Мишель Зевако - Последняя схватка

• Название: Последняя схватка
• Автор: Мишель Зевако
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995

Роман «Последняя схватка» завершает серию Мишеля Зевако о благородном шевалье де Пардальяне.

Неутомимая принцесса Фауста по-прежнему стремится к власти. На этот раз она пытается соблазнить тщеславными иллюзиями Карла Ангулемского, внебрачного сына короля Карла IX.

Чем закончились бы попытки захвата французского трона, не появись неожиданно шевалье де Пардальян? Кто победит в затянувшейся борьбе между двумя сильными противниками — коварная Фауста или благородный шевалье?

---

Флоранс с опаской взялась за дверную ручку: а вдруг ее закрыли на ключ? Нет, дверь бесшумно отворилась. И дверь маленькой прихожей тоже отворилась без труда. Хорошее начало.

Продвигаясь по коридору, Флоранс думала, что, раз уж мадам Леонора не заперла ее в комнате, значит, путь, возможно, свободен. На такую удачу девушка почти не рассчитывала. Но теперь у Флоранс появилась надежда.

И вдруг красавица столкнулась с неизвестно откуда взявшейся Ла Горель. Старуха раболепно поклонилась и сладким голосом спросила:

— Прогуляться собираетесь, мадемуазель?

Как видите, Ла Горель уже не обращалась к девушке на «ты», называла ее «мадемуазель» и вообще выказывала крайнее почтение. Но Флоранс не верила старой ведьме. На один вопрос девушка ответила двумя:

— Разве я пленница?.. Вам велено не выпускать меня?..

— Упаси Боже! Храни нас пресвятая Богородица! — всполошилась старуха. — Только негоже девушке вашего звания выходить на улицу без компаньонки. Мне велено сопровождать вас. Только поэтому я и осмелилась спросить, не собираетесь ли вы прогуляться.

— Тогда следуйте за мной: я действительно иду на прогулку, — заявила Флоранс.

Ла Горель потащилась за ней, и в глазах у старухи была такая жестокая издевка, что, если бы Флоранс неожиданно оглянулась и увидела этот недобрый блеск — точно у кошки, играющей с пойманной мышкой, — девушка немедленно вернулась бы назад.

Но Флоранс шла, не оглядываясь. Они пересекли двор, заполненный посетителями, дежурными офицерами и разряженными лакеями. Домашняя челядь почтительно склонялась перед юной графиней. Никто не пытался ее удержать. Еще несколько шагов, и она выйдет через широко распахнутые ворота. Сердце у нее отчаянно колотилось, она с трудом сдерживала радость. Еще секунда — и Флоранс окажется на улице, на свободе.

Ла Горель семенила за девушкой, сладко улыбаясь, и недобрые глаза старой чертовки светились злобным торжеством.

Прямо в воротах стояло несколько людей Кончини. Флоранс обратила внимание, что они словно бы загораживают проход. И все же она попыталась проскользнуть между ними. Но вдруг увидела среди них Роспиньяка и растерянно остановилась.

Тут и барон заметил ее — или сделал вид, что лишь сейчас увидел девушку. Он выступил вперед и, сняв шляпу, галантно раскланялся, а потом с нижайшим почтением тихо спросил:

— Погулять желаете, мадемуазель? Назовите пароль, и я сочту за честь лично вывести вас на улицу.

— Пароль! — повторила пораженная Флоранс.

— Несомненно, мадемуазель, — подтвердил улыбающийся Роспиньяк.

Она не знала, как быть. Заметив ее смущение, он как будто обеспокоился:

— Боже мой, мадемуазель, неужели мадам маркиза забыла сообщить вам этот проклятый пароль?

Флоранс молчала, и тогда барон извинился.

— Я в отчаянии, мадемуазель… Солдату положено беспрекословно выполнять приказы. Вы же понимаете… А мне велено без пароля никого не выпускать… Подождите минутку, я сбегаю к мадам маркизе и…

— Не надо, сударь. Я передумала, — перебила его Флоранс, понимая, что ее жестоко разыграли.

— Вы позволите препроводить вас до ваших покоев? — почтительно предложил Роспиньяк.

— Спасибо, сударь, — сухо ответила Флоранс и резко повернула назад.

Через несколько минут она была у себя. Сняв накидку, девушка снова села в кресло. Заслышав легкое покашливание, она подняла голову и увидела Ла Горель. Глубоко задумавшись, Флоранс не заметила, что мегера пришла вместе с ней.

Красавица хотела было выпроводить старуху, но та шмыгнула к креслу, тревожно осмотрелась и, понизив голос, с таинственным видом произнесла:

— Вы, мадемуазель, не можете выйти… А вот я могу… Так что, если вам чего нужно… Записку там передать… Понимаете?.. В общем, это могла бы сделать я.

— Вы! — недоверчиво воскликнула Флоранс.

— Ну да, я!.. Не так страшен черт, как его малюют!.. Я всегда готова помочь… за приличное вознаграждение, как водится… Вы ведь не поскупитесь!

Флоранс даже растерялась от такого неожиданного предложения. И тут же сообразила, что это — единственная надежда на спасение.

«Даже если эта низкая женщина предаст меня, хуже мне уже не будет… На все воля Божья», — подумала девушка.

Не отрывая от старухи внимательного взгляда, Флоранс спросила:

— Так вы беретесь передать письмо?

— Хоть десять писем! Лишь бы заплатили!

— Хватит и одного. Вот только денег у меня нет… зато есть драгоценности. Вот, держите. Этого достаточно, как вы считаете?..

Она протянула старой ведьме одно из колец, входившее в число драгоценностей, которые Леонора вручила девушке по случаю представления ко двору. От вида этих украшений Ла Горель еще утром начала сходить с ума. Впрочем, Флоранс готова была отдать ей все, что имела.

Но этого не потребовалось. Ла Горель жадно схватила кольцо, и лицо старухи расплылось в блаженной улыбке. Может быть, впервые в жизни она искренне воскликнула:

— Еще бы не достаточно!.. Это раз в десять больше, чем то, на что я рассчитывала!..

Каково бы ей было, узнай она, что девушка собиралась отдать ей все… К счастью, эта мысль просто не пришла Ла Горель в голову. Мегера была так довольна, что, забыв о вечном своем притворстве, решительно заявила:

— Пишите свое письмо, мадемуазель. Клянусь местечком, отведенным мне в раю, что послание будет вручено в нужные руки не позже, чем завтра утром.

Не теряя ни секунды, Флоранс черкнула три строчки, сложила бумагу и, запечатав, вручила ее Ла Горель. Та спрятала записку на груди и пылко повторила свое обещание:

— Сегодня уже поздно, но с утра пораньше я все сделаю, не сомневайтесь. Можете спать спокойно, мадемуазель.

Едва оказавшись у себя, Ла Горель закрыла дверь на засов, вытащила бумагу и взглянула на адрес:

— Ишь ты! — удивилась старуха. — А я-то думала, что она любовнику пишет!.. Какие дела могут у нее быть с этой мадам Николь, хозяйкой таверны «Золотой ключ», что на улице Сен-Дени?

Ла Горель охватило любопытство, и она было призадумалась, но потом тряхнула головой и сказала себе:

— Да на что это мне?.. За доставку письма мадам Николь Флоранс отдала мне такое кольцо!

Вытащив драгоценность из кармана, старуха с горящими глазами прикинула вес золотого ободка, как заправский ювелир со всех сторон рассмотрела вделанный в него бриллиант и, вполне удовлетворенная, продолжила свой монолог:

— Право же, это кольцо стоит больше тысячи экю… А я бы и за сто это письмо отнесла, да что там за сто — за пятьдесят… Ну и выгодное же дельце мне подвернулось. Раз уж Флоранс оказалась щедрее родного отца, сеньора Кончини — а я не знаю более щедрого человека — я честно сделаю то, за что она заплатила мне вперед. Завтра утром я вручу это письмо мадам Николь… которой оно и предназначено. А до остального мне дела нет.

XXXI ФАУСТА НАЗНАЧАЕТ ВСТРЕЧУ

Тот день, когда Ла Горель должна была отнести мадам Николь записку от Флоранс, был пятницей.

В эту пятницу Пардальян решил отдохнуть. Он и его друзья так славно трудились всю предыдущую неделю, что вполне заслужили этот отдых. Поэтому прежде всего они хорошенько выспались.

Около десяти утра Пардальян и Одэ де Вальвер вышли на улицу Коссонри, оставив дома Ландри Кокнара, Эскаргаса и Гренгая. Шевалье и граф решили побродить по Парижу и послушать, что говорят горожане о трех взрывах, прогремевших накануне.

Но первым делом Пардальян и Вальвер заглянули в таверну «Золотой ключ». В дверях они столкнулись с мадам Николь, которая встретила гостей ослепительной улыбкой.

— Вы очень кстати, господа! — воскликнула прелестная трактирщица. — Господин шевалье, для вас только что принесли записку, и я как раз собиралась бежать с ней к вам, как вы и велели!.. Господин граф, если вам угодно пройти на конюшню, вы обнаружите там четырех скакунов в великолепной сбруе. Вчера вечером их привел для вас один конюший… Это от короля, сударь!

Взяв послание, Пардальян не торопился сломать печать. На большой этой печати он разглядел герб Фаусты. И этого было шевалье вполне достаточно, чтобы понять, о чем там речь. Он небрежно сунул записку за пояс и, благодарно улыбнувшись мадам Николь, обратился к Вальверу с одной из своих загадочных усмешек:

— Наконец-то Его Величество решился заменить нам лошадей, убитых в той операции, от которой он так много выиграл, а мы почти разорились. Пойдем поглядим, граф… Боюсь как бы великолепные скакуны, в которых мадам Николь совсем не разбирается, не оказались замухрышками, что только для лакеев и годятся.

— Ну, сударь, — засмеялся Вальвер, — не очень-то вы, похоже, верите в щедрость короля!

— Я в нее вообще не верю, Одэ, совсем не верю!.. Знаю я его: он намного скупее своего отца, Генриха IV… Впрочем, это единственная черта, которую он унаследовал от родителя.

Придя на конюшню, они принялись изучать лошадей. Мадам Николь не преувеличила: это и в самом деле были прекрасные скакуны, воистину королевский подарок. Вальвер обрадовался, как дитя. А Пардальян заметил только: