Ричард Кесслер - Транс

• Название: Транс
• Автор: Ричард Кесслер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00348-4

Житель Лос-Анджелеса Том Киган становится невольным свидетелем ограбления банка, но абсолютно ничего не помнит о случившемся. Судебный психиатр Пол Драммонд подвергает его допросу под гипнозом, и в состоянии транса Киган рассказывает о жутких видениях, преследующих его на протяжении двадцати лет. Ветеран Вьетнама, Киган не помнит ни о самой войне, ни о своем участии в ней. Серьезно подозревая, что кто-то умышленно вторгся в сознание его пациента и жестоко нарушил память, Драммонд решает провести более глубокое обследование. Высоким чинам ЦРУ грозит разоблачение, и они не остановятся ни перед чем, чтобы зловещая тайна умерла вместе с теми, кто узнал о ее существовании...

---

– После этого вы часто встречались с Томом? – спросил Драммонд.

– Я не видела мальчика два года. Позвольте, я налью вам чаю. – Разливая чай, она продолжала: – За это время я получила от него несколько писем, некоторые вообще без обратного адреса. Одно письмо было из какого-то места под названием Эджвуд, в Мэриленде. Но ни в одном из писем он не писал о том, чем занимается. Затем в один ужасный день я получила первое письмо из Вьетнама. У меня чуть не остановилось сердце. Каждый вечер в новостях сообщалось о том, что там творится. Ужасные вещи. И мысль о Томе... – Она замолчала, но жест ее был красноречивее слов.

Сделав глоток чаю, Драммонд поставил чашку.

– А вы не помните, когда именно вы получили первое письмо, мисс Киган? Полагаю, это было очень давно...

– Конечно, это было давно, но весь этот период я помню так, словно все произошло вчера. Ведь Том был для меня как родной сын, к тому же у меня не осталось ни одного родственника – мать умерла вскоре после моего возвращения сюда. Поэтому он был постоянно в моих мыслях. Первое письмо из Вьетнама я получила на Рождество в шестьдесят девятом году. К тому времени он служил в армии уже шестнадцать месяцев.

– А в каком тоне было написано письмо? Он сообщал вам что-нибудь о происходящих событиях, упоминал какие-нибудь имена?

– Нет, никогда он этого не писал. В письме говорилось, что у него все прекрасно и никакая опасность ему не угрожает, чтобы я не беспокоилась. Так же письма, вероятно, писали своим родственникам почти все парни.

– Не создалось ли у вас впечатления, что он занимается просто поставками, как он говорил раньше, и не участвует в сражениях?

Прежде чем ответить, мисс Киган внимательно посмотрела на Драммонда.

– Я никогда не верила, что все эти четыре года Том работал только снабженцем. Слишком много секретности было вокруг его службы. И слишком он талантлив для такой простенькой работы. Но я заметила и еще кое-что...

– Что же именно?

– Его ни разу не повышали в звании. Даже капрала не дали. А между тем из Тома получился бы превосходный офицер. Вот это для меня всегда оставалось загадкой.

– Мисс Киган, – поинтересовалась Карен, – а на какой адрес вы ему писали?

Драммонд обернулся к Карен и благодарно улыбнулся – хороший вопрос.

– Всегда один и тот же: почтовый ящик в Эджвуде, в Мэриленде. И на всех его письмах, даже из Вьетнама, был тот же адрес.

– А он никогда не упоминал никаких имен? – вмешался в разговор Драммонд. – Джека Крейна, например.

Подумав немного, Сисси покачала головой.

– Никаких. Я в этом абсолютно уверена. Письма его мало чем отличались друг от друга, я чувствовала, они проходят жестокую цензуру. Словно ему разрешалось писать одни и те же фразы, не более.

– Итак, прошло два года. Очередной рождественский отпуск у Тома был примерно в семьдесят первом, так?

– Совершенно верно, доктор. У Тома было четыре недели рождественского отпуска, но со мной он провел очень мало времени.

– Он сильно изменился?

– Знаете, это был совсем другой человек. Нервный, взгляд бегающий. Он плохо спал, ему все время снились кошмары. Из теленовостей и из газет я знала, что многие наши парни возвращались именно в таком состоянии, и поэтому я была не очень удивлена. Но у меня просто сердце разрывалось от боли.

– А сам он не пытался поделиться с вами, не рассказывал никаких подробностей?

– Я пыталась разговорить его, задавала вопросы... Но не могла к нему пробиться. Он жил в мире собственных кошмаров.

– Не знаете ли вы, где он провел остаток своего отпуска, мисс Киган? – поинтересовалась Карен.

– Нет, моя дорогая. Через несколько дней он стал таким неспокойным, таким нервным, что я начала серьезно опасаться за его здоровье. Однажды он сказал, что готов уехать куда глаза глядят. И это был последний раз, когда я его видела. Потом я получила от него еще два письма, и оба из Вьетнама. А еще я слышала, что он находился в какой-то частной клинике в Мэриленде после нервного срыва.

– Это вам написал сам Том? – спросил Драммонд.

– Нет. Письмо пришло из клиники. Они пообещали, что Том напишет сам, как только сможет, но я так ничего и не получила от него.

При этих словах Драммонд нахмурился.

– Вы хотите сказать, что ваша переписка с Томом оборвалась в тысяча девятьсот семьдесят втором году?

– С Томом – да. Но нынешним летом ко мне приезжали двое мужчин. Они представились как армейские врачи и сообщили мне, что у Тома было сильное нервное потрясение, он потерял память. Сказали, что Том сейчас проходит обследование и они надеются, что память у него восстановится. Домой же он вернуться пока не может.

– Мисс Киган, а вы не просили разрешения навестить его? – спросила Карен.

– Конечно, просила. Но они посоветовали мне не делать этого. Они сказали, дело не только в том, что мне придется далеко ехать, – Том просто меня не узнает. Они сказали также, что у Тома очень расшатана психика, случаются припадки бешенства и он может даже причинить мне вред. Итак, вопреки своему страстному желанию увидеть Тома, я последовала их совету.

– И с того самого момента, как Том исчез из дома, вы никогда больше не видели его?

Медленно и печально она покачала головой.

– Проходили недели, месяцы, а потом уже и годы. Сначала я получила одно случайное письмо из клиники, в котором мне сообщали, что никаких изменений в состоянии здоровья Тома не наблюдается, а потом и вообще прекратили писать. В целях самозащиты я давно уже считаю Тома умершим. Безнадежность так разрушает душу. И вдруг как гром среди ясного неба ваш телефонный звонок. Сначала я подумала, что это тот телефонный звонок, которого я так боялась все последние годы.

Драммонд покачал головой.

– Нет, он жив, но, боюсь, все еще в состоянии амнезии. Он совершенно случайно оказался на месте ограбления банка, просто шел мимо и был ранен. Полиция пригласила меня восстановить его память и получить у него информацию о грабителях. Разумеется, мне ничего не удалось добиться, но теперь он мой частный пациент, я хочу ему помочь. Сейчас он живет в моем доме в Палм-Дезерт, в ста милях отсюда.

У Сисси Киган слезы навернулись на глаза.

– Ах, бедняга, бедняга. Но где же он был все это время? Чем занимался?

– Он живет в Голливуде и перебивается случайными заработками. Но давно ли он занимается этим, мы не знаем. До сегодняшнего дня мы очень мало знали о его прошлом. То, что вы рассказали, окажет мне огромную помощь, мисс Киган. По крайней мере, теперь я знаю, что потеря памяти, амнезия, не связана с ударом, который ему нанесли грабители. Вы также подтвердили наши опасения относительно его службы в армии. Мы тоже не думаем, что все эти четыре года он прослужил в армии в хозчасти.

– Тогда что же с ним случилось, доктор?

– Не знаю. И возможно, мы никогда этого не узнаем. Но смею вас заверить, мы сделаем все возможное, чтобы разобраться в этой запутанной истории. И будем держать вас в курсе. – Драммонд встал. – Большое спасибо за гостеприимство и за помощь.

– Я вам обоим очень благодарна. Я сердцем чувствовала, что Том жив. Буду молить Бога, чтобы поскорее его увидеть. Доктор, если ему что-нибудь понадобится, у него есть деньги. Майкл все оставил ему. Дайте мне знать, сколько будет нужно, и я пришлю.

– Я непременно это сделаю. И, прежде чем мы уйдем, еще один вопрос, мисс Киган. Вам никогда не приходилось слышать, чтобы Том напевал или декламировал вот такой куплет: "Триц... блиц... триц... блиц... укокошим сотню лиц"?

Удивленно сдвинув брови, мисс Киган покачала головой.

– Когда Том вернулся из Вьетнама, он часто разговаривал во сне и просыпался весь в поту, что-то кричал, но слов разобрать было нельзя. Что же означает этот куплет?

– Мы не знаем. Но мне кажется, для Тома он очень важен. И если мы узнаем, что это значит, то, вероятно, узнаем и то, что произошло с Томом во Вьетнаме.

Драммонд подал знак Карен, но та уже предусмотрительно выключила магнитофон.

– Еще раз благодарим вас, мисс Киган. Постараемся вернуть вам Тома как можно скорее.

Они уже направлялись к машине, когда тетя Сисси, стоя в дверях, окликнула Драммонда.

– Доктор Драммонд... а как же так получилось, что никто из армии не сообщил мне, что Том был выписан из клиники? Как они могут делать такие ужасные вещи?

Драммонд обернулся и кивнул в знак согласия.

– Это действительно ужасно. И это мы тоже хотим выяснить.

Глава 13

– Ублюдки.

Драммонд улыбнулся, отметив про себя особую страстность, мягкую женскую интонацию, с которой было произнесено это слово.

– Это относится к кому-нибудь конкретно?

Они уже находились в Пасифик-Пэлисэйдс, направляясь по адресу Ломита, 459 в южной части Голливуда.

– Армия! Военно-промышленный комплекс. Политики. Всякий, кто превращает жизнь двух невинных людей в сплошные кошмары, страхи, сумасшествие. Как они смеют обращаться подобным образом с такой женщиной, как Сисси Киган, не говоря уже о Томе! Все эти годы она даже не знала, в здравом ли он уме или сошел с ума, жив или мертв. Боже мой, да кто эти люди? Люди, определяющие нашу судьбу. Безымянные, безликие типы, во власти которых находится весь мир. Это они, страдающие манией величия, оперируют понятием "допустимые потери", вместо того чтобы говорить о человеческих жизнях. Для кого-то из этих ублюдков Том Киган был допустимой потерей, а Сисси вообще ничего не значила. Так называемый принцип целесообразности, да?