Владимир Гнеушев - Тайна Марухского ледника

• Название: Тайна Марухского ледника
• Автор: Владимир Гнеушев
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Книга рассказывает о героической обороне Марухского перевала во время Великой Отечественной войны, доблести наших бойцов и командиров, не пустивших фашистов через Кавказский хребет. После выхода первого издания летом 1966 года на Марухский перевал поднялись сыны и дочери погибших здесь героев, оставшиеся в живых участники сражении на перевалах Кавказа. В память погибших был установлен обелиск и у подножия его замурована книга “Тайна Марухского ледника” и письмо комсомольцев Карачаево-Черкесии в будущее – молодежи 2017 года.

---

Вася, поправляя на груди трофейный автомат, улыбнулся. Гуськом вышли они из кустарников и тронулись к своим. Когда до наших передовых позиций оставалось совсем немного, Вася, шепнув старшим друзьям, что сейчас догонит, задержался в небольшой балке по надобности. И тут случилось то самое, о чем потом никто не мог вспомнить без хохота.

Два немецких связиста тянули куда-то телефонную линию и, спустившись в ту же балку, где остался Вася, решили задержаться здесь по той же причине. Переговариваясь вполголоса, они не могли, конечно, подозревать, что их кто-то видит и слышит. Вася, нарочно огрубляя голос, резко крикнул одно из немногих знакомых немецких слов:

– Хальт!

От неожиданности немцы присели еще ниже, но когда в полной тишине раздался щелчок затвора автомата, они медленно поднялись, поддерживая руками брюки.

– Хенде хох! – припомнил и произнес Вася еще два слова.

Немцы послушно вскинули вверх по одной руке.

– Вперед! – это слово Вася сказал по-русски, но, очевидно, смысл его был вполне понятен немцам, так как они, не решаясь оглянуться, вышли из балки и направились прямиком к нашим позициям. К этому времени разведчики уже подошли к нашим окопам, спрыгнули в них и обернулись, вглядываясь в непроницаемую темноту. Минуту спустя они заметили на фоне тусклого света мерцающих звезд три шагающих фигуры – две длинные впереди и одна маленькая позади. У передних были странные позы: фигуры мешком, правые руки вздернуты вверх, в фашистском приветствии, что ли...

Так и ввели их в штабную землянку – с незастегнутыми штанами. Бойцы, находившиеся там, покатились со смеху, командир тоже не удержался от улыбки, но потом сказал по-немецки:

– Приведите себя в порядок.

Немцы начали хмуро возиться с ремнями и только тут обнаружили, что пленены небольшого роста пареньком, у которого и формы-то не было! Возмущению и гневу их не было конца. Они буквально рвали на себе волосы.

Показания немецких связистов подтвердили сведения, принесенные Васей Нарчуком. В Кульбакине расположился штаб крупного вражеского соединения. Пленные назвали его: штаб полка “Норд” дивизии CG “Викинг”.

Вскоре в ожесточенном бою немцы были выбиты из села Кульбакино.

В этом бою тяжело ранило лейтенанта Василькова и Васю Нарчука. Бойцы вынесли их к своим и отправили в медсанбат, откуда с разными партиями раненых отправили в госпитали. Лишь примерно через месяц они встретились вновь в Тбилисском госпитале. Там они вместе отпраздновали новый, 1942 год, там Васильков сообщил юному герою, что он представлен к награде.

Награда эта, однако, не успела прийти к Васе. Выписавшись из госпиталя, он отправился воевать в минометную роту минбата 155-й Отдельной стрелковой бригады. Командиром роты был назначен лейтенант Васильков. В первых числах сентября рота Василькова уже занимала своя позиции на Марухском перевале. Для всех бойцов роты, в том числе и для Васи Нарчука, начиналась новая пора боевой жизни. О тяжести войны в горах они раньше и представления не имели. О мучениях, которые довелось пережить им здесь, не могли догадываться. С того самого ночного часа, когда по приказу генерала Сергацкова 155-я бригада выступила к перевалам на помощь задыхавшимся от непосильных боев полкам 394-й стрелковой дивизии, солдаты и командиры бригады, в том числе и роты Василькова, разделили общие тяготы, стали соучастниками общих тревог и радостей.

Да, мужество многих начинается с примера первых. Геннадий Васильевич вспоминает, что в минуты, казавшиеся защитникам Марухского перевала самыми тяжкими, в минуты, когда холод и недоедание делали свое дело и апатия постепенно овладевала бойцами, непременно в тишине раздавался звонкий и, казалось, ликующий голос, запевавший ротную песню:

...Была вторая рота в батальоне,В боях, в походах – всюду впереди,В ней минометчики всебыли герои и командиры – храбрые орлы...

Никто в те дни не обращал внимания ни на рифму, ни на мотив песни. Очевидно, о них просто и не думали. Но слова были знакомыми, голос, разносившийся среди заснеженных, угрюмых скал зимних ущелий, тоже все знали, и теплее становилось на душе – то ли от слов, то ли от голоса, а скорее – от того и другого, от душевной ясности маленького и храброго бойца.

– Как жизнь, Василек? – спрашивали бойцы Нарчука, заметив его задумчивость.

– Отлично! —тотчас вскидывал голову Вася и вытягивал для большей убедительности вперед руку с поднятым вверх большим пальцем. И всматривался в небо, не покажутся ли самолеты, доставлявшие продовольствие и боеприпасы. Они действительно появлялись, сбрасывали мешки с сухарями и консервами. Часто эти мешки падали в глубокие трещины пли, сбивая снег, вызывали обвалы. Вася, гибкий, худенький, легкий, вместе с таким же, старшим своим товарищем, бойцом Глотовым, спускался в трещины, разыскивал продовольствие, откапывал его из-под снега и все до крошки приносил в роту.

Как по нынешним временам называть четырнадцатилетнего паренька? Подросток? Юноша? Вася Нарчук был солдатом и как солдат обладал несгибаемой волей и отвагой. Не было на ледниках боя, в котором рота участвовала, а он бы не участвовал. Он был вездесущ: стрелял и подносил мины под огнем, веселым криком или песней вселял уверенность, что все будет в порядке, что врагу их не сломить, не уничтожить.

Когда положение на перевалах стабилизировалось, когда подошли и горнострелковые отряды, 155-ю бригаду сняли с позиций и отозвали в Сухуми. Вася Нарчук был вторично представлен к ордену. Но, к сожалению, и этой награды он не получил. Попадаются в нашей жизни люди, которые как бы специально существуют в противовес самым лучшим, смелым, прямым и справедливым. Они живут и поступают так, чтобы, словно нарочно, люди думали: “Не могут в жизни все быть хорошими...”

Был один такой даже там, на перевалах. Вернее, сидел-то он в штабе, но командовал теми, кто воевал на перевалах. Храбростью он не отличался, на передовой появлялся чрезвычайно редко, но самомнения от этого у него не становилось меньше, скорее, наоборот. Он, видимо, считал, что награда – это такая штука, которая вручается как знаки различия по званию. Когда наградной лист на Васю Нарчука попал к нему на стол, он произнес, искренне удивившись:

– Что? Мальчишке – Красное Знамя? Да ведь мне еще не дали его! Нет, нет и нет!

В Сухуми Васильков хотел обжаловать это решение, но не успел: их бригаду срочно бросили через Крестовый перевал под Орджоникидзе.

Здесь немцы сконцентрировали не только моторизованные соединения, но и крупные пехотные, и даже части СС, в том числе и дивизию войск СС “Викинг”, той самой, двух связистов из которой Вася Нарчук взял в плен еще в Донбассе. И вот теперь им суждено было встретиться вновь.

Перед самыми Октябрьскими праздниками после ряда серьезных боев, в которых отличилась и минометная рота Геннадия Василькова, командира ее приняли в ряды Коммунистической партии. Так получилось, что буквально в тот же день был принят в комсомол и воспитанник Василькова Вася Нарчук.

– Теперь я на целый шаг ближе к тому, чтобы стать командиром,—улыбаясь, говорил друзьям по роте Вася Нарчук.

– Да, тебе сейчас еще б росточку да годочков прибавить малость...—шутили бойцы.

Быть может, разговор продолжался бы в таком духе долго – бойцы любили своего маленького друга, знали, что и сам он любит добрую шутку и сумеет ответить всегда, но пришла команда приготовиться к бою: немцы на участке роты подозрительно зашевелились...

Это случилось в середине ноября 1943 года. Пытаясь прорваться сквозь все теснее сужавшиеся тиски Советской Армии, немцы изо всех сил навалились на тот участок фронта, где продолжала воевать и рота Василькова. Танковая атака началась ц захлебнулась на несколько минут. Немцы откатились, оставив перед самыми нашими окопами несколько бронированных чудовищ, превращенных теперь в коптящие факелы. Однако по всему было видно, что фашисты готовят новую, еще более мощную атаку, выдержать которую подразделение не сможет. Естественно, приходит решение: связаться с артиллеристами и попросить огонь на себя. Но как это сделать? Ни рация, ни телефон, поврежденные во время боя, не работали. Единственный выход – послать связного. Один солдат выполз из окопа, но тут же был срезан автоматной очередью. Второго настигла пуля снайпера. Третий, четвертый... Каждый из них не успевал отбежать и нескольких метров. Вражеская атака вот-вот начнется, командир это представлял совершенно определенно. Однако не губить же своих солдат!

Никто вначале даже не заметил, как Вася тихо выкатился из окопа через разбитый бруствер, сливаясь с землей, прополз самый опасный участок, а потом вскочил на ноги и, бросаясь из стороны в сторону, падая, катясь, снова вскакивая, помчался к позициям артиллеристов. Казалось, все свое бешенство немцы сосредоточили в стрельбе по необычайно маленькому солдату. И пули все-таки настигли его. Двух десятков метров не добежал Вася, свалился, корчась, на каменистую землю, только и смог, что рукой к себе поманить. Но артиллеристы и сами уже спешили на помощь. На другом конце поля разгорелась новая атака, вражеские танки со зловещим упорством продвигались к нашим позициям. Огня минометчиков явно не хватало. Артиллеристы рассказывали потом, что единственными словами его были: “Огонь по командиру...”