Лев Квин - Ржавый капкан на зеленом поле

• Название: Ржавый капкан на зеленом поле
• Автор: Лев Квин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1985

Роман о мужестве и стойкости советских людей, оказавшихся во время зарубежной поездки в смертельно опасной ловушке и с честью вышедших из этой сложной ситуации. В книге освещена тема современной идеологической борьбы на международной арене.

---

Инга объявила мне полный бойкот.

— Инга… Послушай, дочка…

Ни слова в ответ. Ни даже движения, которое показало бы, что мои слова услышаны.

Но мне нужно было поговорить с ней. Если и сказать, хотя бы немного, лишь самое главное, то только сейчас, в поезде, под стук колес, когда шансов быть подслушанным неизмеримо меньше, чем в гостинице или на городских улицах.

Хотя полностью подслушивание не исключено и здесь. Купе слева пустует, там никого — я уже проверял. А вот справа едет молодая пара с трехлетним ангелочком с розовым бантом на белокурой головке. Правда, сели они еще до Зальцбурга. Но кто знает?..

Сейчас они прогуливали своего ангелочка по коридору. Мама с одного конца, папа с другого, и дочка с довольным визгом носится взад и вперед.

— Инга, у меня есть основания полагать, что на станции была расставлена ловушка.

В глазах еще ледяное презрение. Но, сдается мне, я уловил едва заметный огонек интереса.

— Ситуация может повториться, и я хочу, чтобы между нами на этот случай была полная ясность.

Ага! Огонек разгорается, лед начинает таять.

— Что за бред!

Все! Статуя заговорила. Это самое главное. Что она произносит, не имеет ни малейшего значения.

— От тебя требуются две вещи. Чтобы ты не реагировала на мои некоторые, как тебе покажется, странности. И чтобы, на всякий случай, держала в тайне, что знаешь латышский.

— А это еще почему?

— Не догадываешься?

— Слушай, отец, а не кажется ли тебе, что…

Я не дал ей договорить:

— Нет, не кажется. А если кажется, то тем лучше… Прошу тебя, Инга! Мне нужны прочные тылы. Тогда будет намного легче справиться.

Долгое молчание.

Счастливая семья вернулась из коридора в свое купе. Теперь возня, сопровождаемая смехом и визгом, продолжалась за тонкой перегородкой.

Инга снова принялась за свою сумочку. Отыскала шариковую авторучку, блокнот. Написала что-то быстро, выдрала лист, положила, не глядя на меня, на столик.

Я прочитал:

«Есть еще и такой способ общения».

Я кивнул.

Умница! Правда, она ничего еще не знает про телекамеру в венской квартире, но все равно — умница! Хотя бы потому, что сразу поверила мне.

Теперь лишь бы только не пересолила. А то начнет озираться на каждом шагу.

Не пересолить — это теперь самое главное.

Хотя и особенно таиться тоже нечего. Мне больше нельзя играть роль страуса, воткнувшего голову в песок…

— Давай поедим, отец. Что-то я проголодалась.

— Уже?.. А по-моему, тебе просто хочется взглянуть, что Лиззль нам дала на дорогу.

Инга беспечно рассмеялась:

— И это тоже! Но я и есть хочу, честное слово! Ее кнедлики будто из воздуха сделаны…

Экспресс уже мчал по Австрии. Снова с юга стали надвигаться горные цепи. Не мягкими, то поднимающимися, то вновь ниспадающими округлыми линиями, как возле Зальцбурга, а сразу, крутой стеной, с резко очерченными пугающими нагромождениями зубчатых скал, закрывших добрых полнеба. А потом и с северной стороны возле окон тоже замелькали поросшие кустарником и мхом подножия отвесных серых выступов.

Эти две горные стены — северная и южная — сходились все ближе и ближе, словно пытаясь поймать наш экспресс, а он, ускользая, вился между ними. Нас качало и бросало из стороны в сторону, как на море в славный шторм.

Неожиданно стены раздвинулись, показывая обнаженное сердце Альп. Бело-розовые зубчатые пики величаво плыли над пенистой рябью облаков.

Дав нам кратковременную передышку, горные стены быстро пошли на сближение, снова пытаясь зажать юркую змейку экспресса. Теперь горы наступали уже с трех сторон: навстречу поезду тоже приближалась скалистая гряда, закупоривая выход из узкой долины.

Но именно там, впереди, на фоне быстро растущего голубовато-дымчатого хребта, возникали легкие еще, точно намеченные пунктиром, очертания колоколен, башен, современных многоэтажных строений.

С каждой минутой они проявлялись все отчетливее.

Город.

Инсбрук…

НИКТО

нас не встретил. Это было в порядке вещей. В Вене, в отделе печати, так и договорились: в Инсбруке мы самостоятельно доберемся до гостиницы, поскольку неизвестно, каким поездом туда приедем. Тем более, что отель «Континенталь», где предстояло остановиться, расположен близко от вокзала. А уж там, в отеле, нас разыщут представители городских властей.

«Континенталь» оказался не просто «близко от вокзала», а прямо напротив. Мы перешли неширокую, загроможденную автомашинами площадь и через бесшумную вращающуюся дверь вошли в просторный холл.

За полукруглой стойкой хозяйничала совсем молоденькая в униформированной, под венгерку, курточке, широколицая девушка с приятной застенчивой улыбкой.

— К вашим услугам, мой господин!

— Я Ванаг. На мое имя городским муниципалитетом должен быть сделан заказ.

— Совершенно точно. — Она посмотрела книгу с записями. — Профессор Арвид Ванаг. Комната двести два. Великолепный двухспальный номер на втором этаже. Господин профессор останется доволен… Вот, заполните, пожалуйста! — На стойку легли два гостевых листка. — Вы и… — Она чуть замешкалась. — И ваша супруга.

Инга рассмеялась.

— Ах, извините! — Девушка сразу все поняла и мгновенно нашлась: — Господин профессор так молодо выглядит…

— Да, это моя дочь… И в связи с этим у меня просьба. Нам нужен не один, а два номера. Два одноместных номера… Это не слишком сложено?

— Что вы, что вы! У нас сегодня как раз много свободных мест. Момент! Я все устрою.

И она исчезла за стеклянной дверью позади стойки, на матовой поверхности которой было выведено готическими буквами: «Распорядитель».

Мы сели за низкий столик заполнять листки. Прошла минута, другая. Девушка не появлялась. У стойки стали скапливаться постояльцы.

— Фрейлейн Оливия! — Кто-то из них нетерпеливо постучал по стойке ключом от комнаты.

— Иду, иду, извините!

Она выпорхнула из-за двери и моментально всех отпустила: у одних приняла ключи, другим выдала.

Потом обратилась ко мне:

— Очень сожалею, господин профессор, но сделать ничего уже не удастся.

— Почему?

— Магистрат уплатил именно за этот номер.

— Два одноместных стоят дороже?

— Вот именно. На двести шиллингов в сутки.

— Хорошо. Я приму разницу на себя. Так можно?

— Думаю, да, — ответила Оливия неуверенно. — Сейчас.

И опять она отправилась за стеклянную дверь.

— Ладно, отец! — Инга тронула меня за рукав. — Перебьемся! Я сниму с постели матрац и устроюсь на полу. Ну стоит ли ни с того ни с сего выбрасывать на ветер, пусть даже горный, две пары новеньких туфель?

Но я не был настроен на шутливую волну:

— Неужели ты ни о чем другом, кроме туфель, думать не можешь?

— Почему же? Джинсы, например, тоже не выходят у меня из головы.

Переговоры у распорядителя кончились явной неудачей. Это я прочитал на славном личике Оливии, когда она возвратилась к своему рабочему месту.

— Мне очень жаль, господин профессор… — Она развела руками.

— Распорядитель возражает?

— Он говорит, что…

— Позовите-ка лучше его самого. Зачем вам взваливать на себя тяжкую роль посредника?

Оливия вроде бы даже обрадовалась:

— Как прикажете, господин профессор!

И вот передо мной предстал лысеющий мужчина средних лет с заметным «пивным» брюшком. Несмотря на жару, он был облачен в черную пару с бабочкой. Ощущалась в нем гостиничная выучка высокого класса.

— К вашим услугам, господин профессор.

Его баритон был напитан глубоким чувством собственного достоинства и самоуважения.

Я объяснил ему, почему нас с Ингой не устраивает двухместный номер, пусть даже самый шикарный.

— К великому моему сожалению, в отеле в настоящий момент не имеется в наличии свободных одноместных номеров, — провозгласил он.

— Это странно.

— Ничего странного, господин профессор. Самый разгар туристского сезона.

— Но ваша портье сказала нам нечто совершенно противоположное.

Он метнул в нее молниеносный испепеляющий взгляд. Бедная Оливия даже съежилась.

— Портье — простой исполнитель, она понятия не имеет о заказах. Ими в отеле ведаю только я. Свободные номера действительно есть, но все они бронированы. Подходят поезда, и наши гости тоже. Как я им скажу, что их телеграфный заказ отменен?.. Может быть, завтра, господин профессор.

Распорядитель лгал, я видел это совершенно отчетливо по легкой издевочке в его водянистых, с густой сетью красных прожилок глазах. Почему-то он изо всех сил старался всучить мне этот двести второй номер. Почему-то ему было нужно, чтобы мы вселились именно туда. Иначе с чего бы он стал так упрямиться? Наоборот, вышколенный персонал австрийских гостиниц всегда идет навстречу посетителям, даже стремится предугадать их желания.