Ален Бомбар - За бортом по своей воле

• Название: За бортом по своей воле
• Автор: Ален Бомбар
• Издательство: Государственное издательство географической литературы
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1963

Рассказ о необычайных путешествиях, предпринятых молодым французским врачом Аленом Бомбаром в 1952 г. с целью доказать, что люди, потерпевшие кораблекрушение, могут прожить длительное время в море без запасов пищи и воды, питаясь только тем, что они могут добыть в море. А. Бомбар один пересек в маленькой резиновой лодке Атлантический океан за 65 дней. Все это время он питался исключительно сырой рыбой, которую он ловил, а пил только дождевую и морскую воду или сок, выдавленный им из рыб. Путешествие А. Бомбара не имеет себе равных в истории мореплавания.

---

В этот же день около одиннадцати часов милях в десяти от меня прошло судно. Никто меня не заметил.

«Потерпевший кораблекрушение! Помни, бедняга, если хочешь спастись, рассчитывай только на себя! Я оказался между судном и солнцем, и вот меня не заметили. Какая обида! Ведь судно остановилось для определения координат и стояло минут десять, не меньше! Я мог бы успокоить родных, послать им весточку. Этот пароходик держит курс на северо-восток, должно быть, идет из Америки к Азорским островам».[50]

Если бы я знал в тот момент, что готовит мне будущее!

В мои расчеты вкралась еще одна ошибка. В морском справочнике указывается час захода солнца для данной широты при нулевой долготе. Нормально меня должно сносить на 4 на каждый градус. Это относится также и ко времени восхода и захода луны. Но вот беда! Моя предполагаемая долгота, совершенно не совпадающая с долготой, которую мне дает солнечный полдень и время захода солнца, в то же время абсолютно точно соответствует долготе, которую мне дает заход луны. Лишь позднее я узнал, в чем дело: один офицер военно-морского флота объяснил мне, что это явление было вызвано рефракцией, неправильным преломлением лучей в воздушных слоях различной плотности.

Чтобы убить время, я теперь развлекаюсь головоломками, например делаю упражнения для укрепления памяти. Раньше я был совершенно равнодушен к математике, зато теперь целыми днями произвожу в уме тщательные вычисления своей средней скорости, затем также в уме делю две тысячи семьсот миль, которые мне нужно пройти, на среднее число миль, проходимых за сутки, чтобы узнать, сколько дней мне еще предстоит провести в океане. Варьируя среднюю скорость, я делаю эти расчеты: седьмой, восьмой, девятый раз.

В довершение всего мною постепенно овладевают суеверия – обычные спутники одиночества. Если я не нахожу свою трубку сразу же, когда хочу закурить, – это дурная примета. Маленькая куколка, которую мне подарили друзья перед отплытием с Канарских островов, превратилась для меня почти в живое существо. Я смотрю на нее и уже заговариваю с ней, сначала односложно, а потом во весь голос, рассказывая ей обо всем, что собираюсь делать. Ответа я не жду: пока еще это не диалог. Отвечать она начнет мне позднее. А сейчас я просто испытываю необходимость говорить, чтобы знать, что я действительно существую. Не менее забавен другой предрассудок – со спичками. У меня еще есть несколько сигарет, и время от времени я курю. И вот я решил, что каждая спичка – это один день: сколько лишних спичек я истрачу для того, чтобы прикурить, столько дней мне и придется плыть сверх назначенного срока. Я исходил из того, что в лучшем случае достигну земли 23 ноября. А дальше шел такой подсчет: если я прикурю с первой спички, значит, доплыву до земли 23-го, если со второй – 24-го, и так далее. Легко представить, куда это могло меня завести!

Но в действительности ничто не могло завести меня слишком далеко, потому что я не терял надежды. Дурные приметы я просто забывал, зато хорошие всегда помнил. В моем положении это было самое лучшее.

Я совсем освоился с лодкой и теперь прекрасно чувствую ее ход. Когда ветер не слишком силен, я определяю скорость по степени натяжения шкота. Два дня ветер был слабый, но теперь подул с новой силой. Сейчас иду со средней скоростью в четыре узла. Это превосходно! Если бы и дальше так, то уже через двадцать дней…

Вторник 4 ноября. Определил долготу по луне. От моей предполагаемой долготы она отличается на 3°, а от того, что показывает солнце, – на целых девять! Я уже больше ничего не понимаю. Мой приемник «садится»: теперь я могу кое-что разобрать лишь вечером, в часы наилучшей слышимости. Буду ориентироваться на предполагаемые координаты, внося максимальную поправку по луне. Держу курс прямо на запад.

Вчера я находился на 18°58 северной широты. А пять месяцев назад мы плыли в виду берегов Менорки и собирались сделать первую остановку. Сколько пройдено с того дня!

Уже 18 часов, а я еще не поймал ничего. Это раздражает меня тем более, что вокруг лодки буквально кишат рыбы-лоцманы. В 19 часов я, наконец, выудил свой обед. Укладываться натощак мне не придется. Рядом с лодкой ныряют в волнах дельфины и великолепная белая чайка. Небо чистое, волны без гребня, ветер средний. Как раз такой, какой нужно: «Еретик» идет полным ходом. Если бы так было подольше!

Моя моча в полной норме.

Я сравниваю свое теперешнее положение с последней неделей, проведенной на земле. Какой горький контраст! Но если бы я только знал, что настанет время, когда я точно так же буду сожалеть вот об этом дне!

Все оказалось гораздо труднее, а главное, гораздо длительнее, чем я думал. Что поделаешь! Все же через двенадцать дней, если ничего не случится, я вместо теперешней карты разверну подробную карту Карибского моря. Тогда мне останется проплыть лишь шестьсот миль, как от Касабланки до Лас-Пальмаса. Пустяк!

Я уже давно не зажигал по ночам сигнальный фонарь и сейчас начинаю об этом жалеть: а что если я из-за этого упустил возможность послать весточку родным? К тому же мне нечего больше читать. Перед отплытием я столкнулся со старой проблемой: какие книги взять с собой, учитывая, что других уже не увидишь в течение долгих месяцев? Чтобы у меня были все жанры, я взял том Мольера, полное издание Рабле в одном томе, Сервантеса, том Ницше, драмы Эсхила на двух языках, Спинозу, избранные произведения Монтеня, а из музыкальных партитур – «Страсти» Баха и квартеты Бетховена.

«Я уже не верю, что смогу встретить какое-либо судно. Океан пуст, безлюден, я совсем один. Начну зажигать сигнальный фонарь на 50° западной долготы, то есть дней через десять (!), если только корабли не начнут появляться раньше».

* * *

Среда 5 ноября. Еще одна примета! Я начинаю серьезно раздумывать над всеми средами моего плавания.

Восемнадцатый день. Просто удивительно, какое значение приобретают эти среды! Думаю, что это неспроста. Теперь я совершенно уверен, что достигну земли тоже в среду. Судите сами!

Среда 11 июня – первая остановка в Сьюдаделе.

Среда 18 июня – «кораблекрушение» и возвращение в Сьюдаделу.

Среда 9 июля – высадка на острове Ивиса.

Среда 16 июля – прибытие в порт Ивиса.

Среда 23 июля – прибытие в порт Мотриль.

Среда 13 августа – отплытие из Танжера. Я остаюсь один.

Среда 20 августа – прибытие в Касабланку.

Среда 3 сентября – прибытие на Канарские острова.

Среда 10 сентября – известие о рождении Натали.

Среда 24 сентября – прибытие в Касабланку из Парижа.

Среда 1 октября – мне дарят радиоприемник.

И, наконец, в среду 5 ноября – я на полпути от Касабланки к Антильским островам.

Довольно часто меня навещают акулы, но к подобным визитам я привык и отношусь к этим хищникам с величайшим пренебрежением. Жалкие трусы! Достаточно щелкнуть их по носу, и они обращаются в бегство. Обычно это происходит так: акула приближается и начинает тыкаться мордой в лодку; я хватаю весло и с размаху бью ее по голове; перепуганная акула ныряет и поспешно скрывается в глубине. Мои дорады, наверное, потешаются, наблюдая подобные сцены. Все же, заметив огромную хищницу, они предпочитают осторожно держаться в сторонке. Во всяком случае дорады, видимо, прониклись ко мне искренним почтением, потому что их становится вокруг «Еретика» все больше и больше.

Нужно сказать, что дорады остались мне верны до конца. И, наоборот, все рыбы-лоцманы бросили меня, когда я встретился с «Аракакой». В сущности, они оказались трусами, подлыми оппортунистами, которые идут за тем, кого считают более сильным.

В ту же среду 5 ноября я стал свидетелем поистине феерического спектакля. Мне уже не раз попадались стаи летучих рыб. Обычно они просто проносятся над волнами, словно маленькие планеры. Но когда на них устремляются мои дорады, летучие рыбы начинают перелетать с гребня на гребень, и тогда они одновременно отталкиваются хвостами от воды и бьют плавниками, как настоящими крылышками, чтобы взмыть против ветра и уйти от преследования.

Но дорады очень ловки! Выставив наружу спинные плавники, они мчатся за своими жертвами и почти всегда настигают их в тот момент, когда те касаются воды. Летучие рыбы думают, что погружаются в море, а в действительности они попадают в широко открытые пасти золотых макрелей.

Однако сегодня я увидел совершенно фантастическое зрелище: огромный косяк летучих рыб спасался от преследования целой стаи «водяных стрижей». Я не понимаю, откуда в открытом море взялись эти птицы, одиннадцать штук сразу (в тот день я находился совсем близко от островов Зеленого Мыса, но не знал этого).

* * *

Все хорошо, если бы не мои ягодицы! Неужели начинается фурункулез? Кроме того, у меня увеличились гланды. Но, впрочем, я полон надежд: через четыре дня я уже смогу записать:

«Возможно, на будущей неделе… Да, что гам говорить: я еще легко отделался! Все же меня начинают преследовать мысли о еде. Когда доберусь до суши, устрою себе настоящий фруктовый пир. Хватит с меня рыбы и птицы!»