Юрий Томин - Карусели над городом

• Название: Карусели над городом
• Автор: Юрий Томин
• Жанр: Детская фантастика

Эта история, в которой правда всё, кроме выдумки, произошла в маленьком городке Кулёминске. Героями кулёминского происшествия стали учитель физики Алексей Павлович Мухин, его ученик Борис Куликов и пришелец – мальчик Феликс, присланный на Землю с неизвестными целями инопланетянами.

---

– Благодарю вас, Шурочка. Очевидно, деньги у него дома. Я буду ждать. Вас я всегда рад видеть в своем кресле.

Парикмахер направился к выходу и вздрогнул, когда в спину его воткнулась стрела дополнительной информации:

– Два дня назад он вносил деньги. Не на книжку, а на счет спортлагеря.

– Это уже неважно, – сказал Август Янович. – До свидания, Шурочка.

Август Янович был одинок. Никто не ждал его дома. Никто не видел, как неугомонный старик до двух часов ночи рисовал на кассовом листе кружочки и вычерчивал линии. Иные линии были прямыми и сплошными, иные извилистыми и пунктирными. Все вместе было похоже на паутину, в центре которой вместо паука сидел кружочек с буквами "А.П.".

Вот какая карусель завертелась в Кулеминске благодаря неугомонному Августу Яновичу, но, в отличие от настоящей карусели, она пока вращалась без музыки.

Ничего, скоро будет и музыка...

День 8-й Испытание искусством

Шел третий день пребывания Феликса в спортивном лагере.

Феликса и Бориса видели только вдвоем. Из этого можно было понять, что они большие друзья. Те, кто помнил историю с пузырями и видел нападение Феликса на Дегтярева, считали даже его главным из них двоих. Но никто проникнуть в их компанию не пытался. Парочка держалась особняком, это было видно.

Лишь один Борис замечал, как меняется Феликс. Какая-то невидимая работа шла у него внутри. Он подчинялся Борису, но уже стремился к самостоятельности. Он догадывался, что не с Бориса начинается мир и не Борисом заканчивается. Его все больше интересовали другие ребята, особенно девочки.

Но жизненный опыт Феликса был еще слишком мал. Он не знал забавных историй, а пузыри пускать ему запретили. Он не знал, как еще заставить девочек засмеяться, а потому молча, но упорно разглядывал их за столом, забывая о еде.

Девочки, разумеется, все это замечали. Девочкам было иногда даже слегка неловко, несмотря на их закаленность. Взгляд этого мальчишки просто кричал о... Впрочем, о чем могут кричать взгляды мальчишек, девочки не догадывались, они знали об этом совершенно точно.

На третий день девочки поняли, что Феликс их чем-то интересует. Не в том вовсе смысле, о каком могут подумать иные. Они видели, что Феликс отличается от других, но не могли понять точно, чем именно. Феликс интересовал их, как ребус.

Впрочем, у нас, на Земле, когда девочки начинают разгадывать такие ребусы, тут не так уж далеко и до того самого смысла.

Но одно дело – интересоваться, а другое – как проявлять интерес.

Девочки держали Феликса в черном теле.

– Ну что ты на меня смотришь? – сказала Феликсу девочка с косичками. – У меня даже суп в горле застрял. Ты не можешь смотреть в другую сторону?

– Могу, – ответил Феликс. – Но мне хочется смотреть на вас.

Вот в этом и заключалась странность Феликса – то, что нормальные люди обычно пытаются скрыть, он говорил прямо. Бывают, конечно, люди, которые умеют острить с серьезными лицами. Но Феликс говорил правду. Это было совершенно ясно. Нельзя сказать, что девочки были в восторге от такой прямоты. Но скажем так: противно им тоже не было.

Девочка с длинными волосами была не столь красива, как ее подруга. Поэтому жизнь приучила ее думать немного быстрее. Она первая поняла, что Феликс может выпалить и не такое. Она сообразила, что на тему, кто кому нравится, Феликсу нельзя задавать прямых вопросов. Кроме того, она первая осознала свою власть.

– Ешь, – сказала она. – И не мешай нам обедать.

Феликс послушно принялся за еду. Но длилось это недолго. Молчащий Феликс тоже почему-то не устраивал девочек.

– Твой друг всегда такой молчаливый? – спросила Бориса девочка с длинными волосами. На Феликса при этом она не смотрела.

– Всегда, – коротко ответил Борис.

– Почему?

– А тебе-то что?

Девочки к грубостям не привыкли. Кроме того, они умели за себя постоять.

– Оставь ты его в покое, – сказала девочка с косичками. – Разве ты не видишь, что он из деревни.

– А ты прямо из Москвы? – огрызнулся Борис. Он понимал, что лучше бы промолчать. Но ведь и у кулеминцев есть свое самолюбие. Кроме того, Борис невзлюбил девочек с самого начала за то, что они прямо-таки излучали спортивное мастерство.

– Мы не из Москвы, – небрежно ответили Борису. – В Москву мы поедем только в июле, на первенство СССР.

– Смотри, не займи случайно первое место, – съехидничал Борис.

– Первое не занять, – сообщили Борису с таким смирением, что ему захотелось слегка врезать девочке ногой по ее спортивной коленке. Разве что третье, в крайнем случае – второе...

Девочки не знали, чем озабочен Борис. С первой встречи за столом он показался им угрюмым и молчаливым. Такие ребята девочек не интересовали. Слова "первенство СССР" и "второе место" были адресованы Феликсу. Но Феликса они не сразили по вполне понятной причине. Феликс продолжал молчать. Это было уже похоже на оскорбление.

– Пойдем, Тома, – сказала девочка с косичками. – Вообще-то, неплохо было бы пересесть за другой столик... Как ты думаешь?

– Можно пересесть... – согласилась подруга, растягивая слова и давая тем самым время Феликсу осознать их ужасный смысл.

Феликс осознал.

– Не нужно пересаживаться, – с испугом сказал Феликс.

Испуг был отмечен не без удовольствия. Девочки и не ожидали столь быстрой победы. Впрочем, для чего нужна им эта победа, они и сами не знали. Просто так, победа ради победы. А ведь девочки рисковали: даже очень спортивным девочкам не разрешают менять столы без причины. Что, если бы их не попросили остаться? Но девочкам и этого показалось мало. Им хотелось еще и прищемить нос Борису. Сам по себе Борис был нужен им не больше, чем стул, на котором он сидел. Но девочки привыкли быть первыми на финише любого забега.

– Можно и не пересаживаться... – согласилась девочка с длинными волосами. – Но мы боимся, что надоели твоему другу, – добавила Тома. – Верно, Ира?

– Да, – подтвердила Ира. – Я просто ужасно его боюсь.

Девочки хорошо понимали друг друга. Не сговариваясь, они разыгрывали спектакль на тему "укрощение нахала". Феликс принимал все за чистую монету.

– Девочки не могут надоесть, – твердо сказал Феликс. – Девочки лучше всех.

– Даже лучше твоего друга?

– Моего друга? – Феликс заколебался. – Я не знаю... Боря, наверное, знает. Боря, они лучше тебя?

Борису уступать не хотелось. Но он понимал, что спектакль этот можно прекратить только одним способом: выдать девочкам то, чего они добивались.

– Они лучше, – сказал Борис. – Они умнее. Они даже толще.

Девочки остались довольны. Им только не понравилось замечание о толщине.

Но Феликс, со своим стремлением к справедливости, тут же объяснил Борису, что девочки толще, если их взять вместе; по отдельности они намного тоньше Бориса.

На этом девочки успокоились. Они удалились вполне довольные. Борис набросился на Феликса:

– Я тебе разве говорил, что девочки лучше всех?

– Ты не говорил. Я сам так думаю. Ты мне утром говорил: думай больше сам. Я стал думать сам и увидел, что понимаю больше, чем ты мне рассказываешь.

– Думай, что хочешь. Не обязательно вслух говорить. Они надо мной смеются, а ты им поддакиваешь.

– Они не смеялись, они даже не улыбались.

– Не обязательно, когда смеются, рот разевать. Можно говорить одно, а думать другое.

– А что они думали, когда говорили? – спросил Феликс.

– Это ты пойди у них спроси.

– Сейчас пойду. – Феликс охотно поднялся со стула, но Борис дернул его за руку.

– Сядь! Когда я говорил "пойди спроси", я вовсе не хотел, чтобы ты пошел и спросил. Я хотел сказать, что не знаю, о чем они думали.

– Почему ты тогда так не сказал?

– Я тебе уже объяснял: не всегда говорят то, что думают.

– А что важнее? – спросил Феликс.

Вопрос, заданный Феликсом, был не так уж и глуп. Сам Борис перед собой никогда таких вопросов не ставил.

– Наверное, важнее, что думают... – неуверенно сказал Борис. – Но говорить все нельзя. Если все будут знать, что думают другие, то...

Борис остановился. Феликс ждал.

– ...то просто жуть какая-то получается! Тогда ни с одним дураком нельзя разговаривать! Придется говорить ему, что он дурак!

– А зачем с ним разговаривать?

– Тоже верно... – засомневался Борис. – Как будто незачем. Слушай, Феликс, у тебя нет вопросов полегче?

– Пока нет, – сказал Феликс. – Но теперь я понимаю: девочкам ты говорил не то, что думал. Ты не считаешь, что они умнее, лучше и толще.

– А они совсем меня не боятся, хоть и говорили...

– Все это непонятно, – сказал Феликс. – Но я буду думать и пойму. Я всегда говорю то, что думаю. Мне надо знать, хорошо это или плохо.

– Когда узнаешь, скажи мне, – усмехнулся Борис. – Будет просто здорово, если ты разберешься в этом деле.