Уитни Гаскелл - Скоро тридцать

• Название: Скоро тридцать
• Автор: Уитни Гаскелл
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025381-8, 5-9578-1176-9

Тридцатый день рождения.

Критический рубеж!!!

День, когда любая женщина начинает подводить определенные итоги.

Этот «страшный» день приближается к вам неотвратимо.

И… что вы имеете, помимо хорошей зарплаты?

Разрыв с занудой бойфрендом. Зеленую тоску на работе. Благополучных до отвращения подруг. И единственное близкое существо – избалованного мопса!!!

А может, это самое подходящее время, чтобы наконец пуститься в романтическую авантюру с самым «неподходящим» поклонником?!

---

– Ладно, ты права, я проверяю, кто звонит, – вздохнула я. – Но раз я подняла трубку, услышав твой голос, значит, от тебя я не прячусь.

– Все равно ты поступаешь нехорошо, – упрекнула меня мать и тут же переключилась на свой фальшиво-бодрый тон: – Так во сколько тебя сегодня ждать?

– Что?

– Элли, с тобой все в порядке? У тебя странный голос. – Прежде чем я успела ответить, она продолжила: – Ты приезжаешь дневным поездом, да?

А-а. Меня ждут дома на праздники. Господи, по-моему, Бинг Кросби, или кто там еще пел эту идиотскую песню, все-таки ошибся – нет места хуже дома. Марк по-прежнему хандрил из-за Кейт, отец по-прежнему не вылезал из кабинета, Брайан оставался все тем же идиотом, и бог знает какое нарцисстичное представление устроит мать на этот раз. Ко всему прочему, я еще не сообщила родственникам – никому из них – о том, что уволена. Поскольку за праздничным столом мать (или скорее отец) обязательно станет расспрашивать меня о работе, а соврать я просто не сумею. Придется во всем признаться. Quelle[16] кошмар.

– Я приеду первым поездом завтра утром, – вздохнула я.

– Завтра? Нет, ты должна приехать сегодня. Завтра мы приглашены на коктейль к Паркерам, и ты ничего не успеешь. Кроме того, некому будет встретить тебя на вокзале, – затараторила мать.

– Марк меня встретит. Все равно он не даст затащить себя к Паркерам.

– Но ведь завтра сочельник! А ты всегда сбегаешь сразу после Рождества и почти не побудешь с нами, – проговорила мать таким голосом, будто вот-вот расплачется, хотя теперь ее уловки уже не действовали на меня так, как раньше. Возможно, густая пелена депрессии обернулась для меня неожиданным преимуществом, ослабляя чувство вины перед родителями. Должно быть, Глория шутит – «почти не побудешь с нами». Ха! Если бы. Но потом в интонациях матери зазвучали визгливые нотки, от которых у меня неизменно холодела спина, и она ударилась в свой обычный полуистерический припадок, причитая, что мой поздний приезд нарушит все планы, что я эгоистка и не оказываю должной поддержки Марку, что отец ждет меня домой именно сегодня, и неизвестно сколько еще осталось жить бабушке, и как я буду жалеть, что не проводила с ней больше времени, и…

– Хорошо, хорошо. Я приеду сегодня вечером, – уступила я, не столько проигрывая сражение, сколько не желая вступать в него. Мне предстоит гораздо более серьезная битва, когда я сообщу, что я уволена и теперь подрабатываю внештатным художником-карикатуристом. Родители не очень-то любят подобные сюрпризы.

Однако на деле я получила маленькую отсрочку, перед тем как сообщить им свою новость. К тому времени как я добралась до дома, отец уже спал, а мать только и щебетала, что о своих достижениях – она, видите ли, так успешно поддерживала Марка советами в его теперешнем положении, что уже начала подумывать, не вернуться ли ей в школу в качестве психолога. (Стоя за спиной матери, Марк про комментировал ее слова о «неоценимой помощи», выразительно проведя ребром ладони по горлу.)

На следующий день отец с матерью ушли: она – чтобы сделать последние покупки, он, конечно же, на работу, поэтому я провела день перед телевизором, валяясь на диване рядом с Марком, который от скуки переключал каналы.

– Смотреть нечего, – пожаловался он.

Салли с зажатым в зубах мячиком мелкой рысцой притрусила к дивану, опустила мячик на пол перед Марком и тявкала до тех пор, пока тот не подбросил его вверх. Салли поймала мячик и снова принесла его Марку.

– Тебе надо назвать ее Миа Хэмм,[17] – посоветовал мне брат, вытащил мячик из челюстей Салли и снова подбросил его. Заливаясь восторженным лаем, Салли помчалась за своей игрушкой.

– Ну, как твои дела? – поинтересовалась я. Марк смерил меня скептическим взглядом:

– Жена ушла от меня, точнее, вышвырнула меня из дома, я вынужден жить с родителями и терпеть все их закидоны. Как видишь, дела идут великолепно.

– Тем не менее вид у тебя вполне сносный. Послушать мать, так ты был чуть ли не на грани самоубийства.

– Действие антидепрессантов, – мрачно усмехнулся Марк.

– Правда? Вот как. Ну… если это то, что тебе нужно, должно быть, тебе сейчас туго, – сказала я. Принимая во внимание причину разрыва между Марком и его женой, мне все еще было нелегко изображать сострадание.

Видимо, поняв, что я не слишком-то его жалею, брат лишь угрюмо пожал плечами, продолжая переключать каналы.

– О, кажется, это сюжет о слиянии группы «Финн-корп», – оживился Марк и сделал погромче звук. Голос Теда заполнил все пространство гостиной. Я подняла глаза. На мгновение густая пелена моего уныния рассеялась, и острая боль снова пронзила сердце. Так странно и тяжело было видеть его опять. Я старательно избегала смотреть передачи «Голд ньюс» и даже удалила номер этого канала на дистанционном пульте, чтобы случайно не наткнуться на Теда, переключая с одной программы на другую. Я вновь увидела знакомые черты лица – умные глаза, мужественный подбородок, суровую линию губ, – и волна горечи, поднявшаяся откуда-то изнутри, накрыла меня с головой. Хуже всего было то, что наше расставание, очевидно, ни как на нем не сказалось. Я не заметила ни темных кругов под глазами, ни бледных, ввалившихся щек, ни усталой грусти в голосе. Тед просто сидел в студии перед камерой и, представляя очередной сюжет в новостях, перебрасывался шутками с корреспондентом, точно праздник жизни у него и не кончался. Конечно, он-то не страдает, вспомнила я. Он вернулся к жене, и в его душе с новой силой вспыхнул огонь большой любви. Из нас двоих я осталась в одиночестве и с разбитым сердцем. Тед и Элис наверняка собираются устроить себе второй медовый месяц.

– В чем дело? – спросил Марк. – Ты чего крякнула?

– Нельзя посмотреть что-нибудь другое?

– Сейчас будут рассказывать про слияние «Фини-корп», – уперся Марк. – Ничего с тобой не случится, если ты пять минут послушаешь финансовые новости.

– Мне не нравится этот канал. Переключи на Си-эн-эн или на «Фокс ньюс», куда угодно, – не отставала я.

– Погоди минутку, – отмахнулся Марк.

– Выруби этот чертов канал! – завопила я.

Марк выключил телевизор и с недоумением посмотрел на меня:

– Ладно, ладно. Можешь объяснить, что вообще происходит? Сначала ты таскаешься по дому с похоронным видом, а потом впадаешь в истерику из-за новостей по телику. Ты, случайно, не беременна?

От неожиданности и смеха я поперхнулась диетической колой; вспенившись пузырями, она полилась у меня через нос. Я промокнула глаза, высморкалась и отрицательно помотала головой.

– Ох, нет. Все остальное в моей жизни полетело к чертям собачьим, но, слава Богу, я не беременна.

– Расскажи, что случилось, – попросил Марк.

– Ага, щас, – фыркнула я, припомнив последний раз, когда делилась с братом любовными тайнами. Я, тогда еще старшеклассница, с гордостью продемонстрировала ему первый засос на шее, который мне поставил Чарли. Еще много месяцев после этого при каждом появлении Чарли Марк загробным голосом завывал: «Я пришел пить твою кро-о-овь!» – а потом хохотал до колик в животе.

– Нет, правда, мне интересно, – мягко сказал он.

И – не знаю уж почему, может, потому, что мне больше не с кем было поговорить, я рассказала брату обо всем – об увольнении, ссоре с Ниной, о Теде. О том, как застала его с Элис. Не выдержав, я разревелась, ожидая, что Марк поднимет меня на смех или отругает, как это бывало в юности, но он лишь молча слушал, кивал и протягивал мне салфетки. То ли характер его смягчился из-за предстоящего развода, то ли впавшие в депрессию люди просто добрее – у них нет сил на издевки и приступы слепой, безудержной ярости.

– Прямо не верится, что ты встречалась с самим Тедом Лэнгстоном. – В голосе Марка слышалось благоговение. – Он настоящий профи. Я много лет смотрю его передачи. Просто…

– Что?

– Не очень-то он подходит тебе. Лэнгстон же… старый.

– Ну спасибо, – слегка надулась я.

– Понимаешь, все твои кавалеры были почти одинаковые, так сказать, взаимозаменяемые – молодые, с хорошим образованием, занудные.

– Сама знаю.

– Тед Лэнгстон гораздо старше любого из твоих ухажеров, не говоря уж о том, что он умнее их всех, вместе взятых.

– Угу, – всхлипнула я.

– И я никогда не видел, чтобы ты так расстраивалась из-за разрыва с мужчиной. Ты всегда первая бросала пар ней. В общем-то я тебя в этом не виню. Не представляю, как ты смогла так долго терпеть рядом с собой Эрика. Этот тип только и знал, что трепаться о футболе, – закатил глаза Марк.

Однажды в разговоре с Эриком мой брат по неосторожности брякнул, что «Филадельфия иглз» – его любимая футбольная команда, после чего при каждой встрече Эрик пытался втянуть Марка в долгие, подробные обсуждения рейтингов разных игроков, начиная с тех, что играли в команде полвека назад.

– Сколько ты с ним пробыла, почти год? И ни разу не вспомнила о нем после расставания. А с Тедом Лэнгстоном встречалась всего несколько недель, и переживаешь, как будто произошла катастрофа.