Артем Абрамов - Чаша ярости: Мой престол - Небо

• Название: Чаша ярости: Мой престол - Небо
• Автор: Артем Абрамов
• Жанр: Научная Фантастика

Он жил - и тогда его называли по-разному. Иногда - Сын Человеческий, иногда - Царь Иудейский, а иногда - и просто Учитель!

Он умер - и две тысячи лет Его именовали уже только - Спаситель.

Он вернулся - и что теперь?

Он вернулся. Вернулся в мир, где все, чему учил Он когда-то, обратилось в прямую противоположность самого себя. Вернулся в мир, где Слово Его переврано, а имя Его - оболгано.

Он вернулся. Вернулся, чтобы хотя бы попытаться исправить то, что - Именем Его - сотворили с миром люди. Вернулся - не на новое ли распятие?..

Об этом - роман "Чаша ярости", продолжение романа "Место покоя Моего".

---

На мониторах Петр увидел мальчиков-девочек Криса, уже хватающих за руки прохожих-проезжих, уже нагло сующих им в рот колокольчики микрофонов, уже парили над городом воздушные камеры, гоня общую картинку, которая - как и следовало доказать! - отнюдь не создавала впечатление брошенного людьми жилья, а напротив, напротив: все кругом жило, бурлило, ехало-ходило, кипело и пело.

Картина художника И. А. Ярошенко "Всюду жизнь". Ну, есть кое-где остатки пожара, но - давние, виденные-перевиденные, просто руки до них пока не дошли, бывает. А в остальном - "Всюду жизнь". И вот уже пошел по CNN летучий комментарий типа: да, была напряженка, да, крысы бегут- с корабля, да, кто-то этих крыс выманил, как в старой сказке, да, обидно, горько, но - "Всюду жизнь", то есть она продолжается, трубя и маршируя.

У Криса почти сразу по организации телестудии образовались тесные вязки с собственными корреспондентами многих агентств и телеканалов, аккредитованных как в самой Киншасе, так и в соседних столицах. Он сам не однажды летал в Нью-Йорк, в Лон-; дон, в Париж, в Москву и прочие медиа-центры, заводил там друж- бу, а кое-где и любовь, интервью у него брали без счета, поскольку ! интерес к стране Храм не исчезал ни на миг с момента ее рождения, с момента первого эпохального братания Мессии и Нгамбы в зале Ассамблей ООН, а умный и коммуникабельный африканец, да еще и носящий высокое звание "Апостола Второго Пришествия", всегда был уместен и умел в "пиаровской" хитрой работенке.

К слову. Это он и придумал термин - про Апостолов, давно придумал. Иешуа услыхал, взвился было, но, утишенный (от слова "тихо") Петром, Клэр и самим Крисом, соответственно, стих и смирился.

Говорил Петру:

– Какие они апостолы? Апостолы остались там, в Иудее. Ну, еще в Библии тоже... А эти... Хорошие ребята, сообразительные, умелые... Преданные вот... и удивлялся: - Странная штука жизнь, Кифа! Чем выше уровень "информационного шума", тем слабее паранормальность. Ты утверждал, что Служба за все время своих деяний отыскала только пятнадцать серьезных паранормов. Не удивляюсь. Серьезных - их нет, не встречал. Правда, не так уж я и попутешествовал по шарику... Может, где-нибудь в Азии?.. Или в Австралии?..

– Не может, - отвечал Петр. - Уж поверь, Служба все и вся прошерстила. Всех; кто обладал какой-то потенцией, брали в оборот и - минимальный результат. В чем-то они прибавляли, конечно, но - на бытовом уровне. Наверно, ты прав: "информационный шум" глушит паранормальность. Хотя как он это делает...

– Ты же не сможешь учиться пению где-нибудь на стройке или на стадионе во время финального матча чемпионата мира по футболу... А для паранорма нынешний мир - ни на миг не прекращающийся матч... Нет, Кифа, что ни говори, а времена хороших паранормов - или, если по фольклору, колдунов, матов, чародеев, - остались далеко позади. Только ты и я. Ну, может, еще Иоанн. И те твои Мастера, кто не потерялся во Времени. Если что-то странное произойдет в этом мире, то, если мы не заметим, не предупредим - быть беде.

– Что странное? Что ты имеешь в виду?

– Откуда я знаю, Кифа? Как говорят у вас в России: когда-нибудь и палка может выстрелить...

Иешуа вообще любил пословицы и поговорки разных народов, употреблял их в разговорах, проповедях, выступлениях по те-лёсети. Хотя в последнее время он перестал появляться на телесети, передал эту сомнительную, как он сам заявлял, честь Крису - "Апостолу Второго Пришествия"...

...Кто-то из охраны тронул Петра за плечо:

– Там к вам пришли, мистер Оруэлл. Миссис Роджерс, сэр... С чего бы она? Петр забыл наделить ее поручением? А ведь и верно: всем сестрам раздал по серьгам, а ее обделил. А почему, кстати, она не явилась на... как назвать то, что было утром?.. наверно, планерка или оперативка - до омерзения привычные термины Службы Времени...

Вышел в приемную. Разулыбался.

– Рад вас видеть, Клэр. Что-то случилось? Вас не было утром в Храме...

– Я очень плохо себя чувствую, Петр.

– Сердце? Врача вызывали?

– При чем тут сердце! Вы что, ничего не ощущаете?

Петр малость озадачился.

– А что я должен ощущать, Клэр?

– Фантастика! Тот же вопрос мне задал Иоанн!.. Вы же паранормы; Мастера, маги, какого черта вас словно выключило?.. Петр, что-то происходит, с утра, что-то неясное, но гнетущее. Ощущение, будто меркнет свет, воздух становится вязким и с трудом проходит в легкие, а там оседает и не выходит...

– Врача вызывали?

– Да что вы заладили: врача, врача! Врач здесь ни при чем. То, о чем я говорю, - только ощущения, своего рода мистика, наваждение: и дышится в реальности как обычно, и солнце на месте, но если бы я была магом из этих идиотских fantasy-movies, белым магом, естественно, я бы определила безоговорочно: к нам летят драконы. Или: готовится нападение черных сил, каких-нибудь там злых гоблинов, ведомых черными магами...

Петр хорошо знал Клэр и знал, что с ней можно позволить, а что - табу. Никаких поводов для табу - дышится по-прежнему, солнце не меркнет, она не потеряла способность шутить - он не видел. Поэтому сказал в третий раз:

– Врача вызывали? Я имею в виду психиатра...

– Петр, отнеситесь к тому, о чем я твержу, без присущего вам .- свойства высмеивать непонятное и неприемлемое вашим безразмерным мозгом. Растяните его, Петр, еще чуть-чуть и посудите сами. Вы, паранормы, ни черта не чувствуете, все идет, как должно идти: небо голубое, вода мокрая, жизнь - дерьмо. Ваше выражение, к слову... Но я - абсолютно нормальный человек! - вдруг впервые в жизни ощутила нечто мне непонятное, по всем параметрам - надмирное, не исключено - кем-то наведенное извне. Я не пришла в Собор, потому что не могла вылезти из-под одеяла. Я влезла под него с головой: страшно было. Наверно, как тем, кто ушел. Но тех было много, тысячи, а я сейчас, как видно, одна...

– Так и не отпустило? - Петр понемногу начинал понимать, что Кдзр, во-первых, не шутит, а во-вторых - не сошла с ума.

– Ничуть! Просто я сумела выбраться из-под одеяла. В смысле - взять себя в руки. Хотя, Петр, еле держу... Скажите, Иешуа что-нибудь чувствовал - там, в Храме?

– Полагаете, Дэнис?

– Да ничего я пока не полагаю! Что с Иешуа? Иешуа что-то наверняка чувствовал, подумал Петр. Наверняка! Его "расхристанные мысли вслух" весьма нетипичны для Мессии, это сразу и всем было ясно. Петр скинул сие на угнетенное состояние Учителя, от которого кто-то злой увел учеников. Крысолов из Киншасы. Состояние имело место. Но Крысолов ли тому поводом? Причина - да, это объяснимо: потеря единоверцев - удар для любого лидера. Но повод... Иешуа никогда не опускал рук, не умел, не знал, как это делается. Он констатировал проиг-, рыш, досадовал - или, если хотите, угнетался - минуту-другую и начинал с начала или с конца или вообще сбоку, но начинал действовать. А тут...

И еще он сказал: будет буря...

– Что с Иешуа?.. Да что-то неважно с ним, Клэр... А Почему вы спрашиваете?

– Он самый сильный. Надеюсь, вы не обидитесь на мою оценку?.. Если и он ничего не чувствовал, то тогда я сказала бы: да, Дэнис.

– Что Дэнис? Черный маг? Предводитель гоблинов и драконов?

– Он, может, и не маг, но кто-то там у него есть, кто-то очень опасный.

– Сильнее Иешуа?

– Другой, Петр. Я не о паранормальности. Все штучки Дэни-са только чистая наука. Ну и техника тоже, наверняка. А наука, Петр, как ни принижай ее достижения растущим могуществом человеческого мозга, все еще умеет много гитик.

– Много чего?

– Не обращайте внимания. Старая поговорка, рожденная карточным фокусом... Но вернемся к нашим баранам. Страх, с которого я начала, - а это все-таки страх, только страх - не исчезает. Меня крутит и колбасит, держусь из последних сил. Петр, если я свалюсь - не ведаю, как это будет выглядеть, - вспомните, что я сейчас скажу, вспомните и проанализируйте. А лучше не ждите, пока я свалюсь... Так вот: то, что произойдет - а что-то произойдет, это точно! - не злая воля со стороны. Я уверена! Ищите причину здесь, в Храме. Ищите, Петр, она есть, она обязательно объяснима. Она проявится рано или поздно, потому что для этого все и закручено... - Клэр проговаривала последние слова с явным трудом, как будто выталкивала их из горла.

Петр шагнул к женщине, не очень понимая даже, чем ей помочь, как вдруг она схватилась за лицо, всхлипнула громко и жалобно и совсем не эстетично, мешком упала на ковер.

Петр успел - все-таки успел! - подхватить ее в последний миг, крикнул куда-то в дверь:

– Врача! Мигом!

С четвертого раза его вопрос получил конкретный ответ. Врач появился действительно мигом, не один - целая бригада. Они что-то кололи Клэр, подключали к какому-то аппарату, чертыхались и, наконец, увезли ее, все так же без сознания, в местную клинику, оборудованную на высшем уровне, а уж врачи там собрались - лучшие из лучших.

Весьма озадаченный Петр постоял с минутку, посмотрел вслед медицинскому десанту, пошел назад - к мониторам. И тут его догнал Латынин.