Ярослав Голованов - Королев: факты и мифы

• Название: Королев: факты и мифы
• Автор: Ярослав Голованов
• Издательство: «Наука»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-02-000822-2

Книга известного журналиста Ярослава Голованова посвящена родоначальнику отечественной практической космонавтики Сергею Павловичу Королеву. Это наиболее полная биография некогда засекреченного легендарного Главного конструктора. Автор работал над книгой 26 лет. В нее вошли многочисленные свидетельства близких, соратников, родных СП. Королева, неопубликованные документы и уникальные фотографии (из личного архива автора).

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Такими же «нежеланными детьми» были и другие спутники. Не было случая, чтобы какие-то министерства или ведомства (исключая, разумеется, военных) – геологи, метеорологи, связисты, рыбаки, аграрники, пожарники – начинали сами тормошить Королева, требовать «свой» спутник. В лучшем случае они разрешали ему тормошить себя, полагая, что уже за одно это им должны быть благодарны. Внедрение космонавтики в народное хозяйство СССР – классический пример импотенции дряблой и ленивой советской экономики, по самой своей природе стремящейся сразу отторгнуть все новое, требующее думанья и деланья, вне зависимости от всех возможных будущих прибылей. Преодоление апатии и равнодушия – с одной стороны, борьба с обязаловкой и принудиловкой – с другой, – вот что отнимало силы Сергея Павловича в последние годы жизни. Когда Каманин пишет в дневнике: «Спешка, непродуманное планирование, погоня за перевыполнением планов очень вредят делу...», – он отчасти прав. Но Королев здесь не инициатор, а скорее, жертва чужих инициатив. Каманин сам не очень ратует за плановость и по сути поощряет показуху, когда через две недели после приведенного обличения записывает: «...успеха, достигнутого на трехместном „Восходе“, нам „хватит“ на три—четыре месяца...» В этой фразе Каманин выступает, как штангист, который сразу может взять вес, намного превышающий мировой рекорд, но делает это в 2-3 этапа, всякий раз получая новые медали и фанфары.

Впрочем, в критике Королева Каманин не одинок. Челомей в беседе со мной тоже говорил о желании Сергея Павловича «выжать все из Р-7» и отсутствии планов на будущее. И, конечно, в этом вопросе мнение Владимира Николаевича намного авторитетнее, чем Николая Петровича. Однако позволю себе усомниться в правильности подобного анализа. Планы были!

В кремлевской больнице на улице Грановского Королев спросил врача:

– Сколько лет я еще проживу с таким?.. – он положил руку на сердце.

– Ну, я думаю, еще лет двадцать... – ответил Юрий Ильич Савинов.

– Мне достаточно и десяти, – вздохнул Королев и добавил: – Хотя еще очень много нужно сделать...

Планы были! И планов было очень много. Можно, подобно Каманину, рассматривать желание Королева поскорее осуществить выход человека в открытый космос только как стремление к рекордизму (что, конечно же, было!), но нельзя не видеть в этом эксперименте и явного желания ускорить движение по пути монтажа сложных конструкций на орбите искусственного спутника Земли. Монтаж в космосе – обязательное условие дальнейшего прогресса в космических исследованиях, это Королев понял раньше других. В 1958 году, когда только три самых первых наших спутника были запущены, он уже направляет в правительство справку, в которой среди многих других задач, требующих решения в ближайшем будущем, есть и такой пункт: «Отработка процесса сближения между собой двух аппаратов, движущихся по близким орбитам... Выполнение работ – 1962—1966 гг.» Наступает 1962 год, и Королев снова настаивает: «Решение проблемы сближения и стыковки на орбите явится также и решением основных вопросов, без которых ближний космос нельзя считать освоенным...»

В ноябре 1960 года (в космосе человека еще не было) Королев говорит о «многолетних космических рейсах к Марсу, Венере и другим далеким мирам». В октябре 1961 года (в космосе побывало только два человека) Королев пишет в «Правде»: «Создание огромных, весом в десятки тонн, межпланетных кораблей с экипажем, состоящим из нескольких человек, позволит впервые осуществить длительные, порядка двух-трех лет, космические полеты к „ближайшим мирам“ нашей Солнечной системы». Проходит еще один год, и снова читаем: «Сборка на орбите имеет принципиальное значение при осуществлении межпланетных экспедиций. Так, для осуществления экспедиции на поверхность Марса и Венеры стартовый вес ракеты на орбите спутника Земли должен составлять 500-1000 т и более. Поэтому даже при наличии тяжелых носителей нельзя будет решить эти задачи без использования метода сборки».

Наконец, в 1966 году, за две недели до смерти, Королев вновь говорит о полетах к планетам, добавляя: «Надежность таких экспедиций повысится, если посылать не один корабль, а два и более».

Разве это не программа, которую он обдумывал многие годы?

С помощью Н-1 Сергей Павлович мечтал запустить ТМК – тяжелый межпланетный корабль с экипажем из трех человек, который сможет облететь вокруг Марса и вернуться на Землю. Марс манил Королева давно, со времени страстных речей Фридриха Цандера в подвале на Садово-Спасской. В 1960 году в кабинете Главного уже обсуждался вопрос об экспедиции на Марс. Феоктистов вспоминал:

– Еще до первого полета в космос группа молодых ученых в свободное от работы время набросала «проект марсианской экспедиции». В проекте предусматривались даже самолеты для полетов в марсианской атмосфере и самоходные тележки. К «проекту» приложили таблицы оптимальных дат для полетов на Марс и Венеру и показали это Королеву. Все, и лучше других сам Королев, прекрасно понимали, что это была, скорее, игра, чем наука, что «марсианская экспедиция» – дело отнюдь не текущего десятилетия, но тем не менее он страшно загорелся, страшно обрадовался этой игре, этой возможности поломать голову над отдаленными и увлекательными проблемами...

В 1962 году Королев создает в ОКБ отдел под руководством одного из своих ветеранов – Ильи Владимировича Лаврова, которому он поручает заниматься НЭКом – научно-экспериментальным комплексом, главной составной частью которого является замкнутая биологическая система для полета на Марс.

«Отдаленные», как говорит Феоктистов, проблемы Королев умел приближать с невероятной скоростью. Полет на Марс для Королева – не мечта, а инженерная реальность. Проект межпланетного пилотируемого корабля (эскизный, конечно, весьма условный) существовал! Михаил Сергеевич Флорианский, один из главных королевских баллистиков, рассказывал:

– Помню его отлично! Межпланетный корабль по форме напоминал винтовочный патрон с люком «во лбу». Я сам принимал участие в расчетах и доказывал Сергею Павловичу, что при использовании электрических ракетных двигателей малой тяги для движения к Марсу стартовый вес на орбите возможно снизить до 125 тонн. Тогда, примерно за два года, межпланетный корабль мог облететь вокруг Марса с экипажем из трех человек...

Этой экспедицией занимался и только что созданный Институт медико-биологических проблем. Полет намечался на 1968-1970 годы.

Но политическая конъюнктура, желание во что бы то ни стало опередить американцев с высадкой на Луну привели к тому, что ТМК был заморожен навсегда.

Такая же многолетняя последовательность прослеживается и в работе Королева над многоместными долговременными космическими аппаратами, которые теперь называются орбитальными станциями, а Королев называл их ТОС – тяжелая орбитальная станция, ДОС – долговременная орбитальная станция. Уже после запуска первого спутника Королев пишет, что «наилучшим решением, которое позволило бы неограниченно широко развернуть научные исследования в космическом пространстве, было бы создание постоянной, обитаемой, т.е. приспособленной для жизни людей, межпланетной станции в виде искусственного спутника Земли», т.е. такой станции, которая появилась на орбите лишь через четыре с лишним года после смерти Сергея Павловича под названием «Салют». Тогда же Королев говорит о транспортных кораблях для ее обслуживания, которые стартовали лишь в 1978 году – через 12 лет после кончины Сергея Павловича. Начиная с конца 50-х годов Королев постоянно, до самой смерти, занимается космическими «поселениями», как вослед К.Э. Циолковскому называет он орбитальные станции. Опять-таки для ракеты Н-1 начинается проектирование «четырехэтажной» орбитальной станции «Звезда». Вот вам уже вторая грандиозная программа, устремленная в будущее.

Впрочем, вторая ли? В 1957 году Королев утверждает, что «создание постоянной межпланетной станции около Земли неизмеримо далеко продвинуло бы исследования околосолнечного пространства». Станция – космопорт. Обе программы, таким образом, увязываются: и орбитальная станция, и марсианский корабль выполняют одну задачу – заселение человеком всего пространства Солнечной системы. Может быть, где-нибудь, у кого-нибудь существовала другая, более общая и всеобъемлющая задача? Может быть, жили и работали в мире другие конструкторы, которые, опираясь на уже созданные реалии, заглядывали бы столь далеко в будущее? И кто из них с большим основанием, чем Королев, мог бы повторить слова Уолта Уитмена: «Мне мало этой планеты и века ее, мне надо тысячи планет и тысячи веков!»?

В августе 1964 года, когда Королев был в Ленинграде, в маленьком поселке Ульяновка под Тосной он разыскал Якова Матвеевича Терентьева, того самого начальника 2-го отдела УВИ НВ РККА255, правую руку Тухачевского, который так помогал ему в ГИРД. Терентьев чудом спасся в 37-м, забился в какую-то богом забытую щель на Чукотке, уцелел. Они проговорили несколько часов. Новогоднее письмо Королева Терентьеву, кажется, последнее письмо, которое отправил Сергей Павлович... «Мои планы и дела не шибко важные, – писал он, – буду весь январь в больнице лечиться. Ничего особенного нет, но вылежать надо. Все прочее – как всегда в неудержимом и стремительном движении».