Мэри Нэфф - Личные мемуары Е. П. Блаватской

• Название: Личные мемуары Е. П. Блаватской
• Автор: Мэри Нэфф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1937

Эта книга предназначена для тех, кто интересуется оккультизмом и его современной интерпретацией. Автор-составитель постаралась собрать и изложить в хронологическом порядке все события, факты и опыт яркой, сильной, загадочной и прекрасной жизни Елены Петровны Блаватской.

---

Я молниеносно проснулась, но все еще не понимала, к чему это относится. Через час пришло письмо графине (Вахмайстер) от Хюббе-Шляйдена, в котором он пишет, что если я не объясню, как получилось, что Ходжсон обнаружил и доказал такое сходство между моим испорченным английским языком и некоторыми выражениями Учителя К. Х., построением фраз и своеобразными галицизмами, то я останусь навсегда обвиненной в обмане, подлоге и т. п. (?!)

Но это понятно, ведь я своему английскому языку училась у Него! Это даже Олькотт поймет. Вы знаете, и это я рассказывала многим друзьям и врагам, что моя няня (у нас их называют гувернантками) научила меня ужаснейшему йоркширскому разговорному диалекту. С того времени, как отец мой повез меня в Англию, полагая, что я великолепно говорю по-английски, и люди его спрашивали, где я получила образование — в Йоркшире или Ирландии и смеялись над моим акцентом и образом речи — я совершенно забросила английский язык и пыталась по возможности избегать говорить на нем.

С четырнадцати лет до того времени, когда мне стало за сорок, я никогда не говорила по-английски, не говоря уже о том, чтобы писать, и совсем его забыла. Я могла читать, и это я изредка делала, но не разговаривала. Я помню, как трудно мне было в Венеции еще в 1867 г. понять хорошо написанную английскому книгу. Когда в 1873 г. я приехала в Америку, я с трудом могла немного говорить по-английски. Это могут подтвердить и Олькотт и Джадж, и все, кто меня тогда знал. Посмотрели бы вы статью, которую я пыталась составить для «Banner of Light», где я вместо «Sanguine» («сангвинистический», «оптимистический») написала «Sanguinery» («кровавый», «кровопролитный») и т. п.

Я научилась писать по-английски через «Изиду» — это несомненно. Профессор Вильдер (Wilder), который много недель приходил к Олькотту, чтобы помочь ему привести к порядок отдельные части книги и составить индекс, может это засвидетельствовать. Когда я закончила «Изиду», (а эта «Изида» — лишь третья часть того, что я написала, остальное я уничтожила), я уже могла писать так, как пишу теперь, не хуже и не лучше.

Что же тогда удивительного в том, что между моим английским языком и английским языком Махатмы есть общее! Мой язык похож также и на язык Олькотта в своих американизмах, которые я набрала у него за эти 10 лет». [16, с. 478—480]

Как было выше сказано, в Тибете Блаватская изучала язык «сензар», чтобы она могла общаться с Учителями, когда будет в миру, на рабочем поприще. Об этом древнем языке она говорит: «Сензар (Zen-(d)-zar) — язык священнослужителей Древней Индии, которым пользовались только посвященные. Теперь тексты на этом языке обнаруживаются во многих нерасшифрованных рукописях. Еще и в настоящее время его изучают и применяют в среде восточных адептов, в тайных общинах, и называют, в зависимости от места «Сензар» или «Брама-Бхашья», или «Дэва-Бхашья». [23, июнь, 1883]

В «Тайной Доктрине» Блаватская пишет: «Разоблаченная Изида» начинается с указания на некую «старинную книгу». Эта книга — первоисточник, по которому составлены многие тома Киу-ти…[22] Она написала на сензаре — тайном священном языке. Божественные Существа диктовали ее Сынам Света в Центральной Азии в самом начале нашей 5-й Расы. Было время, когда сензар знали все посвященные, когда предки толтеков понимали его так же хорошо, как исчезнувшие жители Атлантиды (4-я Раса), которые в свою очередь получили его от мудрецов 3-й Расы — Манушей, которые обучились ему у Дэвов 2-й и 1-й Рас». [6, т.1, с.25, 26]

Тиравельский Махатма в ответах на вопросы, которые вызвала книга «Эзотерический Буддизм», говорит: «Чтобы правильно понять эти тексты и объять их внутренний смысл, недостаточно изучения санксритских фрагментов… Их надо читать в свете эзотеризма и лишь после изучения Браминского Тайного Языка». [23, октябрь, 1883]

Блаватская в первой части «Тайной Доктрины» говорит об «эзотерическом катехизисе на сензаре», который она определенно изучала, когда жила с Учителями, ибо «Тайная Доктрина», которую ей надо было писать в последующие годы, требовала знания этого языка. В другом месте она пишет: «Язык священнослужителей (сензар) многое передает особыми знаками, являющимися скорее идеограммами, чем слоговым письмом». И еще: «Сензар, санскрит и другие оккультные языки заключают в каждом знаке свое число, цвет и особый звук, как в древнем еврейском языке». [6, т.1, с.38]

Полковник Олькотт в «Страницах старого дневника» упоминает, что «в переписке Учителей с Блаватской, к которой не был причастен кто-либо третий, они пользовались неким архаическим языком, называемым «сензар». Этот язык подобен тибетскому языку, и Блаватская на нем писала так же свободно, как на русском, французском или английском языках». [18, т.1, с.262]

Олькотт приводит случай, происшедший в апреле 1879 г., когда Блаватская, будучи в Индии и находясь в поезде, захотела что-то передать Учителю: «Она написала на листке из своей записной книжки на двух языках — вверху на сензаре, на котором писались все личные ее письма Махатме, а внизу на английском языке, дала мне это прочесть, оторвала листок и выбросила его в окно». [18, т. II, с.59]

В 1884 году она писала Синнету: «Куломбы украли у меня «особую бумагу» и передали ее миссионерам, уверяя их, что это тайное сообщение, написанное шифром, применяемым русскими шпионами (!) Записку эту миссионеры отдали полицейскому комиссару, там ее пытались расшифровать лучшие эксперты и затем переслали в Калькутту, где в течение пяти месяцев также пытались раскрыть этот шифр и в конце концов отказались от этого. «Это одна из ваших выдумок», — сказал Хьюм. «Это одна из моих старых записей на сензаре», — ответила я. Я вполне убеждена в этом, так как одной страницы в моей пронумерованной записной книжке не хватает. Могу каждому показать это». [14, с. 76]

Еще одну вещь «Упасике» следовало изучить, — «осаждения». («Упасика» — по-тибетски означает «ученица», «чела»). Она говорит: «Я часто видела Учителя с какой-то на китайском языке написанной рукописью, копию с которой он хотел снять. Перед ним лежали чистые листы. Он брал измельченный в порошок черный графит и рассыпал его по бумаге. Частички порошка собирались в знаки письма. Если никто Ему не мешал, то знаки получались правильными, но иногда Его прерывали, и тогда приходилось все переделывать». [14, с.32]

Чтобы несколько прояснить вопрос об осаждении, процитируем некоторые письма, которые она писала после пребывания своего в Тибете. Так в 1886 году она писала Синнету из Вюрцбурга: «Разве Учитель К. Х. сам писал все свои письма? Сколько Его учеников (chelas) осаждали их, знает лишь один Всевышний». [16, с.480]

О процессе «осаждения» Учитель К. Х. дает Синнету следующие объяснения: «Мне надо это сначала продумать, сфотографировать в мозгу каждое слово, каждую фразу, и лишь потом можно передать их «осаждением». Так же как фотокамера, фиксирующая изображение предмета на химически подготовленном светочувствительном слое, требует предварительной правильной фокусировки, ибо в противном случае, как это быват у плохих фотографов — ноги сидящего не получатся пропорциональными по отношению к голове и т. д., — так же нам, приходится сперва каждую фразу, каждое слово запечатлевать в мозгу. То, что должно появиться на бумаге, сначала становится видимым и прочитывается. Пока это все, что могу сказать. Когда наука узнает больше о тайне литофила и о том, каким образом отпечатки листьев появляются на камнях, — тогда я смогу вам лучше объяснить этот процесс…

Но вы должны знать и помнить одно: мы только следуем природе и стараемся копировать ее деятельность». [16, с.22]

«Когда Учитель велит чела «осадить» записку или письмо Его почерком, потому что кто-то горячо просит об этом и просьба его созвучна Учителю по оккультным законам, и если «адресат» — человек ответственный и уважаемый Учителем, то он получает по заслугам, — говорит Е.П.Б., — Тогда Учитель, который не имеет возможности сам спуститься до нашего уровня, дает соответствующий приказ своему чела и тот следует приказу, проявляя все свое умение. Если при этом произойдет отклонение от правильного пути, — это вина чела и того, кто побеспокоил Учителя своими мелкими житейскими делами. Но всегда, когда просьба о вмешательстве Учителя горяча и достаточна чиста (хотя в Его понимании может быть и глупа), Учитель говорит челе: «Успокой его таким и таким образом». [23, февраль, 1908]

Учитель К.Х. говорил: «Когда мы переписываемся с внешним миром, мы доверяем чела передать наше письмо или какую-нибудь весть. Часто наши письма — за исключением редких случаев, когда речь идет о чем-то очень серьезном или тайном — бывают написанными нашими чела нашим почерком. В последние годы некоторые мои адресованные вам письма были осаждены, и когда это осаждение по какой-либо причине прерывалось, то тогда мне только надо было привести в порядок свои мысли, принять соответствующее положение и думать, а моему верному чела оставалось лишь собрать мои мысли и стараться как можно реже ошибаться». [16, с.296]