Аркадий Карасик - Месть авторитета

• Название: Месть авторитета
• Автор: Аркадий Карасик
• Издательство: Вече
• Жанр: Детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-7838-0035-X

Некий «источник», внедренный в одну из действующих в Подмосковье группировок, сообщает, что один из воров в законе — чрезвычайно жестокий тип, садист, палач, для которого истязание жертв — высшее наслаждение, заболел и помещен в больницу, где ожидает операции. С целью его разоблачения туда же попадает генерал милиции Вербилин. Последствия совершенно неожиданны.

---

Заволновался и Алексей Федорович.

— Вот так и бывает, когда людей за людей не считают, — недовольно заскрипел он. — Только привыкнешь к мужику, а его — раз! — и выдернули, будто козырную карту из колоды. А на его место — какого-нибудь вонючего зануду, который распустит слюни, день и ночь плакать станет… Говорят — цивилизация, демократия, права человека… В гробу видел я такие права, под простыней в белых тапочках.

— Командуют, как хотят, — «подпевает» бухгалтеру Петро. — Майнают, будто груз негабаритный…

— Зря вы так волнуетесь, — рассмеялся доктор. — Вместо Трифонова ляжет не слюнявый зануда, а приятный молодой человек, веселый, жизнерадостный…

— У нас уже есть свой… жизнерадостный, — кивнул Алексей Федорович в мою сторону. — Пацанов нам не требуется…

— У него что — ноги или руки? — поинтересовался Гена, будто надеялся получить в соседи такого же бедолагу.

— Спина, — коротко проинформировал начальник отделения и снова повернулся к Трифонову. — Прошу вас не задерживаться.

Сергей сложил в целлофановый пакет немногочисленные свои пожитки и остановился посредине палаты. То ли для прощания, то ли в ожидании сопровождающей сестры.

— Ты гляди там, парень, не особо — вира, — посоветовал Петро. — Нас не забывай — каждый день приходи… Понял?

— Навещу… Выздоравливайте, мужики. Покедова.

Санитарка сноровисто заменила на кровати Трофимова постельное белье, взбила подушки. Дебелая, широкобедрая баба, неопрятная и ворчливая. Ей бы мешки ворочать, а не убираться в палатах. Покачиваясь, выглянула в коридор.

— Где ты там, парняга? Иди, заваливайся…

На пороге с таким же, как у Трофимова, целлофановым пакетом — молодой парень.

— Здорово, доходяги!

— Здорово, коль не шутишь, — проскрипел Алексей Федорович, пытливо оглядывая сквозь облачко дыма «новобранца». — Надолго к нам пожаловал иль через пару деньков смоешься?

— Погляжу на ваше поведение… Сигареткой, папаша, не угостите?

Не знает он прижимистого бухгалтера. Выпросить у того курево, все равно, что выдрать без обезболивания здоровый зуб.

Странно, но куряка без обычного скрипа полез в тайник. Видимо, новичок пришелся ему по душе.

Я знал, что Гошев направил мне в помощь и для охраны своего человека, но при виде Ваньки Сидорчука с трудом удержался от приветливой улыбки.

Лейтенанта милиции знаю, как говорится, с пеленок. Умный сыщик, опытный оперативник — в каких только переделках он не побывал! Сколько бандитских пуль извлекли из его тела хирурги, сколько ножевых ран заштопали! Я не упомню ни одной мало-мальски серьезной операции, участником которой он не был бы.

Короче, милицейский ас!

Значит, Николай придает сложившейся в отделении ситуации очень серьезное значение. В противном случае командировал бы не Сидорчука, а, скажем Петровского…

Иван небрежно бросил на постель свой пакет и пошёл от кровати к кровати. Подавал руку, представлялся, внимательно выслушивал ответные представления, шутил.

Наконец, подошла и моя очередь «знакомиться».

— Будем знакомы, дедушка!

В глазах — шаловливые проблески. Дескать, как я вас обозвал, товарищ генерал? Только не обижайтесь — обстановка такая, не до чинопочитании.

— Вербилин Семен Семенович, — серьезно отрекомендовался я, пожимая широченную ладонь соседа.

— До отчества я еще не дотопал. Зовите Ванькой, Ванюшкой, Иваном. Как хотите, так и крестите.

Я поневоле засмеялся. И не только потому, что мне разрешили звать лейтенанта Ванюшкой или Ванькой. От одной мысли, что в подозрительной палате я не один, что меня подстраховывает такой опытный сыщик, как Сидорчук, поднялось настроение, Правда, покойный Павел тоже подстраховывал меня, но он «проживал» в другой «хате». Будто на другом континенте. А Иван — рядом…

28

После завтрака появился Генин братишка. Полная противоположность калеке. И по внешнему виду и по поведению. Жирный, обрюзгший мужчина так и светился самодовольством и превосходством над «плебеями». Приспущенный галстук, поверх которого выпирает мощный кадык, окладистая бородка норвежского типа. Мощный торс, выпирающий животик, напоминающий арбуз среднего размера. Соответствующая «высокому положению» нагловатая улыбка, будто приклеена к лицу.

Короче говоря, бизнесмен средней руки, уже оторвавшийся от малого бизнеса, но не достигший уровня высшего.

При виде брата Гена оживился, бледное его лицо покрасил слабый румянец. Посетитель не сразу подошел к кровати. Оглядел палату, натолкнулся взглядом на Сидорчука, удивленно округлил глаза…

Понятно. Думал увидеть Трифонова, а вместо него — незнакомый парень с простодушной улыбкой. Перевел взгляд на Петро и успокоился. Значит, все в порядке!

Я усмехнулся. Про себя, конечно. Еще один узелок завязан… Ого, уже висит целая гирлянда!

— Здравствуй, Геночка!

Говорил посетитель быстро, глотая окончания фраз. С таким напором, что калека не мог вставить в разговор ни единого слова. Мне показалось — именно этого и добивается «бизнесмен». Переживания брата его не волнуют, состояние здоровья не интересует. Посещение больного — пустая формальность.

— Надя приехать не смогла — прости женушку. Малость приболела… Не волнуйся, ничего серьезного — примитивная простуда. Кашляет, из носа капает… Мелочь, конечно, но — неприятно. Сейчас пол-Москвы гриппует… Рвалась к тебе — соскучилась, да я отговорил. Заразит, а тебе для полного счастья только сопливости и не хватает…

— Как температура?

— Говорю — в норме… И по дому все делает, и на работу ходит… Позавчера встретил твоих друзей по спорту. Тоже хотели заскочить, но, говорят, некогда. К соревнованиям готовятся, замотаны, закручены — ежедневно пробегают десятки километров… Да что я тебе рассказываю — сам, небось, был таким бегуном…

Я видел, как помрачнел Гена. Ему напомнили — он уже не побежит по гаревой дорожке стадиона, не будет тренироваться, участвовать в соревнованиях. Дикий случай на железнодорожном полотне выхватил его из спорта, превратил в немощного инвалида…

Кто знает, может быть, в эти минуты Гена пожалел о героическом своем поступке. Прав Алексей Федорович — спасенная старушка была в таком возрасте, что жить ей оставалось три-четыре года. А ее спаситель, полный сил и энергии, одухотворенный научными замыслами, практически уже умер… Ради чего?

Не знаю, так думал Гена или не так, но его интерес к повествованию брата ослаб. Глаза снова обратились к потолку, руки затеребили одеяло. А посетитель продолжал говорить, время от времени оглядывая палату. Гордо и вопросительно. Видите, какой я заботливый и добрый? Не причитается ли мне за это очередная порция жизненных благ? В виде денег, конечно, почетные грамоты и сладкие похвалы ничего не стоят!

Оказывается, Гении брат вовсе не бизнесмен — обыкновенный банковский служащий. Клерк, если по-иностранному, человек, привязанный к монитору компьютера, к картотеке, разного рода бумагам.

Раньше эта должность считалась малоперспективной, низкооплачиваемой, сейчас вознесена на невероятную высоту. Только и слышно: требуются бухгалтеры, экономисты, товароведы, менеджеры. Оплата труда — в десятки тысяч рублей, имеются перспективы роста…

— По роду службы довелось мне побывать в твоем институте, заглянул в лабораторию, где ты трудился. Там тоже все в запарке. Как и бегуны. Опыт за опытом ставят и. если им верить, кое-чего добились… Тебя не забыли — ожидают, шлют приветы…

Гена немного оживился. Если бегать он не сможет, то сидеть за столом, осмысливая результаты поставленных экспериментов, планировать новые, теоретически их обосновывать — ему по силам.

— Какие именно ставят эксперименты?

— В этом я не «копенгаген», врать не стану… Да, чуть было не забыл — разную снедь принес. Часть Надя передала, часть сам прикупил в магазинах… Кушай, братишка, ни в чем себе, ни отказывай, набирайся силенок.

На тумбочке — очередные яства. Те, которые принесла жена, с помощью Алексея Федоровича и Петро уже уничтожены. Всей палатой. Даже Фарид не отказался, взял одно яблоко, невзирая на свою щепетильность.

Посетитель торопливо извлекал из сумки фрукты и ягоды, огурцы и помидоры. Раскладывал их, будто на демонстрационном стенде. Смотрите, дескать, как я люблю брата, как забочусь о нем, поражайтесь моей щедрости и доброте!

Не даром же он вопрошающе огладывал палату. Словно сверял свои действия с реакцией больных.

Я заметил, что чаще всего его взгляд останавливался на «такелажнике». В нем проскальзывало нечто понятное только им, не имеющее ни малейшего отношения к щедрости и благородству. Прав Гошев, до чего же он прав! «Клерк» явился не к брату, его визит имеет более глубокие корни.

— Как Надя? — не успокаивался Гена, — Что говорят врачи? Лечится ли она? В больницу лечь не предлагали?… Надо бы ей уйти на бюллетень и хорошенько подлечиться…