Джеймс Уайт - Чрезвычайные происшествия

• Название: Чрезвычайные происшествия
• Автор: Джеймс Уайт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-014373-7

Джеймс Уайт (1928–1999) — один из известнейших английских писателей‑фантастов — был автором многих замечательных книг. Но именно цикл произведений о Космическом госпитале принес ему особую популярность во всем мире.

«Космический госпиталь» Джеймса Уайта — не просто один из знаменитейших сериалов за всю историю научной фантастики, не просто оригинальнейшая из «космических опер» нашего времени, но — истинное ЯВЛЕНИЕ В ЖАНРЕ!

Над невероятными похождениями бригады межгалактических врачей смеются уже несколько поколений любителей фантастики — в том числе и в нашей стране. Потому что «Космический госпиталь» — это ЕДИНСТВЕННАЯ фантастическая сага, в которой приключения и юмор переплетены настолько плотно, что отделить одно от другого практически НЕВОЗМОЖНО!..

---

Времени прошло много. Очень много. Первоначальные, самые скромные прогнозы то и дело приходилось продлевать, потому что не проходило и десятилетия без того, чтобы где‑нибудь во вселенной не открывали новый разумный вид, представители которого затем выражали желание вступить в Федерацию. Приходилось думать о том, как представителей нового вида разместить. Проект был настолько грандиозен, что в конце концов сотни планет, принимавшие участие в его осуществлении, стали сами собирать составные часта и доставлять их к месту сборки. Получился гигантский космический конструктор.

Колоссальное сооружение, возводимое в открытом космосе в Двенадцатом Секторе Галактики, было госпиталем, уникальной космической больницей. На трехстах восьмидесяти четырех уровнях госпиталя были воспроизведены условия обитания всех существ, населявших Галактическую Федерацию, — от хрупких метанодышащих созданий до необыкновенных существ, которые жили, питаясь жестким излучением.

Главный Госпиталь Двенадцатого Сектора Галактики представлял собой чудо и с точки зрения инженерии, и с точки зрения психологии. Его снабжением, эксплуатацией и администрированием ведал Корпус Мониторов, однако традиционных трений между военным и гражданским персоналом здесь не возникало. Не возникло и серьезных разногласий между десятью с лишним тысячами сотрудников, принадлежавших к более чем шестидесяти видам, каждый из которых отличался своими привычками, запахами, воззрениями на жизнь.

Пожалуй, объединяло всех этих существ, независимо от их размера, формы и числа конечностей, единственное: их желание лечить больных.

А в огромной столовой для теплокровных кислорододышащих рядом со входом к стене была прикреплена небольшая мемориальная доска. Сотрудники — кельгиане, иане, мельфиане, нидиане, этлане, орлигиане, дверлане, тралтаны и земляне, врачи и эксплуатационники — проходили мимо этой таблички, не замечая ее. Редко кто‑то останавливался, чтобы прочесть запечатленные на ней имена. Все были слишком заняты. Одни обсуждали рабочие моменты, другие обменивались последними сплетнями, третьи просто ели, сидя за столиками, порой предназначенными вовсе не для них, а для представителей совсем другого вида, и пользуясь при этом инопланетянскими столовыми приборами. В столовой всегда бывало полно народа, и приходилось размещаться там, где было свободное место. Но как раз об этом и мечтали когда‑то Гролья‑Ки и Мак Эван.

УЦЕЛЕВШИЙ

Уже больше часа Старший врач Конвей смотрел то на черную пустоту открытого космоса за носовым иллюминатором, то на дисплей системы дальнего обзора. И там, и там было пусто, и с каждой минутой отчаяние все сильнее овладевало Конвеем. Офицеры «Ргабвара», собравшиеся в отсеке управления, заметно нервничали, но волнения своего вслух не выражали, поскольку знали, что на месте катастрофы командование кораблем переходило к старшему медицинскому сотруднику.

– Только один уцелевший, — мрачно проговорил Конвей.

Сидевший в кресле капитана Флетчер отозвался:

– Во время предыдущих вылетов нам везло, доктор. Чаще всего именно такую картину и застает на месте трагедии корабль‑неотложка. Вы только подумайте, что тут могло произойти.

Конвей ничего не ответил, потому что именно об этом он и сам думал в течение последнего часа.

Межзвездный корабль неизвестного происхождения, по массе втрое превышающий «Ргабвар» — космическую неотложку, — потерпел аварию. Что‑то случилось внутри корабля, отчего он разлетелся на мелкие куски, разбросанные теперь на огромном пространстве космоса. Анализ температуры и подвижности обломков показывал, что вероятность ядерного взрыва была невелика. Катастрофа, судя по всему, произошла около семи часов назад — именно в это время сработал автоматический аварийный маяк. Скорее всего звездолет лишился одного из своих гипергенераторов, а сама конструкция корабля была не настолько совершенной, чтобы кто‑то из экипажа уцелел. Удивительно, что кто‑то один все‑таки выжил.

Конвей знал, что на звездолетах, выпускавшихся в Галактической Федерации, при выходе из строя одного из генераторов гипердрайва остальные автоматически отключались. Тогда звездолет благополучно перекочевывал из гиперпространства в пространство обычное и был вынужден беспомощно болтаться посреди звезд. Добраться до места назначения с помощью обычной, импульсной системы двигателей возможным не представлялось, потому оставалось либо ремонтировать пострадавший генератор, либо ждать прибытия помощи. Однако бывали случаи, когда система аварийного отключения остальных двигателей не срабатывала или срабатывала слишком поздно. Это означало, что некая часть корабля продолжала по инерции двигаться с гиперскоростью, в то время как остальную часть выбрасывало в обычное пространство. Последствия таких происшествий для старых гиперзвездолетов бывали, мягко говоря, катастрофичными.

– Скорее всего вид, к которому принадлежит уцелевший член экипажа, — глубокомысленно изрек Конвей, — начал осваивать полеты в гиперпространстве относительно недавно, иначе бы эти существа применяли модульную технологию сборки кораблей. Как нам известно, только такая конструкция кораблей позволяет хотя бы части экипажа спастись при отказе гипергенератора. Но я не могу понять, почему отсек, в котором находится единственный уцелевший член экипажа, не разлетелся вдребезги, как остальные отсеки.

Капитан, с трудом сдерживая раздражение, проговорил:

– Доктор, вы были слишком заняты процессом извлечения уцелевшего члена экипажа, и вас можно понять: в любой момент в отсеке мог закончиться воздух, и несчастный мог погибнуть от декомпрессии. Однако из‑за естественной спешки вы не имели возможности провести структурные наблюдения. Отсек, в котором находилось уцелевшее существо, представлял собой изолированное помещение непонятного предназначения, смонтированное поверх обшивки основного корпуса и соединенное с ним люком и шлюзовой камерой. При взрыве этот отсек отвалился от корабля целиком. Этому созданию просто невероятно повезло. — Флетчер указал на дисплеи системы дальнего обзора. — Но теперь мы точно знаем, что остальные обломки слишком малы для того, чтобы внутри них мог находиться еще кто‑то из членов экипажа. Я вам откровенно скажу, доктор: мы тут напрасно теряем время.

– Согласен, — рассеянно отозвался Конвей.

– Отлично, — резко проговорил Флетчер. — Энергетический отсек. Приготовиться к гиперпространственному прыжку через пять…

– Подождите, капитан, — негромко оборвал его Конвей. — Я не закончил. Нужно, чтобы сюда вылетел корабль‑разведчик… даже несколько, по возможности, дабы обследовать обломки на предмет наличия личных вещей, фотографий, произведений искусства — всего, что могло бы помочь нам воспроизвести естественную среду обитания этого существа. Пожалуйста, свяжитесь с Архивом Федерации и запросите у них любую информацию о разумных существах, принадлежащих к виду, физиологическая классификация которого кодируется как ЭГКЛ. Поскольку вид этот для нас нов, специалистам по установлению контактов эти сведения понадобятся в самом ближайшем времени. А если уцелевший ЭГКЛ выживет, то в госпитале такие сведения будут нужны… позавчера.

Передайте сигнал первоочередной важности в госпиталь, — продолжал Конвей, — и уж тогда вылетайте. Я буду на медицинской палубе.

Офицер‑связист «Ргабвара» Хэслэм уже готовился выйти на связь, когда Конвей подошел к отверстию проходящей через весь корабль шахты. В этой шахте царила невесомость. Цепляясь за скобы, Конвей поднялся на медицинскую палубу, расположенную выше. Он только ненадолго наведался в свою каюту, чтобы снять тяжелый скафандр, в который он был облачен во время спасательной операции. Ему казалось, что у него болит каждая кость и каждая мышца. Спасение и транспортировка уцелевшего инопланетянина на «Ргабвар» потребовали недюжинных физических усилий, затем последовала трехчасовая тяжелая операция, и еще час Конвей просидел в отсеке управления, так и не сняв скафандр.

«Постарайся подумать о чем‑нибудь еще, — дал себе мысленный приказ Конвей, попробовал поразминать затекшие мышцы, но боль не ушла. — Уж не впадаю ли я в ипохондрию?» — с тоской подумал Конвей.

– Через пять секунд — передача радиосигнала через подпространство, — прозвучал из динамика приглушенный голос лейтенанта Хэслэма. — Приготовьтесь к обычным изменениям в системе освещения и искусственной гравитации.

Свет в кабине замерцал, пол дрогнул. Хотел Конвей этого или не хотел, но в это мгновение он просто вынужден был отвлечься от усталости и боли и подумать о проблеме передачи сравнительно большого объема информации на огромное расстояние в космосе. Как просто в сравнении с этим выглядела отправка обычного сигнала бедствия!