Юрий Томин - Карусели над городом

• Название: Карусели над городом
• Автор: Юрий Томин
• Жанр: Детская фантастика

Эта история, в которой правда всё, кроме выдумки, произошла в маленьком городке Кулёминске. Героями кулёминского происшествия стали учитель физики Алексей Павлович Мухин, его ученик Борис Куликов и пришелец – мальчик Феликс, присланный на Землю с неизвестными целями инопланетянами.

---

Выходя из столовой, Борис решил, что не так уж и страшно, если Феликс получит больше самостоятельности. Рассказать о своем космическом происхождении он не мог, потому что сам ничего об этом не знал. А странные его вопросы и замечания не говорили ни о чем, кроме странности. Человек немного "с приветом", не более.

После обеда Феликс исчез.

Борис оставил его на несколько минут. Он побежал к почтовому ящику – опустить письмо для Алексея Палыча. Когда он вернулся, Феликса не было.

Борис обегал весь лагерь: футбольная площадка – там играли, но без Феликса; стадион – пусто; баскетбольная и городошная площадки – кто угодно, кроме Феликса; спальня, столовая, гимнастический городок безрезультатно...

Борис уже подумал, что Феликса "отозвали", и ему вдруг стало не по себе.

Пока Феликс маячил рядом, все время приходилось быть настороже и ждать неприятностей. Но вот его не стало – и что-то ушло вместе с ним. Может быть, так казалось, потому что в жизни Бориса еще не было человека, которого можно назвать другом...

Борис начал второй круг поисков...

А с Феликсом ничего страшного не случилось. Его увела библиотекарша Лилия Николаевна, или просто Лиля. Сегодня утром в столовой она объявила, что после обеда в клубе состоится сбор желающих участвовать в самодеятельности. Но погода стояла прекрасная, каникулы только что начались, и ни у кого не было желания что-то разучивать. Научились уже за зиму до тошноты.

Никто не пришел. Заведующий клубом нервничал. С утра он находился в творческом настроении – ему хотелось творить искусство немедленно. Он послал Лилю на поиски артистов. Лиля старалась, но ей никого не удалось завербовать, кроме Феликса. Феликс согласился сразу. Он не все понял в словах Лили, но там было слово "игра".

Заведующего клубом звали Марком Морковкиным. Так, во всяком случае, его звала мама. В мире искусства он носил другое, более звучное имя: Вениамин Веньяминов, а для друзей просто Вен-Вен. В кулеминском Дворце культуры он руководил вокально-инструментальным ансамблем, исполнявшим знаменитую песню:

Я иду к тебе, бе-бе-бе,

Ты идешь ко мне, ме-ме-ме...

Музыку и слова этой песни сочинил сам Вен-Вен, из чего можно понять, что он является композитором и поэтом.

В Кулеминске Вен-Вен был человеком известным. Но слава его была, так сказать, вечерняя. Те, кто ходил на концерты его ансамбля, мечтали хоть раз пожать ему руку. "Дневные" кулеминцы его не знали. А он мечтал о всеобщей славе. Для этого Вен-Вен решил создать театр, пусть какой-нибудь плохонький, например – детский.

Он прочитал несколько детских книг и пьес. Они показались слишком простыми. Впечатление было такое, будто их написали люди с детскими мозгами: что, значит, видят, о том, значит, и пишут. Это показалось несовременным. Вен-Вен не мальчик, он знал: в современной пьесе смысл нужно прятать так глубоко, чтобы ни один зритель не мог до него донырнуть с первой попытки. Если, например, на сцене появляется заяц и говорит о том, что ему снился волк, то это означает, что зайцу хотелось бы стать медведем.

Век-Вен сам написал пьесу, с помощью которой собирался перевернуть детский театр. Вен-Вен не догадывался, что совершает обычную ошибку обычных начинающих гениев – первым делом они стараются что-нибудь перевернуть. Весь мир кажется им стоящим "не так". При этом они не замечают, что это происходит оттого, что они сами пока еще стоят вверх ногами.

Пьесу Вен-Вен написал легко, за три недели. Ему не терпелось ее поставить. Но на лето кулеминский зритель разъезжался по лагерям, и Вен-Вен отправился в погоню за зрителем.

– И всё? – спросил Вен-Вен, когда в зрительном зале появились Лиля и Феликс.

– А что я могу сделать? – виновато сказала Лиля. – Они не хотят. Не могу я каждого тащить за руку.

– Запомни, Лиля, – строго заметил Вен-Вен, – в искусство никого не тащат за шиворот. Это моя ошибка – не нужно было ехать в спортивный лагерь. В обычном от желающих отбоя бы не было. Но здесь единственная сцена под крышей...

Вен-Вен скептически оглядел Феликса. Уже с утра он настроился на многолюдную репетицию, на распределение ролей, на выявление талантов, на читку своей пьесы, на свои мудрые и точные замечания режиссера. И уже – в мыслях – ребята с восторгом спросили его, чья это пьеса, и в тех же мыслях – он скромно ничего не ответил, но ребята все узнали от Лили.

Теперь же перед Вен-Веном стоял длинноногий мальчишка в джинсовом костюме. Правда, смотрел он на Вен-Вена с почтением, и это понравилось.

– Подойди ко мне, – промолвил Вен-Вен.

Феликс подошел и остановился у эстрады, глядя снизу вверх на Вен-Вена и соображая, чем будет с ним заниматься этот тренер.

– Ты когда-нибудь играл? – Вен-Вен смотрел на Феликса внимательно, проницательно, с дружеской суровостью, со скрытой теплотой.

От такого взгляда утаить ничего было невозможно.

Тут следует заметить, что в эту минуту Вен-Вен уже начал репетировать. Сейчас он видел себя в помещении совсем другого театра. Он репетировал свое будущее.

– Играл, – сказал Феликс. – А ты?

– Кого ты мне привела, несчастная? – спросил Вен-Вен, не глядя на Лилю.

Лиля всполошилась. Она подбежала к Феликсу и дернула его за руку.

– Мальчик, ты разве забыл, что взрослых зовут на "вы"?

– Я не знал, что он взрослый, – сказал Феликс, – я буду говорить "вы".

Вен-Вену было двадцать три года, выглядел он моложе, что было слегка обидно.

– Вон, – сказал Вен-Вен, не повышая голоса.

Феликсу это слово было уже знакомо. Молча направился он к двери. Покорность его понравилась режиссеру.

– Стой, – приказал Вен-Вен. – Подойди сюда. Феликс опять подошел к эстраде.

– Кого ты играл?

Феликс не знал, что на свете существует театр. Для него играть можно было не "кого", а "во что". Не знал он и о существовании падежей. Но из практики Феликс уже понял, что в разговоре одно слово подчиняется другому.

– Я играл футбола, – сказал Феликс, стараясь говорить так же неправильно, как и Вен-Вен.

– Юмор? – спросил Вен-Вен, покачиваясь с носков на пятки и обратно. – Юмор – это хорошо. Если, конечно, он глубоко скрыт... Поднимайся сюда, бери вон тот стул, садись и слушай. Лиля, ты тоже перебирайся поближе.

Феликс послушно выполнил указание режиссера. Вен-Вен достал из заднего кармана джинсов свернутую в трубочку тетрадь, уселся и сказал Феликсу:

– Слушай внимательно. Реплики потом. Я прочту небольшой отрывок, а ты попробуй представить себя на месте героев. О чем они думают? Чего они хотят? Больше пока от тебя ничего не требуется. Лиля, ты тоже постарайся реагировать.

– Я слушаю, Вен-Вен, – отозвалась Лиля и покорно замерла рядом с Феликсом.

Лиле исполнилось восемнадцать лет. Самым крупным артистом, которого она видела по телевизору, был Вен-Вен. Она была влюблена.

– Итак, – сказал Вен-Вен, – в отрывке этом действуют только три персонажа. Как их зовут и все остальное будет ясно из текста.

И Вен-Вен, положив ногу на ногу, начал читать:

Небольшой современный двор большого современного дома в четырнадцать этажей. Действие происходит по вертикали. Откуда-то доносится музыка. Возможно, играют "Болеро" Равеля. Возможно, нет. Но скорее всего – "Болеро". Да, кажется, "Болеро". Теперь уже явственно слышится "Болеро". Оно самое.

_Коля Звездочкин_ (высовываясь из окна тринадцатого этажа). Эй, кто там есть?

_Оля Мамочкина_ (из окна второго этажа). Птицы, птицы, не пролетайте мимо.

_Поля Чечеткина_ (в лифте, поет). Та-ра-ри-ра-ра, та-ра-ри-ра-ра...

_Коля Звездочкин_. Неужели там нет никого?

_Оля Мамочкина_. Звездочка, звездочка, не прячься за горизонт.

Поля уже на первом этаже. Молча выходит из лифта. В руках у нее коньки.

_Коля Звездочкин_. Значит, нет никого. Значит, мне опять показалось. (Прыгает вниз с подоконника.)

Вен-Вен остановился и пытливо оглядел слушателей.

– Ну? – спросил он.

Феликс молчал. Лиля слегка покраснела. Ей очень хотелось сказать приятное автору, но она не знала, что именно нужно хвалить.

– Настроение в сцене есть?

– Есть! – обрадовалась Лиля подсказке. – Настроения просто много. Очень!

– Тут все дело в настроении, – сказал Вен-Вен. – Ведь почему Оля обращается к птицам?

– Она хочет их покормить, – догадалась Лиля.

– Это дело десятое, – нахмурился Вен-Вен. – Можно кормить, а можно и нет. Может вообще не быть никаких птиц. У Оли трагедия в семье. У нее ушел папа. А потом от нее ушла мама. Осталась одна бабушка, да и та глухая. Оля дико одинока, ей не с кем поговорить. Это же совершенно ясно из текста. Она дошла до отчаяния, она готова разговаривать с кем угодно, хоть с птицами, хоть со звездой. Вот в чем смысл ее обращения к птицам.

– А куда ушли папа и мама? – спросила Лиля.

– Это дело десятое, – сказал Вен-Вен уже с легким раздражением. Ну, пускай в кино. Какая разница? Важно, что они, все эти ребята, дико одиноки. Их разделяют этажи современных построек. Они ищут друг друга и не могут найти. Это мир без друзей. Коля хочет поделиться с кем-нибудь своей радостью – он сегодня получил три пятерки. Но и он зверски одинок. Его никто не слышит: каждый уединился в своей квартире. Вот в чем смысл. Даже веселая Поля... Она только хочет казаться веселой. На самом деле ей жутко тоскливо. Она поет, чтобы скрыть свою тоску. Но при этом все трое – мужественные ребята. Они переваривают свою боль в себе. Они глубоко чувствуют, но скупы на слова. Разве это не понятно? Впрочем, если есть замечания, я с удовольствием выслушаю.