Мика Валтари - Раб великого султана

• Название: Раб великого султана
• Автор: Мика Валтари
• Издательство: «ЭКСМО», «Барбара»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-424-8

Противостояние Востока и Запада, мусульманского и христианского миров в первой половине XVI века, возникновение пиратских государств в Северной Африке – об этом роман известного писателя Мики Валтари.

Герой романа Микаэль отправляется в далекое путешествие в Святую Землю, но оказывается в плену у мусульманских пиратов. Микаэль и его возлюбленная попадают в невероятные ситуации, они становятся свидетелями и участниками захватывающих событий…

---

– Да, да, – поспешно подтвердил Абу эль-Касим. – И мы имели в виду исключительно благо твоего брата. Ну а раз уж взялись за дело, то надо было все доводить до конца, и пришлось приказать задушить и ее сына, ибо, как известно, финик от пальмы недалеко падает. Ну, и кроме всего прочего, можно было ожидать всяких осложнений и неожиданностей, с которыми непременно столкнулся бы Хайр-эд-Дин, если бы мальчик, оставшись в живых, в один прекрасный день сбежал к испанцам и тем самым дал бы императору повод для вмешательства во внутренние дела Алжира.

Только теперь я наконец понял, что Мустафа бен-Накир не случайно отправил меня в крепость: он не хотел, чтобы я мешал осуществлению его жутких замыслов. Я испытывал сочувствие и жалость к маленькому мальчику, который совсем недавно, держась за руку матери, семенил рядом с ней, путаясь в длинных полах роскошного халата. Но ничего уже нельзя было изменить…

После этого разговора я покинул дворец и отправился в дом Абу эль-Касима, на улицу торговцев пряностями. Звезды уже мерцали в небе, а мне казалось, будто я возвращаюсь в единственный дом, который есть у меня на земле. Люди бодрствовали, все еще оставаясь на крышах домов, я слышал смех, пение и веселую музыку. У меня было легко на сердце, и я был растроган до слез, когда, переступая порог дома, громко возвестил о своем возвращении. Навстречу мне выбежал Раэль; песик стал ластиться ко мне и лизать мои руки, появившаяся же на пороге Джулия зажгла светильник и забросала меня вопросами:

– Это ты, Микаэль? Почему ты один? Где ты пропадал так долго? Что происходит, и где сейчас наш господин Абу? Я боялась, что с вами что-то случилось. В городе все еще неспокойно, и говорят, что вскоре прибудет освободитель. После возвращения домой я нашла в полу огромную дыру и подумала, что грабители ворвались и сюда.

Этот приветливый и дружелюбный прием еще больше растрогал меня, и я ответил:

– Ничего плохого не случилось и все идет как нельзя лучше. Освободитель прибудет завтра, когда прокричат первые петухи; тогда и тебя ждет нечто неожиданное и весьма приятное. Будем же друзьями, дорогая Джулия, и не скупись на ласки, ибо весна расцветает этой ночью и дома мы совсем одни.

Джулия радостно всплеснула руками и восхищенно воскликнула:

– Ах, наконец-то, наконец я увижу великого освободителя, который властвует на море! Я не сомневаюсь, что он отблагодарит меня и подарит чудесные драгоценности за то, что я так настойчиво предрекала его приход. Возможно, он даже разрешит мне погадать ему на песке. Я сделаю это с удовольствием, ибо люди утверждают, что борода у него мягкая и цвета спелых каштанов, и он чуточку картавит и немножко заикается, когда говорит, а это так приятно возбуждает… Правда, у него уже есть несколько жен, а мать его сыновей происходит из рода Пророка, но, возможно, ему понравятся мои необычные разноцветные глаза и он захочет оставить меня при себе.

От болтовни Джулии я впал в глубокое уныние, а когда попытался привлечь красавицу к себе, обнять и поцеловать ее, девушка поскорее опустила на лицо вуаль, больно наступила мне каблуком на ногу и произнесла:

– Ты спятил, Микаэль, если в отсутствие нашего господина смеешь так со мной обращаться! Опомнись! Скажи, откуда у тебя такой прекрасный халат? Если подаришь его мне, я сошью себе новое роскошное платье.

И она с необычайной живостью стала мять и ощупывать шелковую ткань. В слабом свете лампы Джулия выглядела настоящей красавицей, и я не смог отказать ей. Правда, неохотно, но я все же позволил ей стащить с меня халат – самую красивую одежду, какая была у меня в жизни. Джулия схватила халат обеими руками, прижалась к нему лицом, глубоко и жадно вдохнула запах мускуса и воскликнула:

– Ты в самом деле подаришь мне этот халат, Микаэль? Если ты это сделаешь, я разрешу тебе поцеловать меня разок, а может быть, даже несколько раз, но только без задних мыслей! Ибо я очень страстная, и трудно мне защищать свою честь. Итак, поцелуй меня, если хочешь, однако сначала пообещай, что подаришь мне халат!

Она разрешила поцеловать себя в щеку и даже подставила губы, но когда я попытался обнять ее, Джулия стала отбиваться, угрожая, что позовет на помощь наших соседей и вообще устроит скандал. При этом она со всей силы снова наступила мне на ногу своим тонким каблучком. Я не смог удержать Джулию в своих объятиях, и как только она вырвалась из моих рук, сразу же убежала в свой альков, унося с собой мой халат; захлопнув дверь-решетку, она разразилась громким, издевательским хохотом. Полуобнаженный, я стоял под ее дверью, тряс решетку, плакал и умолял Джулию выйти ко мне. Только потом, немного опомнившись, я сообразил, что одежду раба, оставил в касбе и утром, когда придется встречать освободителя, мне нечем будет прикрыть свою наготу.

Ночью, ворочаясь без сна на своем холодном ложе, я тешил себя мыслью, что уже следующим утром Джулия станет моей рабыней. И тогда я решил, что она дорого заплатит мне за все страдания, которые я испытал по ее вине. И еще я надеялся, что, может, не совсем безразличен ей, раз она все-таки беспокоилась обо мне и приняла в подарок халат. Мысли эти утомили меня, и я наконец уснул.

6

Проснулся я только тогда, когда в городе уже прокричали первые петухи. Выглянув во двор, к своему великому удивлению я вдруг увидел, что муэдзин подпрыгивает и пляшет на балконе минарета и громко оповещает правоверных о прибытии освободителя.

В спешке схватив первую попавшуюся под руку одежду, я вместе с Джулией побежал по крутой улочке во дворец султана. За нами увязался Раэль, весело тявкая, виляя хвостом и хватая зубами длинные полы халата, который я успел набросить на плечи.

Все жители города давно были на ногах. Кто-то бежал во дворец, но большинство спешило к западным воротам, чтобы приветствовать освободителя у стен, а потом сопровождать его при въезде в город. Люди, улыбаясь, показывали пальцами на меня и моего песика Раэля, но я ни на кого не обращал внимания, находя утешение в известной и очень на мой взгляд верной поговорке: хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Знакомый евнух, которого я встретил у дверей дворца, провел меня в Райский сад, где в маленькой комнатке Абу эль-Касим с покрасневшими от недосыпания глазами и в явно прескверном настроении как раз заканчивал свой завтрак. Ему прислуживала целая толпа рабынь. Женщины бегали туда-сюда, принося Абу халат за халатом, один лучше другого, и умоляя поскорее одеться, ибо Мустафа бен-Накир со своей свитой уже давно выехал навстречу освободителю. Но Абу эль-Касим не обращал на увещевания и просьбы рабынь никакого внимания. Недовольный и злой, он тонкой тростниковой палкой стегал женщин по икрам, вырывал волосы из своей реденькой бородки и приговаривал:

– Нет, нет! Я – бедняк и не хочу рядиться в чужие перья. Принесите мой простой халат! Запах его мне дороже всего на свете, и блохи, в нем живущие, давно знакомы мне. В этом халате я служил освободителю верой и правдой, в нем и хочу встретить его, чтобы он своими глазами узрел мою нищету.

Рабыни в отчаянии ломали руки, но в конце концов смирились и, причитая, принесли Абу эль-Касиму его старый потрепанный халат торговца благовониями. Старик с неподдельным восторгом обнюхал его, расчесал пальцами волосы и бороденку и с помощью возмущенного евнуха облачился в свой жуткий наряд. Только теперь Абу эль-Касим соизволил взглянуть на меня и гневно заметить:

– О Аллах, где ты так долго пропадал, Микаэль? Надеюсь, ты не потерял голову султана и золотое блюдо! Нам давно пора стоять у мечети и ждать встречи с освободителем.

Я понятия не имел, куда подевалось золотое блюдо. Но когда я заметался в отчаянии по дворам и залам в поисках пропажи, мне неожиданно помог один любезный евнух. Он, как оказалось, припрятал блюдо, поместив его на вершину одной из колонн, где мы его и обнаружили. Там же мы нашли и голову. Все было бы в полном порядке, если бы голова Селима не выглядела так кошмарно; да и само блюдо вдруг показалось мне слишком маленьким для нее.

С золотым блюдом под мышкой я вернулся к Абу эль-Касиму, где, к своему возмущению, увидел, как Джулия обнимает этого неряшливого мужчину и целует его в заросшие редкой щетиной щеки, льстиво шепча что-то ему на ухо. Хозяин поначалу отрицательно мотал головой, а потом, видимо, сдался, ибо, обливаясь горючими слезами, приказал рабыням принести из гардеробных гарема множество вуалей и туфель, так что Джулии нелегко было выбрать себе подходящий наряд.

А мне прямо в руки Абу кинул одеяние дервиша, в которое я, чуть поколебавшись, все же облачился. Привыкнув к длинному, до щиколоток, халату, в короткой тунике Мустафы бен-Накира я чувствовал себя весьма неуютно. Ощущение собственной наготы смущало меня, но коротенькая накидка тончайшего полотна мягко касалась тела, а колокольчики у пояса и под коленями приятно позвякивали при каждом движении, и Джулия, глядя на меня широко открытыми глазами, заметила, что ноги у меня стройные и мне не стоит их стыдиться.