Джеймс Кейбелл - Юрген

• Название: Юрген
• Автор: Джеймс Кейбелл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-9577-0731-7

Успеху Джеймса Бренча Кейбелла у русского читателя немало вредит успех Толкина. Эта книга выходит под грифом «фэнтези», который в действительности справедлив по отношению к американскому писателю ничуть не больше, чем по отношению к Мервину Пику или к тому же Толкину. Творил Кейбелл в первой половине XX века, когда о фэнтези еще и слуху не было, и занимался своими делами. Сравнить его уместнее не с фэнтези, а, например, со Свифтом, но если это и Свифт, то еще более ироничный и метафизически настроенный.

---

И Стейнвора рассказала о детях, а Кощей, создавший все на свете, слушал очень внимательно. Рассказала она ему о Котте, своем единственном сыне, признавшись, что Котт был прекраснейшим из когда-либо живших мальчиков, – «сперва немного буйный, сударь, но потом, вы знаете, какие они мальчишки», – и рассказала, насколько хорош был Котт в коммерции и как он даже приобрел вес в обществе, став ольдерменом. Кощей, создавший все на свете, казался надлежащим образом впечатленным. Затем Стейнвора заговорила о дочерях – Империи, Линдамире и Кристине: о красоте Империи, о стойкости Линдамиры при неудачном браке и о величайших способностях Кристины в ведении домашнего хозяйства. «Прекрасные женщины, сударь, каждая из них, вместе со своими детьми! А для меня они по-прежнему кажутся маленькими девочками, благослови их Господь!» И скромная согбенная седая женщина рассмеялась. «В детях мое счастье, сударь, и во внуках тоже, – сказала она Кощею. – У меня есть Юрген, мальчик моего Котта! Вы не поверите, сударь, но я должна вам рассказать одну историю про Юргена…» Так она продолжала, довольная и гордая, а Кощей, создавший все на свете, слушал и наблюдал за глазами Стейнворы.

Затем Кощей спросил у своих служивых: «Таковы ли эти дети и внуки, как она сообщает?»

«Нет, сударь», – сказали ему служивые.

Так, пока Стейнвора говорила, Кощей выдумывал иллюзии в соответствии с тем, что сказала Стейнвора, и сотворил таких детей и внуков, каких она описала. Он сотворил их позади Стейнворы, и все они были прекрасны и безупречны. И Кощей оживил эти иллюзии.

Затем Кощей велел ей обернуться. Она повиновалась, и Кощей тут же был забыт.

Кощей сидел один в пустоте, на вид смущенный и не очень счастливый, барабаня пальцами по колену и уставившись на согбенную седую женщину, занятую своими детьми и внуками и забывшую о нем. «Но наверняка, Линдамира, – слышит он голос Стейнворы, – мы еще не в Раю». – «Ах, моя милая мама, – отвечает иллюзия Линдамиры, – быть вновь с тобой и есть Рай. И, кроме того, в конце концов, возможно, Рай такой и есть». – «Мое дорогое дитя, с твоей стороны очень мило так говорить, и эти слова весьма похожи на тебя. Но ты отлично знаешь, что Рай полностью описан в Книге Откровений – в Библии и Рай – это чудесное место. Тогда как, ты сама видишь, вокруг нас вообще нет ничего и никого, за исключением того очень вежливого господина, с которым я только что разговаривала и который, между нами говоря, кажется страшно неосведомленным в самых заурядных вопросах».

«Принесите мне Землю», – говорит Кощей. Это было исполнено, и Кощей осмотрел планету и нашел Библию. Кощей открыл Библию и прочитал Откровение Иоанна Богослова, пока Стейнвора беседовала со своими иллюзиями. «Понятно, – сказал Кощей. – Идея слегка аляповатая. И все же!..» Он положил на место Библию и велел также и Землю поставить на старое место, ибо Кощей не любил, когда что-то пропадает. Затем Кощей улыбнулся и сотворил Рай вокруг Стейнворы и ее иллюзий, и он создал Рай точно таким, какой описан в книге.

– Вот так, Юрген, все и произошло, – закончил Бог Юргеновой бабушки. – И в то время Кощей сотворил и Меня вместе с серафимами, святыми и всеми блаженными – такими, какими ты нас видишь. И, конечно же, он заставил нас находиться здесь всегда, с начала времени, потому что это тоже было в книге.

– Но как это можно было сделать? – спрашивает Юрген, морща лоб. – И каким образом Кощей мог так жонглировать временем?

– Откуда я знаю, ведь я лишь старушечья иллюзия, как ты часто доказывал логически. Хватит и того, что все, желаемое Кощеем, не только происходит, но и уже произошло за пределами древнейших воспоминаний человека и его матери. Разве иначе он был бы Кощеем?

– И все это, – добродетельно сказал Юрген, – ради женщины, которая даже не была верна мужу!

– Весьма возможно! – сказал Бог. – В любом случае, это сделано ради женщины, которая любила. Кощей сделает почти все, чтобы ублажить любовь, так как любовь – одна из двух вещей, недоступных Кощею.

– Я слышал, что Кощею недоступна гордость… Бог Юргеновой бабушки поднял седые брови.

– Что такое гордость? Не думаю, что слышал об этом раньше. Наверняка нечто, не входящее сюда.

– Но почему любовь недоступна Кощею?

– Потому что Кощей создал все таким, какое оно есть, и денно и нощно он созерцает все таким, какое оно есть. Как же Кощей может что-либо любить?

Но Юрген покачал своей головой с прилизанными черными волосами.

– Вообще ничего не понятно. Если б меня посадили в темницу, в которой не было бы ничего, кроме моих стихов, я не был бы счастлив и, определенно, не был бы горд. Но даже при этом я бы любил свои стихи. Боюсь, что охотнее соглашусь с идеями Дедушки Сатаны, нежели с Твоими. И, не переча Тебе, не могу не удивляться: неужели то, что Ты открыл, – правда?!

– А откуда я узнаю, правду я говорю или нет? – спросил его Бог. – Ведь я лишь старушечья иллюзия, что ты часто доказывал логически.

– Ну и ну! – сказал Юрген. – Возможно, Ты во всем прав, и, несомненно, я не могу позволить себе сказать обратное. Но все же, в то же самое время!.. Нет, даже сейчас я не вполне верю в Тебя.

– Кто мог ожидать такого от умного малого, видящего насквозь старушечьи иллюзии? – спросил Бог немного устало.

А Юрген ответил:

– Бог моей бабушки, я не могу полностью верить в Тебя, а Твои деяния, как они записаны, нахожу непоследовательными и слегка чудаковатыми. Но я рад, что дело обернулось так, что Ты теперь всегда можешь быть реальным для прекрасных и кротких людей, почитающих, любящих и верящих в Тебя. Разочаровать их было бы несправедливо. И правильно, что перед лицом веры в Тебя даже Кощей, создавший все таким, какое оно есть, не в силах быть благоразумным…

…Бог моей бабушки, я не могу полностью верить в Тебя, но, вспоминая, сколько любви и веры отдано Тебе, я трепещу. Я думаю о славных людях, чья жизнь была полна надежды и радости благодаря вере в Тебя. Я думаю о них, и в моем сердце борются раскаяние, тоска и зависть, но все это скрашено легким изумлением. О Господи, никогда не существовало другого Божества, которого почитали бы такие славные люди, и Ты должен ими гордиться…

…Бог моей бабушки, я не могу полностью верить в Тебя, однако я не из тех, кто смотрит рассудочно на Тебя. Я, Юрген, вижу Тебя сквозь пелену слез. Ибо Ты был любим теми, кого я давным-давно очень сильно любил. И когда я гляжу на Тебя, то вспоминаю почитавших Тебя и славных верующих старины. И мне кажется, что даты, манускрипты и мнения ученых мужей – безделушки рядом с тем, что я вспоминаю и чему завидую!

– Кто бы мог подумать, что такой чудовищно умный малый станет завидовать старушечьим иллюзиям? – вновь спросил Бог Юргеновой бабушки, однако внешне он не казался недружелюбным.

– Но, – вдруг сказал Юрген, – но моя бабушка – некоторым образом – была права относительно Рая и Тебя. Ты, похоже, существуешь и царствуешь точно в таких владениях, какие она и описывала. И однако, согласно Твоему последнему откровению, я тоже прав – некоторым образом – относительно того, что это старушечьи заблуждения. Я гадаю…

– Да, Юрген?

– Я гадаю, верно ли все это. Я гадаю, самая ли это большая тайна из всех. Это было бы неплохое решение, сударь, – задумчиво сказал Юрген.

Бог улыбнулся. Затем внезапно эта часть Рая оказалась пуста, за исключением стоявшего в одиночестве Юргена. А перед ним находился престол исчезнувшего Бога и Его скипетр, и Юрген увидел, что семь пятен на огромной книге – из красного сургуча.

Юрген испугался, но его отчасти страшило осознание того, что он не дрогнет.

– Что ж, ты, бывший герцогом, принцем, королем, императором и папой! Разве такие титулы удовлетворяют Юргена? Ни в коей мере, – сказал Юрген.

И Юрген взошел на Небесный престол и сел под той чудесной радугой: у него на коленях лежала книга, а в руке он держал скипетр Бога своей бабушки.

Юрген сидел так довольно долго, рассматривая светлые, пустые пространства Рая.

– И что ты теперь будешь делать? – спросил Юрген вслух. – О, капризный маленький Юрген, ты, который жаловался, когда не выполнялись твои желания, ты обладаешь властью над Землей и всеми людскими делами. Каково теперь твое желание? – И, сидя вот так на престоле, Юрген ощутил, что сердце у него словно налилось свинцом, и он почувствовал себя старым и очень уставшим. – Не знаю. О, ничто мне не поможет, Потому что я не знаю, чего хочу! И от этой книги, этого скипетра и этого престола мне вообще нет никакой пользы, и от всего прочего мне нет никакой пользы, ибо я – Юрген, ищущий сам не знаю что.

Юрген пожал плечами, слез с престола Бога и, бредя наугад, вскоре повстречал четырех архангелов. Они сидели на кудрявом облаке и пили молоко из суповых чашек. И у этих лучезарных существ Юрген спросил кратчайшую дорогу из Рая.

– Здесь нет ни одной моей иллюзии, – сказал Юрген, – и мне нужно сейчас же вернуться к таким иллюзиям, которые близки мне по духу. Нужно во что-то верить. А всем, увиденным в Раю, я восхищался и этому завидовал, но не мог бы поверить ни в одну из этих вещей и ни одна из них не могла бы меня удовлетворить. И, думая об этом, я гадаю, не сообщите ли вы мне, господа, какие-нибудь сведения о той Лизе, что была моей женой.