Даниил Аль - Дорога на Стрельну

• Название: Дорога на Стрельну
• Автор: Даниил Аль
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1991
• ISBN: 5-08-000007-4

Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда.

Содержание:

Экзамены перед экзаменом. Рассказ.

Книголюбы. Рассказ

«Генерал Самсонов». Рассказ

Дорога на Стрельну. Повесть

Человек с часами. Рассказ

«Тучи-тучи». Рассказ

Роковая ошибка. Рассказ

«Секрет политшинели». Рассказ

Тяжёлая инспекция. Рассказ

Шестое чувство. Рассказ

Экзамен после экзамена. Рассказ.

---

— Это как раз то, что нужно. От выполнения этого задания он у меня не открутится, — сказал Папа Шнитов.

— С точки зрения перевоспитания баптиста это мысль интересная, — согласился Гамильтон. — В ней что-то есть. Но будет ли от такого разведчика толк для операции?

— Только один, — заметил капитан Зуев. — Баптист перейдёт к немцам и выдаст им своего напарника.

— Не перейдёт, — возразил Папа Шнитов. — Он человек убеждённый. И уж если пойдёт в разведку, изменником и предателем не станет.

Папе Шнитову стоило немалого труда уговорить командира роты и начальника разведки разрешить ему провести задуманный эксперимент. Капитан Зуев согласился на него исключительно в надежде, что баптист сам откажется от выполнения и этого боевого задания, как от всех предыдущих.

— Значит, договоримся так, — сказал он. — Если баптист пойдёт на операцию, за все последствия отвечаешь ты, Папа Шнитов. А если откажется, тут уж я его без промедления в трибунал! И чтобы я тогда слова от тебя в его защиту не слыхал!

О принятом решении до поры до времени никому не было сказано. В случае отказа Щукина идти на задание вместе с Охрименко должен был отправиться командир отделения Самсонов.

В назначенный день и час все было вновь приведено в боевую готовность. В «секреты» ушли снайперы. Пулемётчики проверили свои «станкачи». За час до выхода разведки Папа Шнитов явился в землянку 1-го взвода, где находился Щукин. В присутствии нескольких бойцов, отдыхавших после наряда, он объявил Щукину приказ сопровождать Охрименко в походе за «языком».

Щукин опешил. Не менее его были поражены слышавшие слова Папы Шнитова солдаты.

— Как же это? — пролепетал Щукин. — Я же не смогу стрелять… И оружия в руки не возьму. Нельзя мне…

— Стрелять, может быть, и не понадобится. А нужно будет — без тебя обойдёмся. Стрелять у нас есть чем, — отпарировал Папа Шнитов.

И он объяснил удивлённым слушателям суть задания Щукина.

— Прошлый раз, — сказал он, — Охрименко приволок фашиста, но мёртвого. Задушил по неосторожности медвежьими своими лапами. Вот и надо на этот раз проследить, чтобы такого больше не случилось. Обеспечить, иначе говоря, выполнение евангельской заповеди «не убий!». А кто же из всей роты лучше тебя, Щукин, может провести в жизнь евангельскую заповедь?! Никто! Разве не так, а?

Щукин не отвечал. Он стоял, опустив голову, нервно теребя руками подол гимнастёрки. В землянке раздался хохот. Посыпались возгласы:

— Во поручение! «Не убий фашиста!»

— Даёт наш замполит!

— Чем крыть будешь, Щукин?!

— Чего молчишь? Отвечай!!!

После этих слов в землянке воцарилась тишина ожидания. Щукин молчал.

— Повтори приказ, — сказал командир отделения Самсонов.

Стало ещё тише. Не поднимая головы, Щукин произнёс:

— Приказано обеспечить выполнение заповеди «не убий!».

— Вот и выполняйте её, боец Щукин, — сказал Папа Шнитов.

Привычная для всех улыбка вновь появилась на его лице.

— Маскхалат получите у старшины роты. В двадцать три часа ноль-ноль надо быть в землянке у командира роты для получения инструкций.

— Слушаюсь, — тихо ответил Щукин и вышел из землянки.

Разговор с Охрименко, которого Папа Шнитов нашёл возле полевой кухни, был не легче, чем разговор со Щукиным.

— На кой хрин мени оцей бабтиск? — Охрименко только так произносил это мало ему знакомое слово. — Вин же все дило загубыть! Де це вы бачылы, шоб солдат-развиднык йшов в бойовый пошук без зброи? Да я краще одын пиду за фрицом! Не треба мени вашого бабтиска!

— Тебе «не треба», а для дела «треба», — настаивал Папа Шнитов. — На твою осторожность в обращении с «языком» надежда плохая. А кроме того, есть и другие соображения.

— Ну, якшо це наказ…

Охрименко лукавым взглядом посмотрел на Папу Шнитова поверх котелка, из которого продолжал есть кашу. Он отлично знал, что Папа Шнитов убеждать приказами не любит, а в таком деликатном деле, как разведка в тыл врага, куда Охрименко вызвался идти добровольно, и вовсе не станет его неволить.

— Якшо це наказ, — повторил он, вытирая рукавом шинели усы, — тоди прийдеться з бабтиском. Наказ е наказ…

Но Папа Шнитов приказывать не стал. Он применил другое средство воздействия, к которому, надо сказать, до этого случая не прибегал никогда.

— Для меня это нужно, Охрименко, чтобы ты пошёл со Щукиным. От себя лично прошу. Так что, если можешь, уважь.

— Чому же зразу не казалы? — обиделся Охрименко. — Тай розмовы бы не було.

* * *

В назначенное время Охрименко и Щукин, оба в маскхалатах, один с автоматом на груди, другой безоружный, явились в землянку командира роты. А ещё через час, после тщательно проведённого инструктажа, разведчиков вывели в траншею. Перед тем как вылезти из неё, Щукин зашептал молитву и начал креститься. По команде командира роты «вперёд!» Охрименко сгрёб его сзади за ноги, приподнял и выложил на заметённый снегом бруствер.

— Ни пуха ни пера! — торжественно произнёс Гамильтон.

— «Если смерти, то мгновенной, если раны — небольшой», — пожелал командир роты.

— Не подведите, ребята, — попросил Папа Шнитов.

— Бабтиска бог не выдасть, а мене фашист не зъисть! — весело отвечал Охрименко.

Разведчики поползли.

Так началась операция «Фанера». Название это было не случайным. Шагах в ста позади штаба полка противника, до которого предстояло добраться разведчикам, стоял в снегу большой лист фанеры. Он служил единственной стенкой полевого офицерского «туалета» и имел назначение ограждать от нескромных взглядов солдат авторитет их начальников, вынужденных иногда принимать не самые горделивые позы. Непосредственно за фанерой начинался небольшой лесок. Николай Максимилианович резонно полагал, что в леске за фанерой лучше всего дожидаться появления кого-либо из фашистских офицеров. Правда, на этот раз, после исчезновения схваченного Охрименко и Тимохиным обер-лейтенанта, можно было ожидать, что возле фанеры установлен постоянный пост или что офицеры будут отправляться к ней по меньшей мере попарно.

Ночь выдалась исключительно удачная. Непроглядное, иссиня-серое небо лежало на снегу свинцовым грузом. Свет взлетавших над немецкой передовой ракет потерял свой магниевый блеск, стал жёлтым и размытым. Лишь какое-то мгновение после того, как разведчики отползли, виделось на снегу белое колыхание. Но как ни старались находившиеся в траншее офицеры и солдаты удержать его в глазах, оно быстро исчезло, словно волна позёмки, унесённая ветерком.

Шло время. Все было спокойно. Пулемётчики противника выпускали иногда короткие очереди. Чувствовалось по звуку, что очереди эти дежурные и, в полном смысле слова, бесцельные. Первое время капитан Зуев непрестанно пилил Папу Шнитова и на чем свет стоит ругал себя за то, что разрешил послать с Охрименко Щукина.

— И вы тоже хороши, Николай Максимилианович, — говорил он Гамильтону. — Представитель штаба дивизии! Культурный человек! Вы-то как могли поддержать такую идею?!

— Чего ты переживаешь, — пытался успокоить капитана Папа Шнитов. — Я же сказал — всю ответственность беру на себя.

— Очень тебя спросят, если что-нибудь случится дурное! Отвинтят нам всем головы и все… Нет, ведь это же с ума сойти — послать за «языком» подозрительного верующего, да ещё без оружия и не желающего воевать!

— Не желавшего! — поправил Папа Шнитов. — Сейчас-то он уже воюет!

— Ну, посмотрим, посмотрим. Поглядим, что он нам навоюет!

Наконец капитан Зуев умолк. Стало тихо, и время как бы остановилось. Часа через три где-то там, впереди, в недвижной серой мгле глухо залопотал автомат. Очереди были короткие.

— Наш автомат! — воскликнул лейтенант Зипунов.

— Это Охрименко! Они возвращаются! — закричал Папа Шнитов, радостно затоптавшись на месте и захлопав руками, не то греясь, не то аплодируя.

— Слушайте, слушайте, — сказал Гамильтон. — Немцы-то не стреляют! Значит, боятся своего подстрелить…

— Похоже, — подтвердил капитан Зуев. — Отстреливается Охрименко. Неужели баптист волочит «языка»?!

— А почему бы и нет?! — с надеждой и одновременно с некоторым сомнением сказал Папа Шнитов.

Один за другим треснули винтовочные выстрелы.

— Ага! Вот и Бозарбаев с ребятами! — оживился лейтенант Зипунов.

Заработал тяжёлый пулемёт противника.

— Кирюк! Чего молчишь?! — крикнул пулемётчику капитан Зуев. — Подавить немедленно! Бей по направлению звука!

— Гляньте, товарищ капитан! Гляньте! Нельзя в этом секторе вести огонь! — ответил Кирюк. — Наши возвращаются!

Теперь все снова увидели знакомое белое колыхание. Оно медленно приближалось к траншее. Через несколько минут Щукин, с помощью двух бойцов, посланных ему навстречу, втащил в окоп «подарок». Немца развязали. «Язык» оказался самый что ни на есть замечательный. По званию майор.