Сьюзен Купер - Восход тьмы

• Название: Восход тьмы
• Автор: Сьюзен Купер
• Издательство: ООО ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-486-01991-3

Накануне Рождества Уилл Стэнтон узнает, что судьбой ему предначертано стать последним из бессмертных воинов, способных сражаться с силами Тьмы. Чтобы найти шесть магических Знаков, которые помогут ему предотвратить Восход Тьмы, Уиллу предстоит несколько раз совершить путешествие во времени, научиться говорить на Старом наречии, преодолеть всевозможные препятствия. Тьма наступает, надо победить ее во что бы то ни стало, и двенадцать дней рождественских каникул Уилла наполнены волшебством, опасностью и радостными открытиями…

---

— Хорошее выдалось Рождество?

— Великолепное, спасибо. Надеюсь, у вас тоже. — Полу всегда было очень жаль мисс Грейторн, и он прикладывал огромные усилия, чтобы быть особенно вежливым и галантным. Вот и сейчас он старался следить за тем, чтобы его взгляд не блуждал по высоким сводам холла, пока он говорил. У дальней стены, улыбаясь, стояли домоправительница и горничная, но, кроме них, дворецкого и самой мисс Грейторн, в доме, по всей видимости, никого больше не было. Не было здесь ни комнатных растений, ни праздничных гирлянд, ни каких-либо атрибутов рождественского праздника. Только огромная ветка падуба, усыпанная костянками, висела над камином.

— Какое странное нынче время, — сказала мисс Грейторн, задумчиво глядя на Пола. — Так много всякой всячины, как говорила та противная девчонка в стихотворении. — Неожиданно она обернулась и посмотрела на Уилла. — Для тебя настала беспокойная пора, не так ли, молодой человек?

— Огонь для ваших свечей, — тихим почтительным тоном вступил в разговор Мерримен, держа коробку с огромными спичками. Стэнтоны быстро вытащили свечи из карманов. Мерримен поджег спичку и стал по очереди подходить к каждому из них, а отблеск огня падал на его лицо, превращая брови в фантастические колючие изгороди, а носогубные складки в глубокие затененные ущелья. Уилл внимательно разглядывал его приталенный фрак и жабо, которое он носил на шее вместо галстука. Ему было очень трудно представить себе Мерримена в роли дворецкого.

Кто-то в глубине зала потушил свет, и длинная комната теперь была освещена только мерцающим пламенем свечей, которые гости держали в руках. Затем послышался легкий стук ноги, отбивающей ритм, и они запели сладкозвучную мелодичную колыбельную: «Люли, люли, мой маленький малыш», которая заканчивалась соло на флейте в исполнении Пола. Сильный и чистый звук флейты пронзил пространство, словно полоса света, и Уилл вдруг ощутил томление, ноющую тоску по чему-то, что ожидало его вдалеке. Это чувство было ему незнакомо прежде. Затем для разнообразия они спели «Дай Бог тебе покой и веселье, джентльмен», затем «Падуб и плющ» и, наконец, настала очередь гимна «Добрый король Венсеслас», которым они традиционно завершали представление для мисс Грейторн. Этот последний гимн всегда заставлял Уилла сочувствовать Полу, потому что его мелодия была абсолютно не подходящей для исполнения на флейте, словно ее написал композитор, испытывающий глубокое презрение к этому музыкальному инструменту.

И все же было очень забавно исполнять роль пажа и стараться петь в унисон с Джеймсом, да так, что их пение звучало как голос одного мальчика.

Сир, он живет очень далеко отсюда…

…и Уилл подумал, что на этот раз у них получается очень хорошо, он готов был поклясться, что Джеймс и вовсе не поет, если бы…

Под горой…

… не было так очевидно, что его губы шевелятся…

За лесной изгородью…

…и во время пения он бросил взгляд в темноту и с ужасом, таким сильным, как будто кто-то ударил его в живот, увидел, что на самом деле губы Джеймса не шевелятся, как не двигается ни одна часть его тела. Робин, и Мэри, и все Стэнтоны также стояли обездвиженные, застывшие, пойманные вне Времени, как Странник стоял на Старой дороге, когда Мэгги Барнс околдовала его. И пламя свечей больше не колыхалось, каждая свеча теперь излучала странный ровный свет, образующий белую светящуюся колонну, подобную той, что поднималась от ветки, подожженной Уиллом за день до этого. Пальцы Пола больше не передвигались по флейте, он тоже стоял неподвижно, прижав инструмент к губам. И все же музыка продолжалась, музыка, очень похожая на звучание флейты, но еще более мелодичная. И Уилл продолжал петь, как будто вопреки собственному желанию он заканчивал куплет…

Около фонтана святой Агнесс…

…И вдруг в начале следующего куплета вместо мальчишеского сопрано, исполнявшего партию доброго короля

Венсесласа, как, впрочем, и его пажа, Уилл с величайшим удивлением услышал великолепный низкий голос, который пел знакомые слова гимна под аккомпанемент волшебной сладкозвучной музыки. Уилл не мог не узнать этот голос, хоть и не слышал никогда, как обладатель этого голоса поет.

…Принеси мне мяса и вина,
Принеси сосновых дров;
Ты и я увидим, как он обедает,
Когда отнесем ему все это…

Уилл почувствовал легкое головокружение, ему показалось, что комната увеличилась в размерах, а потом снова сжалась; но музыка продолжала звучать, а столбы белого света все еще неподвижно возвышались над пламенем свечей.

И когда начался следующий куплет, Мерримен взял Уилла за руку, и они пошли вперед, продолжая петь вместе:

Паж и король идут вперед,
Идут вперед вместе,
Преодолевая дикий натиск холодного ветра
И непогоду.

 Они шли по длинному холлу, оставляя позади замерших на месте Стэнтонов, миновали мисс Грейторн в ее кресле, домоправительницу, горничную, всех их, обездвиженных, живых, но временно устраненных из жизни. Уиллу казалось, что он идет по воздуху, совсем не касаясь земли. Перед ними был только темный холл. Оставляя источник света далеко позади, они шли во тьму…

Сир, ночь сгущается,
И ветер становится сильнее;
Мое сердце слабеет, не знаю отчего,
Я больше не могу идти…

 Голос Уилла задрожал, потому что слова, которые он пел, точно отражали его внутреннее состояние.

Видишь мои следы, мой славный паж;
Иди по ним смело…

 Мерримен пел, и внезапно Уилл разглядел что-то во тьме перед собой.

Прямо перед ним выросла та самая огромная резная дверь, которую он впервые увидел на заснеженном Чилтернском холме. Мерримен вытянул вперед левую руку и, широко раздвинув длинные пальцы, направил их на дверь. Створки медленно отворились, и ускользающая, манящая музыка Носителей Света, присоединившись к аккомпанементу гимна, очень быстро стихла. Уилл пошел вместе с Меррименом навстречу свету, в другое время и в другое Рождество. Он пел так, словно хотел влить всю музыку мира в эти ноты, пел громко и уверенно, и если бы строгий школьный хормейстер услышал его сейчас, то онемел бы от удивления и гордости.

КНИГА МАГИИ

Они оказались в ярко освещенной комнате, которая не была похожа ни на одно помещение из тех, что Уилл когда-либо видел. Высокие потолки были расписаны изображениями деревьев, лесов и гор; на стенах, обшитых панелями из отполированного золотистого дерева, висели и ярко светили круглые стеклянные абажуры. Комната была наполнена музыкой, и песню, которую пели Уилл и Мерримен, подхватили множество голосов. Это великолепное собрание роскошно одетых людей напоминало рисунок из исторической книги. На женщинах были длинные платья с глубоким декольте и широкими юбками, искусно отороченными кружевными оборками. Мужчины были одеты так же, как Мерримен: во фраки с прямоугольными фалдами, длинные прямые брюки, белые манишки или черные шелковые галстуки. Взглянув еще раз на Мерримена, Уилл понял, что его одежда вовсе не была одеждой дворецкого, а принадлежала тому веку, в котором они оказались.

Леди в белом платье скользнула вперед, чтобы поприветствовать их. Гости почтительно расступились, давая ей дорогу. И когда гимн закончился, она воскликнула:

— Великолепно! Великолепно! Проходите, проходите!

Ее голос был невероятно похож на голос мисс Грейторн, когда она приветствовала их в дверях поместья немного раньше. И, взглянув в лицо женщины, Уилл понял, что в каком-то смысле это было лицо мисс Грейторн. Те же глаза, те же выдающиеся скулы, та же дружелюбная, но властная манера держаться. Но эта женщина была гораздо моложе и симпатичнее, словно цветок, который лишь недавно раскрыл свои лепестки и еще не был иссушен солнцем, помят ветром и временем.

— Проходи, Уилл, — сказала она и, улыбаясь, взяла его за руку.

Он охотно последовал за ней. Было так естественно, что она знала его, и все вокруг — мужчины и женщины, молодые и старые, радостные и смеющиеся — тоже знали его. Пестрая толпа постепенно покидала зал, некоторые парочками, а другие целыми компаниями удалялись в том направлении, откуда шел изысканный кулинарный запах. Очевидно, в одной из комнат дома должны были подать ужин. В зале осталась лишь группа человек из десяти.

— Мы ждали тебя, — сообщила мисс Грейторн Уиллу и потянула его за собой в дальнюю часть зала, где находился богато украшенный камин и горел теплый, дружелюбный огонь. Она взглянула и на Мерримена, давая понять, что ее слова относятся и к нему.