшие глаза, заставляли пилотов опускать очки со светофильтрами. Слегка побалтывало. Вокруг, насколько хватало глаз, синели леса. Река с ее береговыми склонами, поросшими старыми березами, стальной лентой уходила на север, все. больше суживалась, терялась в вечерней дымке. Перелетев речку, где по предположениям должен был находиться передний край, эскадрилья изменила строй. Взгляды летчиков заскользили по земле, выискивая цели. В это время навстречу им показалась другая, более многочисленная группа самолетов. Стрелок Черенка – Горянин, провожая ее взглядом, с удовлетворением заметил:

– Посмотрите, товарищ старший лейтенант, какая армада возвращается с задания… После них нам и делать будет нечего.

В телефонах последовала непродолжительная пауза. Черенок пригляделся и возбужденно воскликнул:

– Это немцы идут!

– Как немцы? – удивился Горянин. – Похоже, наши «илы».

– Немцы, – подтвердил Черенок. – Ты что, транспортных от своих не отличаешь? ч Заслонившись от солнца рукой, он продолжал наблюдать.

«Что-то здесь неладно… Куда они направляются? с беспокойством думал он. – Зачем транспортным „юнкерсам“ понадобилось лететь на нашу территорию?»

Взгляд его остановился на полетной карте, в том месте, где было нанесено красное кольцо, обозначающее окруженную группировку врага. Этого было достаточно. Он понял, что немецкие транспорты летят к окруженным.

Страстное желание не пропустить врага превысило все. Черенок оглянулся: штурмовики шли по-прежнему за ним, спокойно маневрируя, а сверху, описывая полукружья, летели истребители прикрытия.

– Эй, «золотники», маленькие, слышите? Оставьте меня. Перехватывайте пятьдесят вторых, – приказал Черенок «лавочкиным».

– Давно бы так… – строго сказал ведущий истребителей Лысенко и громко крикнул напарнику: – Николай, внимание!

Круто развернувшись, «лавочкины» бросились к «юнкерсам».

«Много ли вы сможете?» – провожая их взглядом, с сомнением подумал Черенок. Численный перевес противника был не в пользу «лавочкиных».

«Надо помочь маленьким. Надо! – настойчиво сверлила голову одна и та же мысль. – Но как? В „илах“ полный груз бомб. Летчики все молодые, могут в штопор посрываться».

Черенок колебался. Секунды бежали, и расстояние между штурмовиками и «юнкерсами» все увеличивалось.

От напряжения Черенка бросило в пот. Огромная ответственность за жизнь доверенных ему людей не позволяла рискнуть напасть на врага груженными бомбами машинами.

Он оглянулся. От «лавочкиных» уже протянулись к немцам невероятно длинные огненные струи трасс, но «юнкерсы», отстреливаясь, продолжали упорно ползти на восток. И тут же Черенок ясно представил себе, как отчаявшаяся спастись голодная орда окруженных гитлеровцев мечется по лесу, ловит сброшенные транспортами парашюты, наскоро вскрывает мешки с продуктами, набивает карманы патронами, гранатами и опять идет в бой, и опять гибнут советские люди. Не раздумывая дальше, он круто повернул самолет назад.

– Вася, пощекочем желтобрюхих? – поняв его маневр, крикнул возбужденный Остап.

– Выходи по фронту! – коротко приказал Черенок. Штурмовики, подтягиваясь в одну линию, помчались вдогонку. Прошло несколько минут, и восьмерка «илов» врезалась в строй немцев. «Юнкерсы» завертелись, зарыскали. Один из них стал разворачиваться назад, увлекая за собой остальных.

Из-под их центропланов посыпались сигароподобные мешки грузовых парашютов. Белые купола распахивались, и грузы, не долетев до места назначения, спускались в руки советских бойцов. «Илы» смешались с «юнкерсами». Началось то, что летчики называют боем на истребление, а люди на земле – неразберихой, «кашей»… «Лавочкины», как беркуты, бросались сверху на врагов, клевали, прижимали к земле, где штурмовики встречали их своим огнем. Остап увидел, как из крыльев самолета Черенка вырвались малиновые язычки пушечных выстрелов, и подвернувшийся фашистский самолет, судорожно вздрагивая, пошел к земле.

– Ага! Закувыркались! – злорадствовал Остап, следя глазами за «юнкерсом», исчезавшим в лесной чаще. Через секунду оттуда взметнулся синевато-желтый столб огня.

– Аминь! – возвестил Остап, и почти тут же в его самолет едва не врезался другой подбитый «юнкерс», потерявший управление. Остап в мгновение ока скользнул в сторону и поймал его в прицел. Пропоротый очередью самолет вспыхнул.

– Быстрей, быстрей штопори, старое корыто! – грохотал Остап.

В горячке боя он забыл выключить передатчик, и его возгласы, запальчивые выкрики и даже прерывистое учащенное дыхание, искаженные радиопомехами, слышны были всем, кто настроился на волну штурмовиков.