Эрнест Капандю - Рыцарь в черном плаще

• Название: Рыцарь в черном плаще
• Автор: Эрнест Капандю
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-8189-0766-X

Эрнеста Капандю называли литературным «сыном» Дюма-старшего и «братом-близнецом» Дюма-младшего. Пророчили ему небывалую славу и бессмертие его романам. «Journal pourtous», где печатались его книги, расходился в небывалом количестве экземпляров.

Если бы Капандю был столь же плодовит, как его «отец» и «брат», возможно, именно он стал бы символом французской литературы XIX века. Но, увы, в начале XX века о нем забыли. И вот теперь, спустя 100 лет, Франция опять зачитывается его таинственными и загадочными романами.

В Европе появился новый герой. Не Супермен, не Бэтмен, не Зорро, но не менее благородный и отважный — Рыцарь в черном плаше.

«Я сделался орудием правосудия судьбы, каравшего негодяев, пренебрегавших человеческими законами. Я стал разбойником, наводящим ужас на город от заката до восхода солнца, а днем — благочестивым оружейником! Если бы мои родители не пали жертвой подлых убийц, я не жил бы таким образом. Но когда я увидел, что мой отец осужден постыдно, а моя мать удавлена, я начал беспощадную войну!»

---

Д'Аржансон вынул из кармана бумагу, сложенную вчетверо, и подал ее начальнику полиции.

— Прочтите, — сказал он.

Фейдо развернул бумагу и прочел: «Предписывается начальнику полиции: сегодня вечером, между десятью и двенадцатью часами, в Париж через Венсенскую заставу въедет почтовый экипаж с двумя извозчиками. Два лакея без ливреи будут стоять на запятках. У этого экипажа коричневый, без герба, кузов и колеса того же цвета с зелеными полосами. В экипаже будет сидеть молодой человек, не говорящий по-французски.

Необходимо принять все меры, чтобы захватить этого человека при въезде в Париж. Установив его личность, отвезти в его же экипаже в полицию, при этом никто не должен садиться вместе с ним, и окна кареты должны быть зашторены.

Особенно следить за тем, чтобы никакая бумага не была выброшена из окна экипажа; самая глубокая тайна должна окружать это дело».

— Это легко выполнить, — сказал Фейдо, закончив читать. — Я сейчас же приму необходимые меры. Но что же мне делать с этим человеком, когда его привезут сюда?

— Этот человек говорит по-польски. Без всякого сомнения, когда его арестуют, он потребует, чтобы его отвезли ко мне для того, чтобы потребовать помощи своего посла; в таком случае привезите его ко мне, в каком бы то ни было часу. Если же он этого не потребует, предупредите меня и держите его в вашем кабинете до моего прихода.

— Это все?

— Спрячьте его бумаги так, чтобы никто их не видел.

— Хорошо.

— О похищении должно быть известно только королю, вам и мне. Используйте опытных и знающих людей для ареста у заставы, потому что от этого зависит их жизнь, ваше место начальника полиции и мой министерский пост.

— Я отдам надлежащие распоряжения и ручаюсь за моих агентов.

— Если так, король останется доволен.

— Да услышит вас Бог, маркиз!

— И еще, — продолжал д'Аржансон тихо. — Королю было бы любопытно знать по некоторым причинам, не известным никому, кроме меня, что делает принц Конти, с кем он чаще видится и не заметно ли в его доме приготовлений к путешествию.

— Я разузнаю об этом.

Маркиз встал.

— Вы меня поняли? — спросил он.

— Совершенно, — отвечал Фейдо.

Министр сделал несколько шагов к дверям, Фейдо пошел провожать его.

— Нет, нет, останьтесь! — с живостью сказал маркиз. — Я приехал инкогнито и запретил говорить кому бы то ни было, что я был здесь. Никто не должен знать о моем посещении. До свидания. Постарайтесь, чтобы его величество остался доволен вашими действиями.

Фейдо поклонился. Министр иностранных дел вышел из гостиной.

Оставшись один, Фейдо прошел в свой кабинет, прижал пружину и отворил секретный ящик, из которого вынул стопку бумаг. Он отнес эти бумаги на свое бюро, открыл другой ящик и вынул два медных трафарета для расшифровки дипломатической корреспонденции. Прикладывая эти трафареты к бумагам, он читал их про себя.

— Так и есть! — прошептал он. — Эти сведения верны. Польская партия хочет свергнуть короля Августа, другая партия хочет призвать на трон короля Станислава, но ей не сладить с саксонским домом. Этим свободолюбивым народом может управлять только принц из рода Бурбонов! Очевидно, этот поляк прислан к принцу де Конти!

Фейдо долго размышлял.

— Одобряет или нет король этот план? — продолжал он рассуждать. — Вот тонкий вопрос… Арестуя этого поляка, друга или врага приобрету я в лице принца де Конти?

Де Марвиль встал и начал ходить по комнате с тревогой и нетерпением. Начальникам французской полиции наряду с прочими заботами, сопряженными с их званием, вменили деликатную обязанность наблюдать за принцами крови и членами королевской фамилии. Не секрет, что как только сами знатные особы видели или угадывали такое к себе внимание, не стесняясь давали это почувствовать тому, кто окружал их столь неприятным надзором.

— Черт побери, — сказал начальник полиции, остановившись, с выражением сильного гнева, — сегодня все соединилось, чтобы осложнить мое существование! Эти непонятные дела Петушиного Рыцаря, это покушение на жизнь дочери Даже, эта новая история с поляком, которая ставит меня в самое щекотливое положение! Что делать? Пора, однако, действовать, — решил Фейдо после минутного молчания.

Он сильно дернул за шнурок звонка.

XV Служанка

— Жильбер прав, — сказал Даже, — следует действовать именно таким образом.

— Вы позволите мне поступать так, как я сочту целесообразным? — спросил Жильбер.

— Позволяю. Сделайте все, но мы должны раскрыть тайну этого злодеяния! Дочь моя! Мое бедное дитя!

— Успокойтесь ради Бога, будьте мужественны!

— Хорошо, делайте, как знаете!

Этот разговор проходил в комнате за салоном Даже. Салон имел один выход во двор, другой — в коридор и комнаты, а третий — в лавку. Была ночь, и лампы горели. Даже, Жильбер и Ролан сидели за круглым столом, на котором находились письменные принадлежности.

— Ты одобряешь мой план действий? — спросил Жильбер Ролана.

— Да, Жильбер, я знаю, как ты любишь мою сестру, я знаю, какой ты человек. Я заранее одобряю все, что ты сделаешь.

Жильбер встал и открыл дверь, которая вела в салон.

— Феб! — позвал он.

Прибежал подмастерье парикмахера.

— Позовите Иснарду и Жюстину, мне необходимо поговорить с ними… — Леонар! — опять позвал Жильбер.

Второй подмастерье подошел к нему.

— Попросите месье Рупара, чулочника и его жену прийти сюда. Потом зайдите в магазин мадам Жонсьер, жены парфюмера, в магазин мадам Жереми, портнихи, и тоже попросите этих дам прийти сюда сейчас, не теряя ни минуты.

Подмастерье бросился исполнять приказ.

— Зачем вы просите прийти сюда всех этих людей? — спросил Даже с беспокойством.

— Предоставьте мне действовать, вскоре вы сами узнаете все, — отвечал Жильбер.

Обе служанки пришли вместе с Фебом.

— Как состояние Сабины? — спросил Дажб.

— Без изменений, — ответила Жюстина. — Она неподвижна, однако мадемуазель Кинон говорила сейчас мадемуазель Нисетте, что ее дыхание стало ровнее.

Даже поднял глаза к небу, благодаря Бога.

— Разве мадемуазель Кинон не хочет хотя бы немного отдохнуть? — спросил Ролан.

— Нет, — отвечал Жильбер, — она объявила, что всю ночь просидит возле Сабины и выйдет из комнаты только тогда, когда Сабина узнает ее и улыбнется.

— Как мне благодарить ее? — сказал Даже. — Она — добрый гений, охраняющий мою дочь.

Дверь комнаты отворилась, и вошел третий подмастерье, Блонден.

— Виконт де Таванн вернулся из Версаля? — спросил Жильбер.

— Нет еще, — отвечал подмастерье, — но как только он вернется, первый камердинер отдаст ему ваше письмо.

— Хорошо! — сказал Жильбер, знаком разрешив подмастерью уйти.

Через пять минут Рупар, Урсула, мадам Жереми и мадам Жонсьер сидели в комнате за салоном и смотрели друг на друга с выражением нескрываемого любопытства. Две служанки стояли у камина, три подмастерья — у стеклянной двери, отделявшей комнату от салона.

— Друзья мои! — начал Жильбер. — Вы все глубоко огорчены трагическим происшествием, поразившим нас; вы все любите Сабину. Вы жаждете так же, как и мы, узнать правду, раскрыть это злодеяние. Вы нам поможете, не правда ли?

— Да-да! — отозвались в один голос мадам Жереми, мадам Жонсьер и Урсула.

— Очевидно, что свет истины — это великий общественный светильник! — патетически воскликнул Рупар.

— Молчи! — перебила Урсула, толкнув мужа локтем.

— Начнем по порядку, — сказал Жильбер. — В котором часу вы вчера уехали в Версаль? — обратился он к Даже.

— В восемь утра.

— И вы не возвращались сюда ни днем, ни вечером?

— Нет.

— Когда вы уезжали, в каком расположении духа была Сабина?

— Она была, как обычно, весела, счастлива, я не видел и тени печальных мыслей в ее глазах.

— Она спрашивала вас, когда вы вернетесь в Париж?

— Этим она не интересовалась.

— Можете сообщить что-либо еще? Припомните хорошенько.

— Нет, ничего особенного не припоминаю.

— А ты, Ролан, в котором часу оставил сестру?

— Я вернулся ужинать в шесть часов. Сабина была весела, по обыкновению. Она спрашивала меня, приходил ли ты в мастерскую. Я ей отвечал, что ты не был, тогда она немножко расстроилась. Я ей объяснил, что ты должен заниматься с оружием в своей лавке на набережной и что я увижу тебя вечером, потому что мы будем работать вместе. Она снова улыбнулась. Потом спросила меня, говорил ли я с тобою о Нисетте. Я ответил, что прямо сказал тебе о моих намерениях и желаниях. Сабина поцеловала меня. Мысль о двойном союзе очень обрадовала ее. Когда я расстался с ней, она была взволнованна, но это было радостное волнение.

— В котором часу ты ее оставил? — спросил Жильбер.

— Около восьми вечера.

— И после того не виделся с ней?

— Я увидел ее только сегодня утром, когда ее принесли.

— Ты вернулся домой вечером?