Артем Абрамов - Чаша ярости: Мой престол - Небо

• Название: Чаша ярости: Мой престол - Небо
• Автор: Артем Абрамов
• Жанр: Научная Фантастика

Он жил - и тогда его называли по-разному. Иногда - Сын Человеческий, иногда - Царь Иудейский, а иногда - и просто Учитель!

Он умер - и две тысячи лет Его именовали уже только - Спаситель.

Он вернулся - и что теперь?

Он вернулся. Вернулся в мир, где все, чему учил Он когда-то, обратилось в прямую противоположность самого себя. Вернулся в мир, где Слово Его переврано, а имя Его - оболгано.

Он вернулся. Вернулся, чтобы хотя бы попытаться исправить то, что - Именем Его - сотворили с миром люди. Вернулся - не на новое ли распятие?..

Об этом - роман "Чаша ярости", продолжение романа "Место покоя Моего".

---

– Что-нибудь непонятно? - машинально перевел на английский Крис.

– Чудо... - неуверенно, то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Григорий.

– Не может быть, - засомневался Крис, потому что, несмотря на свою намеренную и обдуманную религиозность, чудес страшился и не умел верить в них. Все, что совершил Иешуа, - да, было, но было и видано - по телевидению, а это вроде как бы не на самом деле...

Такая вот отрыжка университетского курса материалистической философии, которая все же оставила на парне свою мету.

Мари первая в себя пришла.

– Он зна-а-ал, - протянула напевно. - Он учи-и-ил. Александрия. Ночь. Позавчера.

Понятнее не стало, но телеграфный стиль речи неожиданно Успокоил всех. В самом деле, что тут неясного: Александрия, ночь, Позавчера...

– Тогда полетели, - подбил бабки Иешуа. - Время сейчас - против нас...

ДЕЙСТВИЕ - 1. ЭПИЗОД - 1 ЭФИОПИЯ, ДЫРЕ-ДАУА, К ВОСТОКУ ОТ РЕКИ УАБЕ-ШАБЕЛЛЕ, 2157 год от Р.Х., месяц август (Окончание)

И снова был вертолет, ветер, солнце в глаза.

Только и успели наскоро перекусить: мокроватые от жары гамбургеры из имевшего в аэропорту место вездесущего Макдоналдса, жиденький горячий кофе в пластиковых стаканчиках, а для Иешуа - минералка без газа, к кофе он пока не привык, не получалось, даже к жиденькому.

Уже садились в борт, когда Мари вспомнила:

– А ведь ребята нас не найдут.

– Какие ребята? - не понял Иешуа.

– Ну, как же: Жан-Пьер, Кларенс, Джон, Франческо... Они рейсовым вылетели - из Александрии, помните. Учитель? В Гондэре они нас точно потеряют.

Иешуа удивленно смотрел на девушку:

– Ты по кому-то соскучилась?

– Нет... - Мари вдруг почувствовала себя неуютно. - Но они же хотели с нами...

– Много званых, - усмехнулся Иешуа. - Продолжи цитату и успокойся. Вряд ли они нам чем-то помогут, а просто зрители... - Он опять усмехнулся. Смешинка, что ли, в рот попала? - Просто зрителей и так будет сверх меры.

– Кстати, о зрителях, - вмешался в разговор Крис. - На второй "вертушке" летит группа с местной ти-ви-станции. Они должны отснять приход конвоя с грузом в Кэллафо, но зуб даю - останутся с нами.

– Tем более, - подвел черту Иешуа и замолчал: пилот запустил двигатель, говорить стало бессмысленно.

Еще перед стартом Иешуа и генерал условились, что "вертушка" будет присаживаться там, где решит Иешуа, где ему сверху покажется нужным - присесть, приземлиться.

– Что значит "нужным"? - осторожно поинтересовался генерал.

– Не знаю, - честно ответил Иешуа. - Я даже не знаю пока, что именно хочу сделать. Увижу - пойму. Не сердитесь на меня, генерал, что я отнимаю у вас время. Бог даст - оно с лихвой окупится.

– Бог даст... - неопределенно повторил генерал, будто покатал слова во рту, попробовал - как они на вкус и на ощупь. Показалось - неплохо. Подтвердил решительно: - Бог даст!

Мне бы его уверенность, подумал Иешуа и сам себя оборвал: зачем тебе его? У тебя есть своя. Вертолет, железная, гремящая, и все-таки нестрашная птица, летит невысоко: будет знак - заметишь непременно.

В том, что знак - будет, Иешуа не сомневался. И не знак свыше имел он в виду, не Божье знамение, но лишь какую-то визуальную зацепку, нечто видное и понятное только ему на высохшей до трещин земле Эфиопии, что враз подскажет нужное и единственно верное решение, которого и впрямь пока не имелось. А обещание-то было дано: остановить засуху. И мало того - остановить! Забыть о ней - как не было...

Иешуа закрыл глаза, прислонился затылком к холодному металлу "борта". Устал он? Пожалуй, что да. Две с лишним недели планированных и непланированных - второе чаще! - встреч, разговоров, серийных, обрыдлых, но сейчас невероятно важных и нужных его делу чудес, перелетов и переездов - самолеты, поезда, автомобили, бессонных ночей и беспокойных дней - и все пока внешне кажется пустым, бессмысленным, безрезультатньм. Кому он здесь, в этом мире, всерьез нужен? Масс-медиа - не в счет: они хватаются за любую сенсацию. Не прочь сами сочинить ее, высосать из пальца, а тут - такой подарок судьбы!.. Но кто им здесь верит? Кто угодно, только не всезнающие и все понимающие политики, церковники, олигархи, вершители судеб всех, в том числе и журналистов. Стоит только им пожелать, и все послушно замолчат о явлении Мессии и о его чудных делах, как будто и нет его на свете, но пока не молчат, пока он не сделал ничего, что показалось бы оным вершителям вредным или опасным...

Иешуа улыбнулся про себя: а стоит ему пожелать - кто сумеет не исполнить желания?..

Он не хотел торопиться, сказано уже. Он вообще ничего еще не сделал - и плевать на "вершителей судеб"! - что всерьез, по-настоящему потрясло бы мир. Он, выражаясь фигурально, еще не разрушил ни одного Храма. Может быть, сегодня. Или завтра. Посмотрим...

Вертолеты летели над высохшим руслом Уабе-Шабелле. Вынырнул из-за горизонта и поплыл навстречу крохотный игрушечный серо-белый городок, деревушка даже, абсолютно безлюдная, словно там уже все вымерли, не дождавшись от Иешуа исполнения обещания. Он коснулся ладонью плеча генерала, кивнул ему: мол, садимся. Вертолет пошел к земле, и Иешуа опять ощутил холодную пустоту внутри: ему не нравилось летать. Не то чтобы он страшился - нет, но не мог избавиться от ощущения чуждости для человека состояния полета. Пусть нужности (это не обсуждается, время подгоняет, требует скоростей), но - чуждости. Человек земное создание. Птица - небесное. Так - по сути, по замыслу Божьему. Иное насилие над природой... Отсюда эта пустота - от исчезновения опоры земной из-под ног...

А не летать и вправду нельзя. Разве что - телепортация, как называют мгновенное перемещение в пространстве, легкодоступное Иешуа, но что делать со спутниками? С Мари? А теперь и с Крисом? Они про телепортацию только в книгах читали, пока фантастикой ее числят...

Сели, подняли тучи пыли.

Телевизионщики мчались сломя головы, хотели успеть запечатлеть и передать urbi et orbi явление Иешуа из вертолета в одну из крохотных деревенек Огадена. Иешуа легко привык к множеству глаз телекамер, постоянно и навязчиво ведущих его от Парижа до Эфиопии, понимал: пусть навязчиво, но как бы там ни рассуждать об церковниках и политиках, а журналисты нынче все равно работают на него. Поэтому улыбнулся в объектив обаятельно, помахал рукой, быстро пошел к низкорослым домам, откуда выходили - или, точнее, возникали? - черные тени людей.

Генерал спешил сзади. Ему было интересно, да и лишний раз засветиться в телесети - кто откажется...

Иешуа достиг встречающих - встречающих ли? - обнял стояшего первым высокого, почти голого - только в каких-то драных шортах- мужчину, худого, словно колеблющегося на легком ветру - обнял, прижал к себе, коснулся губами мокрого от пота лба. Отпустил. Повторил процедуру с остальными - трое их было. И пошел в тесноту домишек, не оборачиваясь, торопясь.

А в четверых тенях встречавших словно живые силы пробудились Минуту назад - еле на ногах держались, а теперь легко неслись рядом с Иешуа, говоря ему что-то на местном варианте амхарского, а он не слушал, даже не слышал, лишь машинально поддакивал. Он уже ощущал себя в деле, не хотел отвлекаться на пустую восторженную болтовню. Ну вдохнул - буквально! - силы в обессиленных. Это же не решение проблемы, это полумеры, к тому же временные, преходящие. Через пару часов оживленные им опять превратятся в сдутые воздушные шарики. А решение, казалось ему, было растворено в этом сухом стоячем пекле, и требовалось всего ничего, чтобы вытащить его оттуда, сконденсировав, и воплотить в реальности.

Мистика, конечно, но что из того, что он делал в последние годы, - не мистика? По крайней мере, для окружающих, для свидетелей...

Полуголые черные люди, абсолютно голые детишки, тоже не слишком одетые женщины сидели, лежали прямо в пыли у стен домов, кто-то мог стоять, прислонившись к тем же стенам. Все смотрели на пришельцев, и в глазах отчетливо и внятно, как о том писалось в старинных романах, светилась надежда, замешенная на простых житейских вопросах: а вдруг эти незваные, но постоянно жданные гости привезли еду, воду, лекарства, вдруг они точно знают, когда засуха пойдет на спад, когда появятся мокрые тучи и прольют воду на землю.

Крис спросил генерала:

– Что-то из ооновского груза дойдет до них?

– Я прослежу, - ответил генерал. - Дойдет непременно!

А Иешуа стремительно пошел от дома к дому, касаясь ладонями каждого лежащего, сидящего, стоящего, и тоже словно впускал в каждого силу, потому что люди оживали, начинали вставать, двигаться - конечно же, следом за Иешуа, а ничего не понявшие, но будто ключиком заведенные дети помчались впереди, вопя радостно и бессмысленно.

А деревня и впрямь невеликой оказалась: на чудеса оживления получаса хватило.

Иешуа остановился у каменного колодца, бывшего центром деревенской площади, напротив которого в гордом одиночестве стояла церквушка или, скорее, обычная хижина, только чуть поболе и поухоженней жилых домов, сложенная из тонких, почему-то покрашенных белой эмалевой краской стволов какого-то местного дерева, с деревянным же крестом на крыше. Если бы не крест, ничего, казалось, не изменилось на этой земле за две тысячи лет. Попади сюда Иешуа в дни своего галилейского служения, увидел бы то же самое, только в часовенке обитал бы какой-нибудь шаман, да не было бы ни креста, ни эмалевой красоты, ни гордой пластиковой вывески "Wau-mau-bar" на соседнем, длинном домишке с наглухо заколоченной дверью.